ОСНОВА СОЛИДАРНОСТИ
Есть много направлений, на которых мы можем и должны работать вместе, где коллективные действия могут и будут приносить большие социальные выгоды. Большая часть успеха Америки в инновациях связана с ее исследовательскими и образовательными учреждениями, ни одно из которых не является коммерческим. С другой стороны, коллективные иски и коллективные переговоры являются важными каналами, через которые потребители и работники могут объединиться, чтобы продвигать свои общие интересы, проверяя корпоративную власть.
Хотя неолиберальная повестка дня даже не выполнила свои обещания роста, который упал до двух третей от уровня за десятилетия после Второй мировой войны, существуют альтернативные механизмы, которые могут стимулировать рост в рамках существующих экологических ограничений. Теперь мы понимаем, что экономический рост и социальная и экологическая справедливость могут дополнять друг друга. Как показывают Николас Стерн из Лондонской школы экономики и наш доклад для Коалиции лидеров по ценообразованию на углерод, сокращение выбросов углекислого газа может стать «историей роста».
Например, предложенная Европейской комиссией Европейская зеленая сделка предлагает основу для достижения чистых нулевых выбросов CO2 к 2050 году, а также для создания рабочих мест и повышения уровня жизни. В другом месте я утверждаю, что аналогичные согласованные усилия, в том числе «Зеленый новый курс» в США, могут привести к глобальным преобразованиям, которые приведут в экономику ранее маргинализованные группы.
Скептики будут утверждать, что мы не можем позволить себе сделать быстрый переход к углеродно-нейтральной экономике. В то же время многие также выражают озабоченность по поводу трудоемкого потенциала автоматизации и искусственного интеллекта. В США некоторые утверждают, что анемичный рост и застойный уровень жизни, несмотря на фискальный дефицит в триллион долларов, отражают светскую стагнацию, а бывший председатель Федеральной резервной системы США Бен С. Бернанке однажды утверждал, что настоящей проблемой является глобальный «избыток сбережений».
Ну что это? У нас не может быть слишком много рабочей силы и слишком много капитала в то же время, что у нас нет достаточно ресурсов, чтобы сделать зеленый переход. Если у нас будет избыток ресурсов, мы сможем позволить себе противостоять климатическому кризису и всем остальным неотложным проблемам, перечисленным выше. Корни нашего бездействия лежат не в нехватке ресурсов, а в разрушенных экономических и политических институтах.
Чтобы их исправить, нам нужны реформы как на национальном, так и на глобальном уровнях. Например, США явно нужен новый социальный контракт, способный способствовать солидарности между всеми демографическими группами и поколениями. Новый общественный договор, в свою очередь, потребует большей и пересмотренной экономической роли для правительства. Нам нужно меньше корпоративного благосостояния и более прогрессивное налогообложение, чтобы финансировать социальную политику для нуждающихся и инвестиции в благосостояние всех. Самое главное, мы должны переписать основные правила экономики, чтобы обратить вспять ядовитое наследие неолиберализма, который внес свои изменения в правила во время своего долгого правления ошибки. С этой целью вместе с коллегами из Института Рузвельта в Нью-Йорке и Фонда европейских прогрессивных исследований в Брюсселе я написал две книги, подробно описывающие, что необходимо сделать: переписать правила американской экономики и переписать правила европейской экономики.
ПЕРЕПИСЫВАНИЕ ПРАВИЛ
Около 40 лет назад экономист, лауреат Нобелевской премии Милтон Фридман, возглавил комиссию по изменению корпоративного управления, утверждая, что единственной обязанностью публичной компании является максимизация акционерной стоимости. Как сказал Фридман, «бизнес несет единственную социальную ответственность - использовать его ресурсы и заниматься деятельностью, направленной на увеличение его прибыли». Если деятельность является законной и увеличивает прибыль, фирма должна преследовать ее, независимо от более широких социальных и экологических последствий.
Там никогда не было много экономической теории, чтобы поддержать эту доктрину. Напротив, еще в 1977 году Сэнди Гроссман и я показали, что первенство акционеров на самом деле не повышает социальное благополучие. Там всегда была альтернативная структура в продаже. При так называемом капитализме заинтересованных сторон фирмы должны были бы учитывать, как их действия влияют не только на акционеров, но и на окружающую среду, работников, клиентов и сообщества, в которых они работают.
Прогрессивный капитализм получил свое название от Прогрессивной эры, периода в конце девятнадцатого и начале двадцатого века, отмеченного социальными и экономическими реформами, предпринятыми в ответ на растущее неравенство и оскорбительные монополии. Одним из его достижений были сильные законы о конкуренции, которые впоследствии были значительно ослаблены в неолиберальную эпоху. Одна из причин растущего неравенства и слабого роста в США заключается в том, что фирмам было разрешено накапливать чрезмерную рыночную власть в течение последних 40 лет, часто достигая почти монопольного статуса. Монополии приводят к более высоким ценам - фактически сокращая реальные (с поправкой на инфляцию) доходы так же, как это могло бы быть снижением заработной платы, - и вносят широкий спектр экономических искажений. При неолиберализме изменения в правилах рынка труда также привели к резкому сокращению профсоюзов и коллективных переговоров. Это также оказало первостепенное влияние на распределение доходов.
Переписывание правил для нашего времени требует широкого подхода, который включает все рычаги макроэкономической политики. В мире, где безработица и финансовая нестабильность являются центральными экономическими проблемами, рамки денежно-кредитной политики, в которых основное внимание уделяется инфляции, мало что могут предложить. То же самое относится к политике финансового регулирования, которая не учитывает системный риск, и не в последнюю очередь те, которые связаны с изменением климата. Политики должны готовиться к возможности беспорядочного сдвига после того, как будут признаны истинные затраты на углерод. И чем дольше мы ждем решения проблемы изменения климата, тем больше шансов на более беспорядочный переход.
Более того, даже после того, как мы переписали правила для создания более справедливой и устойчивой экономики, нам все равно потребуются большие государственные расходы, в том числе на фундаментальные исследования, технологии, инфраструктуру и образование. Неолиберальная эра заставила голодать государственный сектор, стимулируя расточительное потребление и вводящие в заблуждение инвестиции. Повод для изменения курса очевиден: оценки предельных частных доходов от государственных инвестиций показывают, что они намного выше, чем доходности в частном секторе.
Но даже если мы сделаем все это, многие люди все еще будут жить на уровне или ниже прожиточного минимума, испытывая чрезмерно высокую степень тревоги и неуверенности. Для их учета нам потребуется более сильная система социального обеспечения. Это вряд ли радикальная идея. Страны Северной Европы и другие европейские страны уже давно демонстрируют эффективность моделей государства всеобщего благосостояния, которые признают недостаток рынков в обеспечении социальной защиты и обеспечивают более высокий уровень жизни, лучшее здоровье и более долгую жизнь, чем в других странах развитого мира.
Система социального обеспечения XXI века должна не только предлагать социальную защиту, но и учитывать провалы рынка, помимо отсутствия хороших страховых рынков. Как мы уже видели, реальная экономика обычно ведет себя совершенно иначе, чем предсказывают упрощенные экономические модели. Вот почему у нас были долговые и другие макроэкономические кризисы, которые все имеют катастрофические последствия для значительной части населения и приводят к потере социального капитала и общественного доверия.
Более того, современная система социального обеспечения должна отражать тот факт, что люди будут нуждаться в помощи в критические моменты своей жизни, в немалой степени вследствие недостатков, присущих рынкам капитала, которые являются следствием информационной асимметрии. Богатые общества не должны мириться с ситуацией, когда большая часть детей - около 20% в США - растет в бедности со всеми вытекающими отсюда последствиями на всю жизнь. Современное общество также должно признать, что общественные варианты здравоохранения, образования, ипотеки и пенсий могут быть более справедливыми и эффективными, чем частные. Действительно, французская система здравоохранения достигает более высокой продолжительности жизни примерно за половину стоимости в значительной степени частной системы США.
СЛОМАННАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ
Конечно, выбор национальной политики почти во всех странах в настоящее время делается в контексте глобализации экономики. Это приводит нас к еще одному серьезному кризису: краху многосторонности. При Трампе США превратились из самого сильного защитника многосторонности в своего главного противника, и это происходит в то время, когда нам необходимо более чем когда-либо международное сотрудничество для решения коллективных глобальных проблем, от долгосрочных угроз, таких как изменение климата, до острых кризисов, таких как недавняя вспышка коронавируса.
Одна из причин нападок на многосторонность заключается в том, что в неолиберальную эпоху глобализация управлялась неправильно. Ключевым аспектом этого неправильного управления были ошибочные правила, которые благоприятствовали западным транснациональным корпорациям за счет рабочих и более бедных стран. Страны имеют больше возможностей для коллективных действий внутри страны. Но то же самое верно через границы.
Рассмотрим глобальную финансовую и макроэкономическую систему. После кризиса 2008 года я возглавлял Комиссию экспертов Организации Объединенных Наций по реформированию международной валютно-финансовой системы, которая представила свои выводы Генеральной Ассамблее ООН в 2009 году. Среди прочего, мы подчеркнули необходимость большей макроэкономической координации и продвинулись вперед предложение о создании новой глобальной экономической координационной комиссии. В настоящее время Независимое бюро оценки Международного валютного фонда выпустило доклад, в котором обращается внимание на значительные внешние эффекты, связанные с нетрадиционной денежно-кредитной политикой. И моя собственная теоретическая работа показала, что эти внешние эффекты особенно ярко выражены в отношении крупных, глобально влиятельных стран, таких как США.
Эта работа также подчеркнула необходимость создания глобальных рамок для реструктуризации суверенного долга. В то время как Генеральная Ассамблея ООН приняла набор принципов для руководства созданием такой структуры, США и некоторые другие ключевые страны не подписали соглашение. Между тем последующие события, в том числе вопиющие постановления судьи Томаса П. Гризы в пользу держателей аргентинских облигаций, показывают, почему такие рамки необходимы.
Вся история реструктуризации долга была историей «слишком мало, слишком поздно» с чрезмерными задержками и недостаточными реструктуризациями, которые подготовили почву для возобновления кризисов. При нынешней системе страдания стран-должников огромны. Это также совершенно ненужно. С более гуманной структурой реструктуризации должники смогут быстрее восстановить рост и погасить большую часть своих долгов. В настоящее время реструктуризация долга, как правило, ухудшает положение как кредитора, так и должника.
Рассмотрим случай Греции. После кризиса суверенного долга он столкнулся с падением ВВП на 25%, средним уровнем безработицы в 25% (с безработицей среди молодежи более 60%) и массовой эмиграцией. Только после того, как все общество и экономика были излишне опустошены, наконец-то произошла последовательность реструктуризации долга.
Мы обычно обвиняем заемщиков в таких ситуациях. Тем не менее, как я отметил в отношении финансового кризиса в Восточной Азии в конце 1990-х годов, у каждого кредита есть две стороны: желающий заемщик и желающий кредитор, и именно кредиторы должны быть в лучшем положении для оценить риски. Вместо того, чтобы играть в игру с обвинениями, нужно смотреть вперед, чтобы определить, как избежать или минимизировать влияние долговых кризисов. Но если пальцы будут указывать, кредиторы не должны получить бесплатный пропуск.
ОТ ТЮРЬМЫ ДОЛНИКОВ К БОЛЬШЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСКОМУ ПОДХОДУ К ДОЛГУ
При разработке глобальной структуры важно помнить, что реструктуризация суверенного долга является более сложной, чем реструктуризация частного сектора, по двум причинам. Во-первых, в них обычно участвует множество неформальных заявителей - пенсионеры, дети, больные, люди с ограниченными возможностями, широкая общественность - все они имеют законное право на ресурсы страны. Тот факт, что общественный договор не записан, не означает, что у жителей страны нет законных или узнаваемых претензий. Во всяком случае, многие из их требований должны иметь приоритет - принцип, который уже признан в главе девятой - положение о должниках муниципалитетов - Кодекса о банкротстве США.
Во-вторых, реструктуризация суверенного долга может иметь серьезные последствия для мировой экономики. Неправильное управление - игра с отрицательной суммой. Как гласит старая пословица, вы не можете выжать воду из камня. Если в стране нет долларов для погашения долларового кредита, что-то придется дать. Так же, как тюрьмы должников не помогли кредиторам вернуть средства от частных лиц в XIX веке, программы жесткой экономии не помогают странам погасить свои долги сегодня. Оба подхода являются негуманными и контрпродуктивными.
Простая арифметика подсказывает нам, что существует только три способа реструктуризации суверенного долга: отложить платежи, снизить процентные ****** и сократить основную сумму (то есть заставить кредиторов ужаться). Некоторые способы лучше, чем другие, как для кредитора, так и для должника. Снижение процентных ставок снижает вероятность дефолта, что в свою очередь оправдывает более низкую ставку. Возможны множественные равновесия, особенно с учетом издержек банкротства. Там может быть равновесие с низкими процентными ставками, а другое с высокими процентными ставками. Слишком часто финансовые рынки тяготеют к неэффективному равновесию с высокими процентными ставками.
Это возвращает нас к центральной теме солидарности. Требуется лишь немного сострадания и экономической рациональности, чтобы увидеть, что равновесие с низкими процентными ставками является предпочтительным. Принуждение страны, находящейся в кризисе, к принятию 9% -ной процентной ******, когда остальной мир захлестывает ликвидность (и когда в некоторых странах действуют отрицательные процентные ******), должно быть названо так: ростовщичество. Тем не менее, согласно нью-йоркским законам, это процентная ставка, применяемая к задолженности в случае дефолта (предварительное решение) Ставка в 9% также применяется к долгу Аргентины Парижским клубом суверенных кредиторов - группой, чей предполагаемый смысл существования заключается в защите глобальной финансовой стабильности.
Очевидно, что разработка новой основы реструктуризации суверенного долга займет время. Но в ближайшей перспективе у нас есть возможность в Аргентине показать, что есть лучший путь вперед. Настало время отказаться от подхода, который неоднократно терпел неудачу, и принять тот, который основан на глобальной солидарности и экономическом здравом смысле.
СОЛИДАРНОСТЬ И РЕФОРМИРУЮЩИЙСЯ КАПИТАЛИЗМ
То же самое касается других кризисов, которые я упомянул. Растущее неравенство отражает политический выбор, а не какой-то естественный процесс или железный закон экономики. В ближайшие годы у нас будет выбор: закрыть наши национальные подразделения или позволить им продолжать расширяться. Мы можем решить восстановить социальный капитал и общественное доверие, или мы можем позволить ему разрушаться дальше.
Возможно, этот момент нарастания кризисов сотрясет наших лидеров от их самодовольства. У нас есть возможность построить альтернативную экономическую систему, альтернативную форму глобализации, альтернативную форму капитализма. Те, кто считает, что более справедливый и устойчивый мир возможен, правы. Добраться туда будет непросто, но у нас нет выбора. Мы находимся на неустойчивом пути. Если мы не перейдем к лучшему, кризисы, которые породила нынешняя система, будут только ужесточаться.
