...
В 1881 году, пытаясь найти решение важнейших для русского революционного движения стратегических проблем, один из членов группы Плеханова – Вера Засулич[12] – написала Марксу в Лондон и спросила: какого мнения он сам придерживается в вопросе о том, может ли россия пропустить капиталистическую стадию развития. Четыре сохранившихся черновика показывают, как трудно было Марксу составить ответ Засулич. Проблема для него заключалась в том, что те, кто называл себя его учениками, исходили из написанного им в первом томе «Капитала». Но с тех пор он изменил свою позицию. В 1869 году, когда имелись планы по переводу «Капитала» на русский, Маркс начал изучать этот язык, чтобы суметь полностью погрузиться в ситуацию там и глубже изучить роль общины в русском обществе[13]. Кроме того, Маркс был высокого мнения о русских революционерах «Народной воли», но довольно невысоко отзывался о тех русских, которые затем заявили себя марксистами[14].
Менять свою позицию Маркс начал раньше, что заметно, если сравнить немецкие издания 1867 и 1873 годов с французским изданием «Капитала». В немецких изданиях Маркс пишет, что экспроприация собственности крестьян является основой первоначального накопления капитала и что она имеет различные формы и проходит различные стадии в разных странах – «только в Англии она получает свою классическую форму». Во французском издании 1872–75 гг., которое было не просто переводом немецкого издания, но версией, переработанной и отредактированной самим Марксом[15], он уточняет, что, хотя этот процесс до сих пор завершен только в Англии, «все другие западноевропейские страны последуют тем же путем»[16]. Может показаться, что в этом разъяснении сказано в основном то же, о чем Маркс написал в первом издании «Капитала» в 1867 году, но главное здесь то, что Маркс теперь проводит границу между Западной и Восточной Европой – и россия является частью последней.
Эволюцию взглядов Маркса по этому вопросу можно видеть и в письме, написанном осенью 1877 или 1878 года в русский журнал «Отечественные записки». В одной из статей журнала утверждалось, что в главе «Капитала» о «так называемом первоначальном накоплении» Маркс изложил «историко-философскую теорию об универсальном поступательном развитии»[17]. В своем ответе, который так и не был отправлен, Маркс написал, что критик превратил его «исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические условия, в которых они оказываются...». Это, по словам Маркса, было бы для него «одновременно и слишком лестно, и слишком постыдно». Что касается вопроса о роли деревенской общины в возможном переходе к социалистическому обществу, то Маркс написал, что он пришел к выводу, что, «если россия будет продолжать идти по тому пути, по которому она следовала с 1861 года [когда было отменено крепостное право], то она упустит наилучший случай, который история когда-либо предоставляла какому-либо народу, и испытает все роковые злоключения капиталистического строя»[18].
Вопрос о развитии России и роли общины в этом развитии, по его мнению, был еще не решенным. Вот почему ему было так трудно ответить Вере Засулич, особенно после того, как у него сложились хорошие отношения с «Народной волей» – в Лондоне его посетил представитель организации, и Маркс очень хорошо принял его; кроме того, Марксу прислали народовольческую программу, которая была адресована русским рабочим[19].
...
.
