Змінюй хід війни! Допомагай ЗСУ!

Самое-самое любимое стихотворение

  • Автор теми Автор теми Dimoks
  • Дата створення Дата створення
Сидели рядом как-то бык со львом…
Беседу, вдруг, нарушила звонком
Супруга льва, мол, жду тебя домой…
Лев встал покорно… Бык орет: «Постой! . . »
«Не слушай бабу! Что ты, не мужик?!
Свою б я так послал! ... » — горланит бык.
Лев обернулся гордо к баламуту:
«Понятия ты, громкий мой, не путай!
Твое сравненье вряд ли тут годится:
Твоя жена – корова. МОЯ – ЛЬВИЦА! »
Мораль сей басни: если ты мужик,
Не думай про жену свою, как бык.
И не ровняй себя, быка, со львом))
Бычье найдется в обществе любом…
Но есть и львы, которые ценнее.
Им ЛЬВИЦА РЯДОМ – всех быков важнее.
(С тынета)
 
Я не открою глаз – раз.
Не открыв, не увижу зла – два.
Но кто-то шепнёт: "Смотри!" – это три,
Но я не открою глаз – раз.

Да, хорошо, темно, но –
Из темноты пустоты – рты
Шепчут, кричат, орут и зовут.
Слышишь звук впереди? – Иди!

Под бубна шаманский бой – спой!
Но сложен, как алгоритм, ритм.
Землю у ног целуй - и танцуй
Танец нелепых поз в лепестках роз.

Пот с лошадиных шкур – аллюр.
В глазища щепоть песка – тоска.
Ушёл за хребтины гор, как вор,
Спиною к луне встал и сказал: "Бал!"

И закрутилось: день – ночь, день – ночь.
День так непрочен, и ночь – невмочь.
Звуки от рваных струн – чтенье рун.
Нечисть кучкуется: надо ж – шабаш!

Начат парад планет – выбора нет.
Валится с ног Харон: мол, мал паром!
Здесь все на одно лицо, с внешностью Вия.
Что это за страна? Шизофрения.

Вот в небе открылся лаз – в метре от нас.
Но мы не откроем глаз. Это раз...(c)
 
Чем дольше так живу нелепо,
Тем все нелепей понимать,
Что горсть воды и корку хлеба
Могу любить как благодать,

Что ком земли, в ладонях смятый,
И есть тот тонкий слой. На нем
Растет щавель, лопух и мята,
И я в него уйду потом.

Догадыванье - слух глухого.
Домысливанье - взор слепца.
Со мною не было такого,
Чтоб все - понятно до конца, -

Едва сдираешь оболочку,
Присмотришься - под ней еще.
Я разучился ставить точку,
А многоточия не в счет.

Очнусь. Замру как посторонний.
Прислушаюсь - такая тишь.
Под утро - карканье вороны,
А ночью - звезды между крыш.

(Шамиль Абряров)
 
Останнє редагування:
Скажи, за что тебя любить?
За одиночество ночами?
Или за долгое молчание?
И за манеру не звонить?

Скажи, за что тебя любить?
За безразличие и сухость?
За прямоту? А может, грубость?
И за приём с плеча рубить?

Скажи, за что тебя любить?
За затяжное ожидание?
Или за опыт расставания?
За то, что не могу забыть?
Скажи, за что тебя любить?





Люби меня за то, что есть,
Люби без пафоса и лести,
Не принимай меня как крест,
Не отпускай меня из мести.

Не говори красивых слов-
Твое молчание дороже!
Не проклинай свою любовь,
И понимай, что я моложе!

И я любить тебя могу!
Таким как есть, без оправданий.
Тебя... я за руку держу...
Сквозь слезы, годы, расстояния

Л. Нежная
 
Иосиф Бродский
Л. В. Лифшицу

Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
 
Стекало солнце за село
горячей каплей. Неуместен
был выстрел тот. Ни гнева и ни мести -
лишь перебито у чирка крыло.

И не взлететь, как ни кричи,
и не догнать заветной стаи...
Как быстро вечер пропадает
в объятьях гибельной ночи!

Как сумрака мучителен приход.
Он бы свинец почёл за милость.
Так не прощает нам бескрылость
любовь, расстрелянная влёт.

Не затевай ты с сердцем перебранок,
а пристрели любовь-подранок.

(Александр Замогильнов)
 
Я в черные дни
Не жду пробужденья.
Надежда, усни,
Усните, стремленья!

Спускается мгла
На взор и на совесть.
Ни блага, ни зла, -
О, грустная повесть!

Под чьей-то рукой
Я - зыбки качанье
В пещере пустой...
Молчанье, молчанье!

Поль Верлен
 
І я не знаю шо маю тут вiд всiх вас,
Бо тi шо мають всьо то вже давно забили на нас.
Я кручу крани, кожне рано бачу там я,
Ше троха i прийде вже той час, де мене вже нема.

Скажи то всьо i не питай,
Скажи менi то всьо i не питай,
Коли я вмру, скажи i не питай,
І не питай нiць.

І знов тi стiни стоять i знов та вода,
А той хто живе на горi, там стiн вже нема.
Гей ви, шо жиють на горi, забирайте мене,
Я лишу внизу на паперi слова, шо я вмер.

Я йшов i видiв то всьо.
Я йшов i видiв то всьо .(с)
 
Мчатся годы -непогоды
Над моею головой
Словно не была я сроду
Кучерявой молодой
Едут дроги-недотроги
От тебя увозят вдаль...
А покрытье у дороги
Горе слезы, да печаль
А покрытье у дороги,
А покрытье у дороги —
Горе ,слезы да печаль...
Эти губы- душегубы
Невозможно позабыть
Посоветуйте мне люди
Что мне делать,как мне быть?
Снова пушки на опушке
Учиняют мне ********
Мокрая от слез подушка
Сиротливая постель
Мокрая от слез подушка,
Мокрая от слез подушка
Сиротливая постель...
Мои руки от разлуки
Упадают словно плеть
От проклятой этой муки
Можно запросто сгореть
Мчатся годы -непогоды
Над моею головой
Словно не была я сроду
Кучерявой молодой
Словно не была я сроду
Словно не была я сроду
Кучерявой молодой

Эльдар Рязанов
 
Во снах мы замков создавали...

Юрий (Георгий) Аделунг

Во снах мы замков создавали
Узор прозрачный колоннад.
Но, лишь проснувшись, заставали
Камней обрушившихся ад.

Мы неудачным признавали
Смех преуспевших подлецов.
Для нас остатки тех развалин
Дороже новеньких дворцов.

И если вдруг с пути собьёмся
И мир покажется темней,
То мы руками прикоснёмся
До мхом покрывшихся камней.

И замки вырастут как прежде,
И наяву, а не в бреду,
Своими шпилями разрежут
На нас упавшую беду.

1966
 
Капризная память

Эльдар Рязанов

У памяти моей дурное свойство, –
Любая пакость будет долго тлеть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя преодолеть.

Как в безразмерной камере храненья,
В сознаньи – чемоданы и мешки,
В которых накопились оскорбленья,
Обиды, униженья и щелчки.

Не в силах изменить свою природу,
Я поименно помню всех врагов.
Обиды-шрамы ноют в непогоду,
К прощенью я, простите, не готов.

В самом себе копаюсь я капризно,
На свалке памяти я черт-те что храню...
Обидчиков повычеркав из жизни,
Я их в воображеньи хороню.

Конечно, признавать все это стыдно,
И я раскрыл свой неприглядный вид.
Я очень плох, и это очевидно,
Мое сознание – летопись обид!

У памяти моей дурное свойство –
Я помню то, что лучше позабыть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя переломить.
 
Что вспоминать, о чем жалеть
Владимир Шилейко

Что вспоминать, о чем жалеть?
Судьба последнее гадает.
А я люблю еще глядеть,
Как в небе хмурый облак тает.

И на стемневшем берегу
Люблю прибоя шум унылый, -
От рубежа чужбины милой
Всё оторваться не могу.

<1917>
 
БАЛЛАДА О ПРОКУРЕННОМ ВАГОНЕ

Александр Кочетков

- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.

- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду -
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.

- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
 
Стихи Ю.Визбора
Музыка В.Берковского

Зовет нас небо постоянно
И защитить себя зовет.
И вот летит - хоть деревянный,
Но все-таки военный самолет.

От пуль он защищен не слишком,
Построен не на долгий век.
Его пилот - совсем мальчишка,
Но все-таки военный человек.

Припев: Пусть летная трудна работа,
Опасность подступает - пусть!
Но жизнь - важнейший из полетов,
И нужно верный выбрать путь.

Лети, пилот, минуя смерти,
Минуя черный дым стрельбы,
Ведь пять печатей на конверте -
Полетный курс твоей судьбы.

И юность гордо пролетает
Над черной пропастью войны,
Но подвиг времени не знает,
Пред ним все возрасты равны.

И в опечатанном конверте
Письмо в бессмертие несет
Через огонь железной смерти
Тот деревянный самолет.
 
Что делать нам?

Даниил Хармс

Когда дельфин с морским конём
игру затеяли вдвоём,
о скалы бил морской прибой
и скалы мыл морской водой.
Ревела страшная вода.
Светили звёзды. Шли года.

И вот настал ужасный час:
меня уж нет, и нету вас,
и моря нет, и скал, и гор,
и звёзд уж нет; один лишь хор
звучит из мёртвой пустоты.
И грозный Бог для простоты
вскочил и сдунул пыль веков,
и вот, без времени оков,
летит один себе сам друг.
И хлад кругом и мрак вокруг.
 
Я рисую на окне
Глаз твоих косые стрелы.
Я играю на трубе
Водосточной неумело.
Я тебе построю Кижи
Взяв от спичек коробок.
Я летаю над Парижем
Задевая потолок.

Я рисую на окне,
Я смотрю в пустые стены,
Оставляя на песке
Совершенные поэмы.
Я раскрашиваю грёзы,
Я летаю в облаках.
О боже, может,
Может просто я *****.

Отчего от счастья слёзы,
Слёзы горя, горя море
Счастья тихий ручеек,
Убегающий в песок.

Я рисую на окне,
Сам с собою громко споря.
Поиск истины в вине,
Истина чего-то стоит.
Спит кукушка на часах.
Может поздно,
Может рано.
Нет у времени стоп-крана
Нету крыльев на руках
Где-то там засох в пустыне
Счастья тихий ручеек.
Я один в своей квартире
А над небом потолок.
 
Скупость

Даниил Хармс

Люди спят:
урлы-мурлы.
Над людьми
парят орлы.
Люди спят,
и ночь пуста.
Сторож ходит вкруг куста.
Сторож он
не то, что ты,
сон блудливый,
как мечты.
Сон ленивый, как перелет,
руки длинные, как переплет.

Друг за другом люди спят:
все укрылися до пят.
Мы давно покоя рыщем.
Дым стоит над их жилищем.

Голубь-турман вьет гнездо.
Подъезжал к крыльцу ездок.
Пыхот слышался машин.
Дева падала в кувшин.
Ноги падали в овраг.
Леший бегал —
Людий враг.
Плыл орел.
Ночь мерцала —
путник брел.
Люди спали —
я не спал:
деньги я пересыпал.
Я считал свое богатство.
Это было святотатство.
Я все ночку сторожил!
Я так деньгами дорожил.

всё
 
Задыхаясь в земле непроветренной,
одичал я, оглох и охрип,
проиграв свой огонь геометрии,
будто Эшер, рисующий рыб-
черно-злых, в перепончатом инее,
крепких карликов c костью во рту,
уходящих надтреснутой линией
в перекрученную высоту,
где в пространстве сквозит полустертое
измерение бездн и высот -
необъятное, или четвертое,
или жалкое - Бог разберет...

Стиснут хваткою узкого конуса
и угла без особых примет,
я учил космографию с голоса,
я забыл этот смертный предмет -
но исполнено алой, текучею,
между войлоком и синевой
тихо бьется от случая к случаю
средоточие ночи живой -
так оплыл низкий, глиняный дом его! -
и в бездомном просторе кривом
крылья мира - жука насекомого -
отливают чугунным огнем.

Бахыт Кенжеев
 
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.

Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.

Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.

О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.

( Анна Ахматова)
 
Ви повинні увійти або зареєструватися, щоб відповісти.
Назад
Зверху Знизу