Проснулся я рано, хотя, слабые лучи рассвета уже пробивались в плохо закрытое входное отверстие палатки. Ни смотря на то, что на мне был свитер и джинсы, было все равно холодно. Рядом беззаботно спал Дима. Я не стал будить его и еще некоторое время лежал, уставившись вверх.
Неожиданно, передо мной появилось лицо Миша.
- Саша умер, - испуганно сказал он.
Я сел и вытаращил не него глаза.
- Как, умер? – переспросил я.
- Он не дышит и вообще, он весь какой-то мертвый.
- Что за ***ня! – крикнул я и толкнул в бок Диму, тот что-то пробурчал и раскрыл глаза.
- Какого черта? – спросил он.
- Пошли, - бросил я.
- Куда? – не понимал Дима.
- Пошли, Саша умер! – сказал тихо Миша.
- Как, умер? – в свою очередь спросил Дима.
- ***, не начинай! – раздраженно кинул я, и мы вышли из палатки.
Через секунду вылез Дима и бросился вслед за нами. Втроем мы подошли к палатке, в которой ночью спали Миша и Саша.
- Саша? – позвал я.
В ответ тишина.
- Я же говорил, что он умер, - сказал, расстроено Миша.
Я заглянул в палатку и увидел Сашу. Глаза его были закрыты. Я потормошил его за ногу. Холодный.
- Надо вытянуть его на улицу! – сказал я.
Мы с Мишей взяли его за ноги и вытащили из палатки. Тело послушно скользило по поверхности.
И вот, Саша лежал перед нами. В теплых носках, свитере, военных штанах. Будто спал.
Подняв веки, я взглянул на его узкие зрачки. Они не шевельнулись, от упавшего на них света.
Сомнений не было, Саша был мертв.
Организм полностью перестал функционировать, следовательно, перестал вырабатывать тепло, из-за этого и из-за достаточно низкой температуры окружающей среды, тело трупа успело уже достаточно охладиться. Губы, вследствие трупного высыхания, несколько потемнели и стали шершавыми. Кровь на лице стекла под собственным весом в более низкие плоскости, образовав трупные пятна, которые явственно просвечивались через кожу. Я попробовал выпрямить неестественно выкрученную руку трупа (Саша засунул ее себе под голову) но тщетно, мышцы тела уже успели сократиться, зафиксировавшись в определенной позе. Еще, от Саши начал исходить первый неприятный запашок – организм начал процесс самопереваривания - который, со временем, обещал стать более явным.
- От чего он умер? – спросил склонившийся рядом Миша.
- Не знаю, может быть, мы вчера перепили, - ответил я.
- Жалко, - прошептал Дима.
Мы оставили мертвого Сашу возле палатки и занялись костром: ужасно хотелось есть. Миша пошел собирать хворост, мы же с Димой готовили салат, иногда бросая косые взгляды на труп Саши. Вернулся Миша. Разожгли огонь и сели вокруг костра.
- Сколько еще водки у нас? – спросил Дима.
- Литр, - ответил Миша.
- Надобно убрать, - сказал я.
Однако начали мы все же с пива. Разлили, по привычке, в четыре стаканчика.
- Нет, так не пойдет, - сказал Дима, встал и пошел к мертвому Саше, - парни, помогите мне, - крикнул он.
Я встал. Вдвоем мы подняли труп и перетащили его к костру, усадив затекшее тело на подстилку возле Миши. Дима вставил в одеревенелую руку трупа стаканчик с пивом. Мы сели на свои места.
- Ну, за утро, - сказал я, и мы чокнулись стаканчиками, не пройдя и мимо мертвого Саши.
После этого, стали жарить сосиски. Один из самодельных шампуров вставили в руку трупа, в другой был стаканчик с пивом.
- Ты следи, чтобы не подгорела сосиска, - сказал Дима, обращаясь к сидящему рядом с трупом Мише.
Пиво закончилось через два часа. Мы вынули из руки мертвого Саши полный стаканчик и выкинули его подальше. Открыли бутылку водки. Разлили. Налили и трупу.
- За тебя, - поднял стаканчик улыбающийся Миша в сторону мертвого Саши.
Мы дружно рассмеялись.
Водка была распита за час. Почувствовав приятную алкогольную слабость, мы с часок поговорили о футболе, то и дело хлопая труп по плечу.
Около трех часов дня мы свернули палатки и затушили огонь. Попрощавшись с мертвым Сашей, мы двинулись через лес к трамвайной остановке. Мы с Димой несли палатки, Миша шел налегке.
На следующий день пришла настоящая осень. С самого утра лил дождь, и температура упала до плюс пяти. Нехотя я встал в семь утра и с грустью подумал, что вот все, теперь пол года не будет тепла. Пошел завтракать. Пары начинались через час.
Прочитал со сдержанным интересом.
