О Союзе украинских писателей
Олег Ладыженский: «Проблемы у писателей начинаются там, где вмешивается государство. К примеру, ряд русскоязычных писателей, у которых и по сто книжек с переизданиями, и несколько десятков разных международных премий, не являются членами Союза писателей Украины. Почему? Не принимают. В кулуарах Союза писателей объясняют так: вы пишете по-русски, и вас слишком много публикуют. К сожалению, никто не даст нам такой ответ официально. Лично я был бы счастлив, если бы имел на руках такой документ. Я бы с удовольствием его всем показывал, прилагая Европейскую Хартию «О языках». Мы разговаривали в Киеве с президиумом союза наших писателей, нам сказали, что писатель — это тот, у кого три публикации в сельской газете. А если он умер от нищеты под лестницей, то для литературы это гораздо лучше и полезнее. Вот вы смеетесь, а мы это слышали. Там до сих пор звучит фраза: надо писать про закаты над Сахалином. Чувствуете семидесятые? Это прозвучало год назад. А я не могу писать про эти закаты, я не был на Сахалине, и я не Чехов».
Андрей Шмалько: «В росиии и в других странах нас считают украинскими писателями. И это вполне естественно, мы живем здесь и пишем много об Украине, не говоря уже про мелькающее украинское «г». Так вот, в Союз писателей росиии нас зовут уже несколько лет, а что нам говорят дома? Все попытки вступить в наш союз наталкивались на чисто истерическое отношение. Некая колоритная дама из Союза писателей кричала мне: «Вы никогда-а не бу-удете украинским писа-а-ателем, никогда-а-а, никогда-а-а!!!» Эта получиновно-полубогемная публика понимает, что достаточно чуть-чуть легализовать русскоязычный фланг нынешней украинской литературы, и им всем «гаплык» настанет.
Ситуация, действительно, тяжелая. Я понимаю, что в какой-то мере идет борьба за выживание. Дело в том, что украиноязычного читателя в три-четыре раза меньше, чем русскоязычного, поэтому украинская книга находится за коммерческой гранью, ее невыгодно издавать. Сперва мы думали, что плохо организована торговая сеть, но нам крупнейшие издатели западных регионов Украины объяснили, что в Ивано-Франковске, Виннице, Львове тоже больше покупается русских книг. Поэтому понятно, что если нам дать чуть-чуть воли, то плохо же придется, единственный вариант — обороняться, как тот заяц, зажатый в угол, перед лапами орла. Что с нами могут сделать? Не пускать в «союз письменникiв», запретить ввоз русскоязычной книги, «на комерцiйнiй мовi», как они это называют. Ну запретят, так мы ж в герои выйдем, наши книжки станут запрещенной литературой. Что еще с нами могут сделать: еще и еще обложить налогами — в конце концов книги начнут продавать из-под полы. Но не надо забывать, что у нас есть российский книжный рынок, русскоязычные рынки Израиля и США, мы-то не пропадем, а читатель пострадает.
Чужие среди своих?
Дмитрий Громов: «Мы не дистанцируем себя от украиноязычных писателей-фантастов, скорее, они себя дистанцируют. Даже есть такой термин УФ — украинская фантастика и ФУ — фантастика Украины. Они себя относят к УФ, а тех, кто пишет по-русски, называют ФУ. При попытках поконтачить, пригласить на форумы, конференции, выделить в отдельные номинации, чтобы им не приходилось конкурировать с русской книжкой, они или просто уходят в сторону, или начинают огрызаться. Конечно же, есть украиноязычные фантасты, которые не делят литературу по языковому признаку. Все мы прекрасно знаем и русский, и украинский, поэтому национальный вопрос вменяемых людей не волнует, лишь бы книга хорошая была. Но к сожалению, какая-то часть украиноязычных писателей оценивает литературу в первую очередь по языку, а потом по качеству».
Олег Ладыженский: «Я бы добавил, что нам очень легко общаться с польскими писателями, литовскими, итальянскими, французскими, не было проблем в общении с Робертом Шекли, Гарри Гаррисоном. В этом кругу общения все время присутствует ощущение причастности к интернациональной культуре, как только попадаешь в среду украинских «свiдомих письменникiв», они четко формулируют: «То, что мы пишем по-украински, это единственный залог нашего таланта». То есть уже не важно, какой сюжет, фабула, какая идея книги: если я пишу по-украински, то я заведомо лучше остальных».
Хіба забули? 
