В 1947 г. переброшенные соединения начали строительство блиндажей, огневых точек, казарм, бомбоубежищ. На вершинах сопок появились зенитные батареи, вдоль береговой полосы — позиции полевой артиллерии.
В оврагах маскировали танки.
Буквально за несколько недель безжизненное пространство тундры превратилось в мощный укрепрайон. Рокоссовцы, составлявшие костяк армии, прошедшие Германию и Маньчжурию, готовы были двинуться хоть до самого Вашингтона.
«В декабре 1952 года, — вспоминал один из офицеров, — полк выступил в тренировочный поход в сторону островов Ратманова, где между нашим клочком суши (Большим Диомидом) и американской скалой (Малым Диомидом) было всего семь километров Берингова пролива.
Гремели на расширенных гусеницах самоходки, рычали натужно трактора, волоча за собой на деревянных санях пушки, а мы — лыж в армию не завезли — шли пешком.
Шли ночью и днем, рядом весело бежало несколько штабных собачьих упряжек с документацией. Самой желанной для нас была команда «стой, привал!». Пехота тут же валилась на наст, мгновенно засыпая, чтобы через 10 минут вновь брести в сторону англо-американских империалистов. Палаток с собой не брали.
Через полсотни километров, выстроившись в боевые порядки и изобразив стрельбу в сторону врага, пошли обратно.
В феврале 1953 г. начались новые учения: красные ленточки на шапках воевали против синих полосок. Но если кумача на Чукотку было завезено достаточно, то нашему полку, дивизии приходилось рвать на полосы драгоценные простыни и окунать их в синьку (никто не хотел ходить в беляках). ....
Американцы к присутствию рокоссовцев и постоянным учениям относились настороженно, ежедневно патрулируя территорию Чукотки на самолетах.
«Один раз в 1950 году встречали генерал-полковника Николая Крылова, командующего войсками Дальневосточного военного округа, — вспоминал офицер 14-й армии. — Один из солдат спросил его: «Товарищ генерал, вот они летают и летают, а мы их не сбиваем...». На что Крылов ответил: «Подожди, сынок, придет время, не дай бог, и мы им ответим!».
... В марте 1953 г. умер Сталин, и маршал Жуков приказал армии из-за дорогостоящего и бессмысленного противостояния покинуть Чукотку.
«Летом 1953-го мы получили приказ Жукова о том, что 14-я армия будет отправлена на материк, — вспоминал один офицер. — Загрузили на корабли технику и боеприпасы. Так мы ползли черепахой через непогоду и бури Тихого океана без остановок (Петропавловск-Камчатский из-за боеприпасов побоялся нас принять) 20 дней под леденящий рев и вой пикирующих самолетов с американских баз в Японии. В сентябре встали на рейде бухты Золотой Рог во Владивостоке. Все бросились в город на водных трамвайчиках и тут же перепились. Помню, купили помидоров, сколько могли унести, к закуске тазик кетовой икры, поглазели на необычных женщин в легких платьицах и на зеленые, до небес деревья…
Личный состав отправили в промежуточные казармы на Второй Речке, а мы трое под водительством капитана парохода пошли куда-то далее. Оказалось, что у нас есть еще одна прекрасная орехово-виноградная бухта на крайнем юге Дальнего Востока под названием Посьет.
Тут мы и стали сдавать наши боеприпасы представителям материковых складов. Распечатали мой трюм и ахнули: ящики от качки развалились, и все бронебойные, трассирующие, зажигательные и прочие патроны перемешались. Как ничего не воспламенилось, не проткнуло бронебойными головками пласты ржавчины в обшивке судна, не взорвалось — уму непостижимо! И скоро складская команда осторожно, специально затупленными совковыми лопатами стала ссыпать адскую смесь в картофельные мешки и легонечко выволакивать на свет божий. К счастью, сверхсекретные тогда патроны к автоматам Калашникова в особой прочности опечатанных ящиках сохранились в целости, а то плыть бы мне на этих нарах обратно».
К середине 50-х рокоссовцев на Чукотке уже не было. Армейские части стали заменять ракетные войска. В бухте Провидения был построен городок ракетчиков с казармами, электростанцией и даже цехом по сборке ракет.
