Re: Эзотерика
Кое-что об эволюции (продолжение)
Следует отметить, что теория саморазвития видов, без всякого вмешательства высшего существа или Творца, противоречила всей системе человеческих знаний, накопленных за многие тысячелетия существования популяции людей в «донаучный» период. Весь предыдущий опыт человечества, завуалировано заключенный в тексты легенд и святых писаний большинства религиозно – философских доктрин, в одно мгновение оказался растоптанным, а ранее возносимые духовные принципы, попранными.
Возможно, кто-то из оппонентов скажет, что это утверждение не совсем верно, и при этом сошлется на «атеистическую» доктрину буддизма – ведь, как известно, этой философской системой, существование каких либо создателей не оговаривается. И тогда понимая, что человек представляет собой двойственную сущность – телесную и духовную, буддист может легко согласиться с тем, что одна из этих сущностей, а именно материальное тело, приняло свою теперешнюю форму в процессе постепенных видоизменений, как это и предусмотрено синтетической теорией эволюции, которая является современной усовершенствованной версией дарвинизма.
Таким образом, казалось бы, возможно подтвердить не только основополагающие принципы буддизма, но и сокровенные постулаты многих эзотерических доктрин, гласящие о том, что духовное развитие происходит путем последовательного перемещения души от простых жизненных форм к более сложным, в непрерывной череде смены животных тел. Более того, руководствуясь этими же принципами, было бы возможно объяснить и саму причину эволюции видов, ведь развитие души, можно было бы, считать первичным фактором, за которым, как вторичное явление, следовало бы и развитие телесной формы.
Но, на самом деле, такое взаимосоответствие материалистической теории эволюции, буддистскому «атеизму», является всего лишь иллюзией. Дело в том, что буддизмом, как впрочем, и многими другими восточными учениями, утверждается вечное существование некой сознательной сущности человека, которая не погибает со смертью физического тела. Эта духовная сущность, вновь и вновь перерождается в телах живых существ, пока не достигает состояния буддовости, или как сказали бы кришнаиты, пока человек не достигает сознания Кришны. В отличие от этого, теорией эволюции предопределяется, что материальное тело первично, а сознание вторично и по своей сути является лишь производной от функционирования физических органов живого существа. Несовместимость рассмотренных теорий становится очевидной.
И теперь, можно с уверенностью утверждать, что материалистическая концепция синтетической теории эволюции противоречит абсолютно всем религиям. А это, в свою очередь, означает, что руководствуясь здравой логикой, необходимо принять научно доказанную версию эволюции и отбросив всю, накопленную человечеством за многие тысячелетия, древнюю мудрость, объявить все религии вместилищем ложных знаний.
Но как же возможно вообразить себе те десятки тысяч лет нашей истории, когда человечество всей земли существовало, оперируя лишь ошибочными знаниями? Неужели Великая ********, содержащая данные астрономического символизма, присущие периоду, отдаленному от нас в прошлое почти на 70 тысяч лет, могла быть воздвигнута кем-то находящимся в глубоком заблуждении? Или может быть действительность не совсем такова как это нам сегодня преподнесено, и современная наука в своем всезнайстве, заносчиво вознесла себя выше доступных ей высот?
И действительно о том, что теория эволюции видов не совершенна и содержит допущения, не достаточно подтвержденные фактами, отмечал еще сам Дарвин. В самом своем труде, «Происхождение видов», он, к своей чести, выделил главу, название которой: «Трудности теории», красноречиво говорит о ее содержании. Эти трудности, возникающие из-за недостаточности доказательной базы, были разделены Дарвином на четыре основные группы:
во-первых, если виды произошли от других видов путем тонких градаций, то почему же мы не видим повсюду бесчисленных переходных форм? Почему вся природа не представляет хаоса, вместо того чтобы виды были, как мы это видим, хорошо разграничены?
Во-вторых, возможно ли, чтобы животное, например с образом жизни и строением летучей мыши, могло образоваться путем модификации другого животного с совершенно иным образом жизни и строением? Можно ли поверить, что естественный отбор мог произвести, с одной стороны, орган такого ничтожного значения, каков хвост жирафы, служащий только для того, чтобы отгонять мух, а с другой стороны, такой изумительный орган, каким является глаз?
В-третьих, могут ли инстинкты быть приобретены и модифицированы посредством естественного отбора? Что скажем мы об инстинкте, который заставляет пчелу строить соты и практически предвосхищает открытия мудрых математиков?
В-четвертых, как объяснить, что виды при скрещивании оказываются стерильными или производят стерильное потомство, между тем как при скрещивании разновидностей фертильность их не страдает?
В дальнейшем автор, опираясь на данные современной ему науки XIX века, приводит многие размышления, пытаясь найти удовлетворительные ответы, на обозначенные вопросы. Конечно же, в середине XIX века, можно было согласиться со многими приведенными доводами, например о том, что межвидовые переходные формы не обнаружены ввиду недостаточного, развития палеонтологии, которая, в те времена, действительно находилась в еще зачаточном состоянии.
Но в наше время, которому предшествует почти полтора столетия повсеместных активных раскопок, любые оправдания эволюционистов, все еще не нашедших такие переходные формы, уже не могут выглядеть убедительно.
Кроме того, многочисленные эксперименты доказали, что естественный отбор направлен не на закрепление полезных мутаций как думал Дарвин, а наоборот, на приведение к усредненному, «нормальному» состоянию вида. Еще основатель «холистского» направления в школе российских эволюционистов Л.С. Берг (1876-1950) в своей работе «Номогенез, или Эволюция на основе закономерностей» отмечал:
…Но все известное по этому вопросу говорит за то, что естественный отбор, вопреки мнению Дарвина, вовсе не отбирает счастливые уклонения, обрекая на гибель остальные, а напротив — сохраняет норму. Он является деятелем не прогрессивным, а консервативным. Естественный отбор отсекает все уклонения от нормы как в сторону плюса, так и минуса, как счастливые, так и несчастные, закрепляя средний, нормальный образец (standart).
…Оказалось, что отбор уменьшает изменчивость, следовательно, поддерживает среднее, нормальное состояние вида, ибо если изменчивость становится меньше, то уменьшаются вместе с тем и шансы не только вредных, но и полезных вариаций.
…если бы уклоняющиеся особи и оказались сами по себе более устойчивыми в борьбе за существование, то они были бы подавлены численным превосходством потомства нормальных экземпляров. Итак, отбор не только не выбирает крайние уклонения, как полагал Дарвин, но, наоборот, отсекает их, поддерживая вид на известной, раз приобретенной высоте.
Современными исследователями, признается даже ошибочность самого названия, которое Дарвин дал своему труду. Так известный биолог эволюционист, составивший сопроводительные статьи и комментарии к работе Дарвина, академик РАН А.Л. Тахтаджян (1910-2009), приводит такие строки из своей переписки с одним из основоположников современной эволюционной генетики профессором С. С. Четвериковым:
…Пожалуй, самая большая ошибка Дарвина, которую я знаю, это заглавие его книги: „О происхождении видов путем естественного отбора”. Ведь замечательная работа Дарвина фактически трактует не о происхождении видовых признаков и отличий, а о целесообразных приспособлениях организмов к окружающим их условиям существования, но ведь это вещи совершенно не равнозначные.
Приводя подобные примеры, мы ни в коем случае не ставим перед собой цели критиковать те или иные положения Дарвинизма, этому уже посвящено огромное количество различной литературы. Но только акцентируем особое внимание на тот факт, что легшая в основу материалистической философской доктрины, казавшаяся еще в XIX столетии, такой логически безупречной, теория эволюции Дарвина, оказалась не столь уж и бесспорной.
Мы, не вступая ни в какую полемику с теорией дарвинизма, обращаем лишь внимание на тот факт, что воинствующая материалистическая концепция, ухватилась за теорию эволюции видов, как утопающий за спасательный круг, и при этом отбросила за ненадобностью, все предостережения и сомнения относительно этой теории, которые сам Дарвин, честно и открыто признавал. Философии материалистов не нужны были какие–либо, даже малейшие, колебания ума, способные повредить гнилой фундамент их призрачного строения. И классическая наука, радостно откликнулась на призывы философов, и отбрасывая все факты и доказательства, противоречащие теории саморазвития видов, однобоко ограничила себя в направлениях и путях при поисках истин.
А ведь именно этот, первоначальный вариант теории развития жизни, во многом основанный на ошибочных суждениях, нанес решающий удар по всем философским теориям, содержащим в себе даже минимальные допущения идеализма. Но, тогда возникает закономерный вопрос: «В чем же современные теории эволюции, вышедшие из Дарвинизма, могут быть достовернее своей предшественницы порожденной в XIX столетии?».