- В момент наводнения мне казалось, что природа сыграла с моей семьей злую шутку, - говорит Литаврин. - Пять лет назад мы купили участок, я сам строил дом. Окончательно доделал коттедж только в 2019 году — заборы сварил, обшивку закончил, мебель купил. Переехали незадолго до наводнения.
За ночь вода уничтожила все мои труды. Помню, мы выбежали из своего дома, а из соседнего уже выплывали — с такой скоростью прибывала вода. Строения врезались друг в дружку и «кувыркались» - а внутри находились люди. После наводнения я пробирался по пояс в воде в свой дом. Наткнулся на два трупа.
На тот момент, Евгений был уверен — именно так выглядит ад. Знать бы, что само наводнение стало только началом ада.
- Сначала возникли проблемы с документами в МФЦ, - продолжает Литаврин. - Помимо томления в очередях и сбора документов, нам приходилось исправлять орфографические ошибки, сделанные той или иной госструктурой.
Если запятая не там стояла, слово не так было записано, а подпись в документе была сделана черной, а не синей ручкой - все справки заставляли переделывать заново.
Слышал, что женщине отказали в компенсации, из-за того, что в одной базе ее населенный пункт значился, как село, в другой - как деревня. Люди месяцами не только исправляли ошибки в документах, но еще доказывали в судах родство. А потом меня спрашивают, отчего я злой как собака? С чего мне добрым-то быть?
В двадцатых числах декабря Евгений Литаврин с семьей переехали из Тулуна в соседний Братск. Дом, который предложили выкупить пострадавшему, оказался не приспособлен для проживания.
- Сейчас застройщики и работники соцзащиты обзванивают тех, кто еще не успел ничего купить и предлагают заключить договоры на строительство объектов. Я не знаю ни одного человека, кто бы согласился переехать в новое жилье, - говорит Евгений. - Я сам строитель, поэтому поехал к новостройкам посмотреть, что нам впаривают. Увидел и дара речи лишился.
Участки выделили за городом, рядом с помойкой, в земле гранит и глина, там никакой урожай расти не станет. То, что застройщики называли домами, оказалось шалашом. Вместо свай - несколько труб вбитых в землю кувалдой, стены - решетка из брусков с ватой, обшитая вагонкой. Отсутствует фундамент, нет ни подвала, ни печи.
На мой вопрос инженеру: «Где брус, где бетон, утепление обшива и котлы?», получил ответ: «Вата теплее, теплопроводность меньше, центральное отопление проведем».
Сотни лет наши предки строили в Сибири дома по одной технологии - с утеплением, защитой и обшивкой, в доме всегда — подвал, печь и котел, а мне говорят — так не положено. У меня сарай крепче, чем эти дома. И за это жильё мы должны были выложить несколько миллионов.
- Может, у застройщиков времени не было на постройку основательных домов, вот и строили на скорую руку?
- Строили так, чтобы сэкономить. Местным властям выгодно нанимать дешевую рабсилу, они и строят одноразовые хибары.
Собеседник уверен, в ближайшем будущем в Тулуне совсем не останется людей.
- Местные кое-как перезимуют, а летом все уедут отсюда, оставаться здесь никто не хочет, - считает Литаврин. - Я ведь до последнего держался за Тулун, не хотел уезжать.
Когда понял, что от государства ничего не добиться, решил восстановить свой дом, хоть его и затопило под потолок, но он устоял. На последние деньги накупил материала для ремонта.
Но тут явились какие-то парни и заявили, что по моему участку и дому, пойдет новая дамба.
Между тем в соцсетях развернулась ожесточенная война между жителями Тулуна.
- Народ между собой вдрызг переругался. Судите сами - неблагополучные семьи, которые жили в старых гнилых халупах получили сертификат миллионов на восемь только потому, что в их доме оказались прописаны куча детей, родственники. Я же пахал годами, строил на совесть, убил годы и здоровье, а получил в разы меньше вложенного.
За полгода до наводнения мы на новую мебель потратили больше миллиона, на строительство дома ушло 7 миллионов рублей. А получили мы в общей сложности 4 миллиона.
- Те люди, которые смогли лично пожаловаться xуйлу на проблемы, получили, что хотели?
- Те всё сразу и получили. Но, как ни странно, больше всего жаловались и продолжают жаловаться те, кто меньше всего пострадал. В общем, скажу так: то, что не унесло наводнение, уничтожило государство. Как и веру в него».