"Давеча прочитал про этот ******** двадцати шести как-то тупо.
Сейчас в каком-то столбняке. Да. Двадцать шесть, и ведь не когда-нибудь, а вчера, у нас. возле меня.
Как забыть, как это простить русскому народу? А все простится, все забудется.
Впрочем, и я - только стараюсь ужасаться, а по-настоящему не могу, настоящей восприимчивости все-таки не хватает.
В этом и весь адский секрет большевиков - ***** восприимчивость.
Люди живут мерой, отмерена им и восприимчивость, воображение, - перешагни же меру.
Это - как цены на хлеб, на говядину. "Что? Три целковых фунт!"
А назначь тысячу - и конец изумлению, крику, столбняк, бесчувственность.
"Как? Семь повешенных?!" - "Нет, милый, не семь, а семьсот!" - И уж тут непременно столбняк - семерых-то висящих
еще можно представить себе, а попробуй-ка семьсот, даже семьдесят!"
И.Бунин "Окаянные дни" 1918 г.
23 марта 1933 года, четверг, вечер
…По дороге в Зарожное в поле, у самой дороги, увидели мы мертвого старика, оборванного, худого, сапог на нем не было. Очевидно, он упал в изнеможении и замерз или сразу умер, сапоги кто-то снял.
…Въезжая в Бабку, мы нагоняли мальчика лет 7-ми, спутник мой крикнул, но мальчик шел шатаясь и будто не слыхал; лошадь настигла его; я крикнула; мальчик свернул с дороги нехотя; меня тянуло взглянуть в лицо ему. И жутко страшное, никогда неизгладимое впечатление оставило выражение этого лица. Очевидно, выражение глаз такое же бывает у людей, когда они знают, что должны вот скоро-скоро ******* и не хотят смерти. Но это был ребенок. Нервы у меня не выдерживали. «За что? За что дети?».
Из дневника А.Н. Радченко, сельской учительницы, Чугуевский район, Харьковская область.
Ищущие факты могут их найти в рассекреченных в 2006 г. архивах на сайте СБУ. В том числе и дневник А.Н. Радченко.
В нас убили восприимчивость. Мы разрозненны, озлоблены и равнодушны друг к другу.
ТС создал тему о дне памяти жертв Голодомора. Что в этой теме делают люди, глумящиеся над этой памятью? Не зажигайте свечу, не чтите минутой молчания. Проигнорируйте. Но не топчитесь по святому.