Задачей Кремля было разрушение буферной зоны, созданной турками и их прокси на севере Сирии. Для Турции буферная зона в Идлибе и Алеппо является критически важной проблемой с точки зрения обеспечения государственной безопасности, и создание в этих зонах российского военного присутствия вынуждало Эрдогана соглашаться на условия Кремля и Газпрома. Классика: мы создаем вам проблему, после чего диктуем условия ее разрешения.
Но — не удалось. Эрдоган прекрасно видел, что делает путин и сыграл на обострение. К непрямой войне путин готов был, к прямому столкновению — нет. Цена вопроса: один самолет и два погибших российских военных. 24 ноября 2015 года война закончилась, Эрдоган победил. Всё остальное — прикрытие этого поражения. Включая турецкие помидоры и фейковую победу над ИГИЛ.
Я с первого дня говорил о сирийской войне, как о дичайшей авантюре путина просто потому, что ее подоплека была как на ладони. Ну а как ее можно охарактеризовать иначе?
У путина есть только одно оправдание: ему уже некуда было деваться. Он сам создал и привез себе катастрофические проблемы, которые решить можно только чистой авантюрой в пацанском исполнении: «взять на понт». Однако даже в подворотнях такой номер проходит с трудом, в политике — практически никогда.
Итог поражения путина в Сирии: официальное признание Газпромом новых параметров Турецкого потока транзитной мощностью в 15 млрд кубометров и заявление о том, что транзитный договор с Украиной на прокачку 15 млрд кубометров после 1 января 2019 года необходимо заключать.
Однако не всё хорошо и на севере. СП-2 подвергается постоянным атакам и ударам со стороны США и Европы. Санкции США, введенные против России, все сильнее бьют именно по СП-2. Принятый 27 июля 2017 года в США закон о санкциях против России, Ирана и Северной Кореи в самом тексте содержит упоминание о таких целях санкций, как противодействие проекту Северного потока-2.
При этом нужно понимать, что СП-2 может быть построен, но запуск его на проектную мощность — отдельный разговор и отдельная борьба. Мало построить, нужно добиться разрешения на его полную загрузку. Но сегодня вопрос о загрузке даже не ставится — сперва его нужно построить.
Учитывая цейтнот, и то, что на все про все у Газпрома остается буквально год, становится более чем очевидно, что без политических инструментов у Кремля нет ни малейших шансов успеть решить весь комплекс проблем до дедлайна 31 декабря 2018 года. С 1 января 19 года прекращается действие текущего транзитного договора с Украиной, а потому нужно успеть до этого момента.
Война с Европой становится неизбежной. Только так можно вынудить европейцев принять условия Газпрома и Кремля по северному маршруту поставки газа на приемлемых для Газпрома условиях.
Естественно, речь не может идти о прямой войне. Это исключено в принципе. Возникает острая необходимость в непрямых действиях на максимально проблемных для Европы направлениях. Настолько проблемных, что она будет вынуждена в случае победы Кремля в такой войне соглашаться на милость победителя.
Уже сейчас можно сказать, что любая война Кремля с такими целями будет еще большей авантюрой, чем Сирия, но не будем забывать, что положение путинской клики отчаянное, она борется даже не за деньги и не за долю рынка. На кону стоит ее выживание. Политическое, а возможно, и физическое. Поэтому авантюра — почему бы и нет? Куда деваться.