Крым. Бабушка. Язык. Аптека
Самая ужасная трагедия нынешнего века.
Долгие годы самоотверженной борьбы патриотов русскоязычия против невыносимой насильственной украинизации «Обком» не уставал восторгаться мужеством и стойкостью простых героев непростого фронта. Мы переживали за луганскую деканшу Лидию Лазор, быстро смекнувшую, что если никто добровольно не хочет печатать ее графоманию – то только из-за языка творений. Мы жалели малолетку из рекламы Блока Витренко, отважно бросавшую в лицо учительнице-оккупантке вызов «Уссусь я – но мову учить не буду!». Мы сочувствовали миллионам зрителей, которым украинские субтитры навсегда закрыли доступ к киношедеврам Никиты Михалкова, и пускали слезу по тысячам русскоязычных младенцев, пущенных на борщ страшными пассажирами львовского метро!
Однако главным символом тлеющего сопротивления сине-желтой напасти для нас всегда оставалась простая севастопольская бабушка. Уже почти двадцать один год мы каждый день слышим о геноциде этих милых созданий ******ским режимом, производящим смертельные украиноязычные лекарства. Двадцать один год бабушки города славы русских моряков не могут оправиться от наступившей им на горло Независимости, неправильно читают украинские аннотации к лекарствам, жрут внутрь мазь Вишневского и запивают раствором бриллиантового зеленого, корчась в страшных муках на смертном одре. Двадцать один год аптечная бабушка Севастополя беззаветно служит украинским русофилам самым главным аргументом против Украины как таковой и ее языка в частности, а российским журналистам – неотъемлемой деталью украинского колорита, такой же, как сало, горилка, Сердючка и Степан Бандера.
О мириадах сраженных инструкциями бабушек вам всегда расскажет российский генконсул в Крыму, об «издевательстве» над старушками никогда не забывает даже юная региональная поросль вроде сынка Костусева, а прокремлевскому «политологу» Михаилу Погребинскому, видимо, благодаря располагающей исконной бороде, удавалось даже вплотную пообщаться с бабушкой в ее естественной среде обитания – в аптеке, и даже спасти ее от той самой инструкции! Однако все эти ученые, даже аптечный паганель Погребинский, в своих публичных исследованиях ограничивались лишь общей теорией, не проливая свет на главный вопрос, много лет интересующий «Обком»: каков же механизм поражения бабушек украиноязычной инструкцией?
