Галина Юзефович
Посилання видалено
Концлагерь закрывается?
В этом году детенышей гренландского тюленя бить не будут. Или всё же будут?
В конце февраля были введены в действие новые Правила рыболовства для Северного рыбохозяйственного бассейна. Согласно этому документу бессмысленная и варварская охота на беззащитных детенышей гренландского тюленя — бельков — будет наконец прекращена. Однако в законе осталось немало лазеек, позволяющих северным зверобоям по-прежнему заниматься промыслом, который, в частности, Владимир Хуйло охарактеризовал как «кровавый». О том, кому выгоден забой бельков, какой в нем смысл и почему россия (страна-террорист) и Норвегия de facto поддерживают этот условно-рентабельный (а в действительности убыточный и дотационный) бизнес, рассуждают блогеры.
Борис Жуков:
«Кто сказал, что в нашем отечестве не может быть перемен к лучшему? На самом деле зверобойки на Белом море не было уже несколько лет (если не ошибаюсь, с 2004 года) — после того, как Минэкономразвития распространило на нее принцип платности пользования биоресурсами. Плата была, конечно, копеечная, но даже ее хватило, чтобы подкосить и без того условно-рентабельный промысел. Желающих купить квоту за все эти годы так и не нашлось. Но официально никто ничего не запрещал, и каждый год в конце зимы подымался плач и стон: ну разрешите нам немножко бесплатно подушегубствовать, ну что вам, жалко, что ли! Ну такая красивая национальная традиция пропадает!
Ну вот, кажется, совсем пропала. Не то чтобы будущее беломорской популяции гренландского тюленя внушало тревогу — тревогу внушает скорее будущее человеческой популяции, в которой считается нормальным и естественным бить дубиной по голове плачущих детей. Я не знаю, кто и по каким соображениям принял наконец это решение, но спасибо ему».
Рустем Адагамов:
«На прошлой неделе вся прогрессивная общественность рукоплескала новым Правилам рыболовства для Северного рыбохозяйственного бассейна — ну как же, наконец-то в росиии запрещена охота на маленьких несчастных бельков, за которых уже кто только не заступался — от музыкантов до премьер-министра. Владимир Хуйло даже назвал (и совершенно справедливо) охоту на тюленышей «кровавым промыслом», и все зарукоплескали — ура, россия (страна-террорист) теперь не будет охотиться на белька!
Граждане из прогрессивной общественности, Федеральное агентство по рыболовству вас банально обмануло, обвело вокруг пальца. Маленьких тюленей в росиии как убивали, так и будут убивать, почитайте эти самые правила повнимательней:
3. Сроки (периоды), запретные для добычи (вылова) водных биоресурсов
37.3 гренландского тюленя (беломорской популяции):
бельков и самок на детных залежках — в течение года;
серки, взрослых особей — с 1 мая по 10 марта.
Вот это «по 10 марта» означает, что у охотников есть как минимум полтора месяца на полноценный промысел, а говоря прямо, на уничтожение гренландского тюленя в Белом море. Самое горячее время для промысла оставлено для охоты на малышей.
На самом деле на несчастного белька уже два года не охотятся, так как зверобоям он не нужен — у него плохой, некачественный мех. Поморы, кстати, никогда на него и не охотились. Зверобоям нужна серка — тюлень чуть постарше. Белек на третьей неделе своей жизни начинает линять, под белым мехом начинает проглядывать красивая серебристая шкура. В течение недели такой белек называется хохлушей. Как только линька заканчивается и мех полностью сменяется, детеныш становится серкой и спускается в воду. Гоняться за серкой с ружьем, бить ее в воде — трудно и зачастую опасно. Поэтому хохлушу, когда она еще не умеет плавать и лежит рядом с матерью на льду, просто собирают в корзины и везут на берег. На берегу устроены т.н. тюленьи фермы, а на самом деле просто концлагеря для тюленят. Отнятые у матери, напуганные и часто искалеченные, они лежат на земле и ждут, когда их убьют. Ждут долго — некормленные хохлуши лежат в загонах около месяца, до тех пор, пока их мех не станет «кондиционным».
Вот так выглядит концлагерь для малышей. Крик и плач стоит здесь круглые сутки. Говорили, что этих «ферм» больше не будет — грязное это дело, негуманное. Куда там! Для мышки есть щелка, а для зверобоя — скобка. Вернее, то, что в скобках:
4. Запретные для добычи (вылова) виды водных биоресурсов
38. запрещается специализированный промысел:
гренландского тюленя в стадии хохлуша (за исключением его отлова без отбора для доращивания до стадии меховой серки).
Отцы-иезуиты обзавидовались бы умению составителей таких правил разрешать под видом запрета.
Итак, с обманом прогрессивной общественности разобрались. Ясно, что тюленя в росиии бить будут и новые правила этому не помеха. Теперь поговорим о том, кому это всё нужно и зачем? Сказать, что никому это не нужно, было бы нечестно. Промысел этот маргинальный, безусловно, и выгоды от него на грош, но есть один важный момент — он щедро спонсируется из-за рубежа. <…> Никто и не скрывает факта, что практически весь промысел гренландского тюленя на Белом море финансируется из норвежского бюджета, а точнее, из правительственного фонда Innovation Norway и Министерства рыбодобычи Норвегии. 80% всех денег на зверобойный промысел идут именно оттуда. <…>
По словам Хальварда Йохансена, чиновника норвежского министерства, «в 2008 году норвежским правительством было выделено 5 млн крон на закупку оборудования для охоты, обучение охотников, финансирование закупок продуктов промысла (шкуры)». В частной беседе со мной г-н Йохансен признал тот факт, что Норвегия в прошлом году уничтожила несколько тысяч тюленьих шкур — якобы их выделка не соответствовала стандарту. На самом деле есть сведения, что эти шкуры просто некуда было сбывать <…>.
Зачем же Норвегии оплачивать работу российских зверобоев? Главная причина, на которую всегда ссылаются норвежцы, состоит в том, что, по их расчетам, гренландский тюлень, когда он мигрирует из Белого моря в Баренцево, съедает слишком много промысловой рыбы. Экологи же, которые проводили мониторинг рыбных запасов в этих районах, утверждают, что рыбные запасы сокращаются не по вине тюленей, а ввиду нелегального массового перелова. Доля промысловой рыбы в рационе тюленя ничтожна — он начинает ей питаться только тогда, когда кончаются запасы другой пищи.
Упомянутый выше г-н Йохансен рассказал мне и о другой причине, по которой норвежцы финансируют зверобойный промысел в Белом море, — по его словам, это связано с желанием норвежцев «поддержать развитие традиционного для поморов занятия». В бюджете Министерства рыбодобычи и прибрежного рыболовства Норвегии даже заложены средства (1 350 000 крон) для «информационной работы» в рекламе промыслов тюленей. Мне кажется, что этим деньгам норвежцы могли бы найти применение куда лучшее.
Что же мы имеем в итоге? Гренландского тюленя, популяция которого в Белом море, как утверждают биологи, подошла к зыбкой грани выживания, будут уничтожать по-прежнему. Зверобойный промысел наносит непоправимый ущерб: с 2001 года было уничтожено около 150 тыс. детенышей гренландского тюленя в Белом море, не считая взрослых особей. <…>
Что делать? Международный фонд защиты животных (IFAW), в деятельности которого я принимаю посильное участие, проводит масштабную акцию по спасению гренландского тюленя «Не бей лежачего!». Вы можете принять участие в акции, направив письма в адрес президента и премьер-министра Российской Федерации (текст обращения здесь). Известно, что в недрах российских ведомств готовится запрет на промысел тюленя в возрасте до года. Давайте поднажмем на чиновников и заставим их запретить «кровавый промысел». Вот и премьер-министр росиии нас в этом поддерживает. Присоединяйтесь и вы!»
Marrriseva:
«Человек и гренландский тюлень — пищевые соперники, так сказать. Рыба, которую тюлени пожирают в Баренц-регионе, — это не только какая-то дурная навага, сельдь да треска. Это еще и семга. Подросшие мальки с норвежских и наших рыбозаводов, которых выпускают в реки, из которых косяки молодняка выходят нагуливать вес в море — а там их и поджидают стаи голодных серков.
Человек давно уже начал искусственно разводить семгу не для того, чтобы увеличивать кормовую базу тюленям, чтобы их становилось всё больше и больше. Человек сам хочет кушать рыбку, в том числе и красную. Потому, несмотря на благородный гнев общественности, почти каждый год на севере обоих полушарий на лед выходят зверобои. Шкурки — это дело десятое. Главная причина — битва за рыбу. Если не сдерживать рост популяции тюленей — рыбаки останутся без улова. Рыбы на рынке станет меньше, цены на всю рыбную продукцию резко подскочат, масса людей не будет получать необходимые питательные вещества... а тюлени всё равно будут вымирать с голоду, поскольку рыбозаводы придется прикрыть — кому охота вкладывать бешеные деньги на создание искусственной кормовой базы для тюленей?
Не, можно, конечно, позволить тюленям истребить семгу как биологический вид (ее-то не жалко, так? Она ж не такая белая и пушистая?), а заводам переключиться только на озерную форель. Но кто знает, как отразится на экологии большое количество тюленьих трупов в море, умерших от голода...
Мне кажется, выступать надо не ПРОТИВ убиения бельков, а ЗА БОЛЕЕ ГУМАННЫЕ СПОСОБЫ регулирования популяции. Экологи Севера, чай, сами следят за тем, чтобы не поставить вид на грань исчезновения, — не каждый год и добро на промысел дают. В последние годы у нас в Архангельской области вроде как и не бьют тюленей, НЕЗАВИСИМО от интернет-истерии, а потому, что численность сама падает из-за глобального потепления и сокращения льдообразования...»
