Но я мог бы пойти и в рыбный ресторан, если б я захотел. И выложил бы пятьдесят две марки на обыкновенную камбалу, если бы было нужно.
И глазом бы не моргнул, можете мне поверить.
Но я считаю это чудовищным.
К тому же все эти господа давно женились на деньгах.
Конечно, если бы она пришла ко мне – правда, мы с ней не знакомы – и сказала бы: «Любимый, поедем отведаем чего-нибудь морского!», я бы, естественно, ответил: «Конечно, солнышко мое, почему нет; поедем отведаем камбалу, любимая, и пусть даже она стоит восемьдесят марок, нам на это плевать». Ведь я должен быть кавалером для дамы, которую люблю, кавалером с головы до пят.
Но все-таки это чудовищно, когда дама выезжает с другими господами.
Это омерзительно!
Дама, которую люблю я!
Не смей ходить с другими в рыбный ресторан!
Да еще каждый вечер!..
Правда, она меня не знает, но… но это единственное, что ее оправдывает. Если она меня узнает… если она познакомится со мной… это маловероятно, но… если мы все-таки как-нибудь познакомимся, тогда – тогда ей придется несладко, это я вам могу сказать уже сейчас, готов даже дать расписку, потому что… потому…
Вдруг он срывается на крик.
…я не допущу, чтобы моя жена только потому, что у нее, видите ли, сопрано и она будет петь когда-нибудь Дорабеллу, или Аиду, или Баттерфляй, а я простой контрабасист! – но я не допущу, чтобы она… из-за этого… таскалась по дорогим ресторанам… не допущу… простите… извините меня… мне нужно немного… успокоиться… мне кажется, успокоиться… вы верите, что я... могу… вообще могу понравиться женщине?..
(С)
Зюскинд
Контрабас