Предлагаю дописать рассказ

[Pelegrem]

Сквозь пелену тумана Дебора слышала чье-то глухое бормотание.
-- Правило Великой Шестерёнки, и золотого Сечения гласит – не бей молотком по циферблату прибора, используй защитные очки, надевай респиратор, когда смешиваешь гремучую ртуть с оксидом Вергилия.
«Что за бред, неужели опять глюки»? Пронеслось в голове у девушки, а голос продолжал бубнить.
-- При повороте штурвала на три румба влево, проверь угол отклонения, держи таблицу градиентов Бултуса всегда под рукой, надевай на ноги защитные бахилы, при первом признаке возгорания используй стандартные средства пожаротушения, что бы избегнуть задымления включай вовремя рубильник вентиляционного щита.
«Странно как-то всё это, может у меня жар»? – подумала озабоченно Дебора.
Туман рассеялся и пред взором предстал небольшой амфитеатр, на трибуне стоял оратор – сухонький пожилой мужичёк, в белом халате, на груди у него висел огромный медальон с изображением гаечного разводного ключа и отвертки, которые были перекрещены. На скамьях полукруглого зала сидели молодые отроки, облаченные в фиолетовые спецовки, головы их покрывали черные береты. Они с благоговейным выражением лиц внимали оратору, который нараспев читал из толстой, покрытой золотыми узорами книги, лежащей на золотом постаменте.
-- Священное число пи, всегда постоянно и уходит в бесконечность, как сам Великий Черный Космос. Соблюдайте правила техники безопасности, не входите в реакторный отсек без скафандра. Войдя, обязательно задрай за собой люк.
--- Задрай за собой люк!
Вторили хором отроки, раскачиваясь монотонно в такт.
Мужик в белом халате повысил голос, и подняв палец к верху вопрошал.
-- Зайдя в реакторный отсек.
-- Без скафандра не входи!
Хором отвечали в спецовках, закатывая в экстазе глаза.
--- Соблюдай правила техники безопасности!
Восклицал, вздымая обе руки вверх седой в халате.
-- Правило первое – проверь форсунки на станине,
---Правило второе – включай реверс, только при полной остановки маховика.
-- Да хранит нас Трансформаторный отсек, и да выдержат перегородки!
Закончил седовласый, захлопнув фолиант.
-- Убери инструмент в шкафчик!
Вставая, смиренно склонив головы и скинув береты, отвечали хором в зале.

 

[Pelegrem]

Головокружительное скольжение в тоннеле закончилось, и он очутился в густом лиственном лесу, прямо на заброшенной дороге, присыпанной старой прошлогодней листвой. Сквозь зеленеющие кроны деревьев, пробивались яркие лучи полуденного светила. Лес жил своей жизнью: вверху доносился гомон и пение птиц, внизу шорохи и возня мелких животных, в воздухе сновали, жужжа, пчёлы и другие насекомые.
Бегло осмотревшись по сторонам, путник пошел по дороге. Через некоторое время лес поредел, и стало видно некое большое каменное строение впереди. Дорога пошла на подъем и путник увидел, что это было за здание – высокое и величественное, оно стояло на холме и уходило высоко куполом в тёмно синее яркое небо.
«Похоже на храм». Пронеслось у него в голове. И действительно, строение трудно было с чем-либо спутать. Высокое, вытесанное из серого камня, по архитектуре походило на византийский стиль, но вот размером превосходило всё ране виденное – высокие, многочисленные арки, могучие колоны, длинные и узкие окна, больше походившие на бойницы, закрытые коваными решетками, и застекленные разноцветными витражами, всё это было удивительным образом, сложено в замысловатую архитектурную композицию.
Подойдя к большим кованым дверям, покрытым растительным орнаментом, путник взялся за большое, чугунное кольцо, и потянул дверь на себя. Жалобно скрипнув, дверь открылась.
Переступив порог, и пройдя несколько метров, путник, удивленный остановился. Внутри храм был еще более странным, чем снаружи – всё помещение представляло собой, огромный круглый зал, обрамленным колонами и портиками, своды уходили высоко, и потолка не было видно. Пол был покрыт, искусно выложенными разноцветными плитами, в геометрический узор, В зале царил полумрак, сгущавшийся к центру. Из окон-витражей, лился, переливаясь синими, зелеными и красными бликами свет. Но самое интересное было в центре зала. Там возвышался круглый мраморный постамент, над которым парил, как сначала показалось ярко-красный крест. Но это был не крест, а огромный алый знак, походивший на букву Т, над нею чуть выше, парил золотой шар, окруженный ярким, светящимся белым ореолом.
Всё это каким то образом парило в воздухе над постаментом, не было видно, что красная тэобразная планка, и золотой шар, были чем-то соединены.
Этот знак, захватил внимание путника, всё вокруг растаяло в дымке, и только этот символ существовал перед его взором: красная Т и золотой шар над ней, и, яркое белое сияние исходившее от шара…

 

[protea]

Как-то вы, Пелегрем, переменили направление мысли и героев повествования, или нет?

 

[Pelegrem]

Ничего не поменялось - это все во лишь эпизод, некое отступление, разминка...

Дебора закрыла балконную дверь, и вернувшись в спальню, обнаружила у себя в постели ... это.
Это было, вернее была, огромная туша крокодила. В зубах он держал дымящуюся трубку, на голове у него была коричневая фетровая шляпа, а на лапах шлепанцы.
-- Что за ерунда?
Оторопело промямлила девица.В это время дверь открылась, и в помещение вошло еще одно чудо природы: пол метра ростом, с непомерно большой, круглой головой и с огромными круглыми ушами.
-- А вот и мой друг Чебурашка.
Обрадованно проговорил крокодил выбивая пепел с трубки об угол кровати.
-- Гена, а Гена, а мы с этой барышней что будем делать?
Крокодил поднялся, с хрустом потянулся и улыбнулся своими страшными зубами.
-- Пока ничего, пусть себе спит на коврике, мне не жалко, но...
Он строго посмотрел на Дебору, и погрозил пальцем.
-- Только чур не храпеть!Иначе буду бить по голове тапочкам...

 

[protea]

эээ нет! это уже всё не то...

предыдущий абзац мне понравилссо
и напомнил роман Переса-Реверте Кожа для барабана, или Севильское причастие

 

[moreSun]

Дебора вдруг почему-то стала совершенно спокойной и орешенной. Так бывает, когда последняя капля попадает в переполненную чашу радости или страдания и наступает состояние полного умиротворения, отрешенности, покорности и безразличия ко всему происходящему во внешнем тупом и бестолковом мире.
-На коврике, так на коврике - подумалось ступорно Деборе.
-Это даже лучше чем на перине - пусть там себе крокодил парится. Коврик у меня чистый, почти новенький и пахнет вьетнамской соломкой. Прекрасно! Я буду спать как индийский йог, расслаблюсь и буду спать, спать, спать и ещё раз спать.
И с этим настроением Дебора спокойно, прихватив по пути покрывало с кровати, улеглась на коврике в прихожей и кажется впервые за последнюю неделю заснула сладко и беззаботно, как младенец.

 

[Pelegrem]

Утром Дедора была свободна,
- Та замёнано
И Саша, скрепя душой, согласился через пару дней сходить в кафе снова втроём.

И вот это долгожданное утро настало. Бодро и весело шагая, он напевал любимую песенку – Куда идём мы с Пятачком, большой, большой секрет! И не расскажем мы о нём, о нет, о нет, о нет!
- Вини, ты, куда это с самого утра намылился?
Спросил Винипуха, высунувшись, из своего дупла кролик.
- Не твоего ума дела, косой и ушастый.
Не останавливаясь, скороговоркой отвечал Вини, продолжая весело бормотать.
-- Пум, пурум – опилки, трам-парам – вопилки,
-- Эй, хватит орать с утра!
Прокричал заспанный ослик Иа из кустов.
-- А, это ты бесхвостый, косолапый осёл.
Весело отвечал ему Вини – продолжая напевать –
- В голове моей опилки, да, да, да!
Так весело напевая, Вини добрался к домику Деборы, и вытерев когти об коврик, на котором остались резаные полосы, и, повернувшись задом к двери, громко постучал по ней правой лапой.
-- Дебора! Открывай, это дружбан пришёл!
Он постучал левой лапой, и от напора крючок на двери выскочил, и Вини ввалился в домик. По инерции он стукнулся об стену. От толчка со стены сорвались, старые часы с кукушкой, и, грохнувшись, рассыпались об его пустую голову.
-- Ку-ку!
Испуганно проорал Винипух, озадаченно потирая растущую на макушке шишку.
--Превед медвед!
Это проговорил Пятачок, сидя в обнимку с Деборой - они уплетали мёд из горшочка.
"Так вот кто спионерил мой горшок с мёдом, который я свистнул у пчёл" - Подумал Вини, сжимая лапы в кулаки...

 

[Pelegrem]

«Давайте, давайте выкатывайтесь, голубки. Посмеётесь мне ещё…» - подумал Юрик, прячась за столб грибка…

Каштановые волосы, легко и непринужденно гладил тёплый весенний ветерок, Он взглянул в глаза девушки, эти два бездонных озера, в которые раз окунувшись, уже не можешь оторваться, утонув в этих синих просторах… Пара взявшись за руки, стояла в тени грибка, мир медленно как в карусели, вращался вокруг них. Тепло и яркий желтый свет зарождался у каждого в груди, кровь стучала в висках, сердца бились в унисон, мир за пределами этого желтого, яркого света, задрожал в мареве и растаял.
Вдруг до их слуха начали доходить гулкие протяжные звуки, как из бочки, постепенно обретая осмысленную протяжную речь, так словно этот звук был записан на магнитной плёнке, которую зажевал магнитофон.
-- Вооот выыы гдееее…нуууу чтооо нееее ждааалиии….
Затем пелена, застилавшая от парочки реальный мир, растаяла, и они увидели Юрика, который с посиневшими губами и перекошенным он гнева лицом, кричал, размахивая совковой лопатой, похищенной у дворника Яши, который нокаутированный хуком справа, мирно спал в подъезде.
-- У тебя, что крыша потекла?
Начал, было, Саша, но в это время Юра с размаху опустил лопату ему на макушку, и мир опять задрожал белой дымкой, и песок медленно стал приближаться к лицу, звуки стали продолжительно гулкими. Всё происходило как в замедленной киносъемке, - вот песок вздыбился под щекой, и плавно пошёл, волной разлетаясь в стороны, ватное тело растеклось, мир стал сужаться в черный туннель, пока не превратился в яркую точку и не исчез. Тьма поглотила Сашу и его плавно закручивая и покачивая куда-то понесло…

 

[protea]

Pelegrem! Ваши бы таланты да в полезное русло направить

 

[moreSun]

Всё произошло настолько стремительно и неожиданно, что Дебора вначале ничего не поняла. Она только видела, что рука Саши медленно сползает, ускользая с ее плеча, руки, бедра, и описывает непонятную дугу в воздухе, а сам Саша, отпрянув от неё, медленно и как-то неестественно оседает на землю, как сдвинутая со стола скатерть.
По газонной траве брусничными ягодами почему-то стекает багряная роса и её капли медленно и нехотя впитываются в землю. Что за роса? И тут Дебору охватил ужас и отчаяние. Она стала осознавать, что это вовсе не роса, а кровь каплями стекает со слипшихся русых кудрей Саши и падает на траву. Дебора упала на колени, на этот окровавленный травной ковёр, и охвалила руками поникшую голову парня.
Из горла её вырвались странные звуки – голос был ей не подвластен.
-- Саша, Сашенька! Что же это такое. Боже! Как же это…- прохрипела Дебора.
Из глаз девушки капали слёзы и, смешиваясь с Сашиной кровью, стекали на примятый виноватый клевер. Дебора была в полной растерянности. В голове стучали монотонными болезненными каплями вопросы: «Как? Почему? За что?». Только минуту назад она переживала самые счастливые минуты своей жизни, пила всеми своими фибрами блаженное всепоглощающее счастье, и вдруг её отшвырнуло в пропасть чего-то неотвратимо ужасного - «Почему? За что?». Дебора ещё не осознавала и не ощущала этой пропасти. Как человек, летящий с обрыва, она ещё прибывала в состоянии эйфории полёта и не способна была думать о приземлении.
Проведя ладонью по лбу Саши, Дебора увидела, что кожа на голове под слипшимися волосами рассечена, и оттуда медленной струйкой течёт, пульсируя, кровь. Потом, стекая по лицу и по шее, алая ***кость впитывается в рубашку, отчего та всё больше и больше становилась ярко-кровавой губкой, забирающей по каплям Сашину жизнь.
Дебора не боялась крови. Она всегда решительно врачевала свои порезы и ранки, с упоением от щиплющей боли поливая их йодом и зеленкой. Но что делать сейчас она не знала - она ничего не знала, не понимала и вообще не способна была мыслить - только чувствовать способна была в этот момент сраженная неожиданным горем девушка. Её мышление отказывалось что-либо понимать и принимать какие-то решения, и только назойливые капли капели вопросов продолжали стучать в её голове, как щит от умопомрачения - За что? Почему?.
Как из другого мира доносились до сознания Деборы чьи-то голоса...

 

[protea]

МоСан! Рано ещё от Саши избавляццо.
У меня на него большие планы

 

[moreSun]

МоСан! Рано ещё от Саши избавляццо.
У меня на него большие планы

Хороший мальчик... Никак не избавляемсяс... Просто сильно до умопомрачения переживаемс.
Да вон голоса слышны - щас его и поврачуют...

 

[Pelegrem]

После удара лопатой, у Саши было затемнение, затем появился шум, и стали доносится звуки...

Голоса слышались все ясней и отчетливей, наконец, гул в ушах утих, и Саша стал различать слова.
-- Кислород нужно добавить, вам не кажется профессор?
Говорил моложавый звонкий голос.
-- Да голубчик вы совершенно правы, поверните краник, так у него улучшиться кровообращение мозга, и он сможет спокойно воспринимать окружающую обстановку.
Отвечал сухой старческий голос. После этого у Александра закружилась голова, и раздался свист в ушах, после чего появилось изображение. Он увидел, что перед ним стоят два человека в белоснежных халатах, и внимательно его изучают.
-- Седой старик приподнял Сашино правое веко и посветил фонариком, на что парень заморгал и хотел отмахнуться рукой, но с ужасом понял, что рук у него не было…
-- Вот обратите внимание – уже реагирует на раздражители – раз, раз, вы меня слышите?
Проорал седой ему в правое ухо, затем пододвинувшись к левому.
-- Проверка, раз, раз, как слышите, приём.
-- Да пошёл ты…
Прохрипел Саша, он хотел это крикнуть, но получился лишь слабый хриплый шёпот.
-- Отлично, это просто замечательно. Вольдемар, вы только посмотрите, - объект пытается говорить.
Восхитился старик, расплывшись в кривой улыбке. Моложавый захлопал в ладоши, и радостно затараторил.
-- Это сенсация Самуил Яковлевич, вы гений! Представляю завтрашнюю передовицу в Альманахе эскулапа.
-- А вы молодой человек, не расстраивайтесь, мы к вашей голове уже подобрали тело. Оно просто замечательное, правда, это пока тело самки гориллы. Но это не надолго, я вас уверяю, у меня знакомый патологоанатом в городском морге. Он мне обещал, что, как только подвернется удачное, свежее, бесхозное тело, так мы сразу его к вам пришьемс…
-- Самуил Яковлевич, пока мы не пришили к нему тело гориллы, можно я проведу пару экспериментов с этой головой? Я хочу попробовать облучить его в камере Берхтярова, на предмет воздействия альфа и гамма излучения на роговицу, и хочу взять пункцию из остатков спинной ***кости.
-- Конечно, конечно голубчик, берите эту голову, но попрошу вас не сильно увлекаться – у нас пока нет замороженных тел в холодильнике, в таком идеальном состоянии…

 

[Pelegrem]

А Дебора и Саша гуляли в парке. Окутывающий полумрак сближал их всё больше. Дебора ответила «да». Когда они возвращались к дому, у Деборы было такое ощущение, что к этому краткому слову она готовилась несколько лет. Её удивляло, с какой лёгкостью она его произнесла, ей стало радостно и спокойно.

Перед подъездом они еще раз обнялись, Саша нежно припал к губам девушки, и умело продемонстрировал владения техники французского поцелуя. Дебора от наслаждения закрыла глаза, а в это время рука парня ловко скользнула в её сумочку, висевшую беспечно на её хрупком плече. Вытащив кошелек, Саша спрятал его себе в задний карман.
Девушка открыла глаза, и тогда он аккуратно положил правую ладонь ей на ягодицу, умело, обхватив упругий выступ.
-- Какой ты нетерпеливый…
Дебора опять закрыла глаза, и в это время Саша свободной левой рукой, ловко зашарил в её сумочке, периодически извлекая на свет предмет за предметом.
Вот он достал дедушкин георгиевский крест, и обрадовано впившись в алые губы Деборы, запрятал его себе в задний карман. Затем, достав миниатюрный томик Пастернака, брезгливо швырнул его на землю, в это время девичья невинная ладонь схватила его за ******у, от неожиданности Саша выронил косметичку, которую уже извлек на свет.
Дебора машинально запустила руку в задний карман джинсов разгоряченного парня и, опять таки машинально вытащила из него кошелёк, ловко спрятав его себе в сумочку, и в это время их ладони встретились в недрах её сумочки…

 

[protea]

какая-то у вас романтика с гнильцой, а?

 

[Pelegrem]

protea - продолжаю Вашу сюжетную линию. Сашок и Юрец - старые кореша-подельники, но они не знали, что Дебора слыла в блатных кругах под кличкой - Деби золотая ручка...
ps Вы первые начали - привнеся в сюжет криминал...

зы - у вас сзади спина фся белая... с первым апреля!

 

[protea]

А разве я обещала любовную повесть?
Отнюдь.
Хотя некая романтическая нить присутствует. Должна же девушка в жизни на кого-то опереццо

 

[Pelegrem]

Дворкин шел, бодро чеканя шаг, гулко выбивая звонкий звук, которыё эхом разлетался по палубе крейсера. Коридор закончился и он, пройдя автоматически открывшийся при его приближении шлюз, проследовал через защитный тамбур, направляясь в капитанскую рубку. Лазеры охранной сигнализации, с лёгким шумом поворачивались на шарнирах, неотступно ведя его в перекрестьях прицелов. Сканер сверил его биометрические характеристики с базой данных, и, мигнув зеленым огоньком, дал добро, и бронированная скорлупа бункера открылась, пропуская Дворкина внутрь святая-святых боевого имперского крейсера – капитанскую рубку.
Капитан Фарадай при виде Дворкина покинул центральную управленческую капсулу и, улыбнувшись открытой улыбкой, протянул ему руку.
-- Давно жду вашего рапорта по Терракоту семь.
Обменявшись, крепким дружеским рукопожатием они прошли вглубь бункера.
-- При поверхностном сканировании на Терракоте не было замечено психокинетической активности аборигенов, но детальный анализ опроверг кажущуюся вначале тихую картину.
Дворкин досадно поморщился.
-- Вот обратите внимание, этот объект заставил понервничать всех психотехников, и по своей гиперактивности вызывает у нас опасения.
Он передал планшет с информацией капитану, и тот внимательно начал осматривать характеристики и графики активности аборигена.
-- Мы установили за объектом круглосуточное наблюдение, наши микрокарпуляры денно и нощно в зоне взаимодействия с объектом.
-- Хм… никогда не видел ничего подобного в этом секторе галактики.
Капитан задумчиво почесал подбородок, продолжая озабоченным голосом.
-- Такой психокинетический потенциал ставит под угрозу всю операцию вторжения, я уже не говорю о зачистке.
-- Я того же мнения капитан. Как ни прискорбно признать, но миссия под угрозой провала.
Обреченно вздыхая, выдавил, опуская взгляд, Дворкин.
-- А можно посмотреть на объект в обычном измерении?
Спросил капитан, глядя на разноцветные энегро-поля высвечиваемые на планшете.
-- Вот тут, отключаем фильтр, теперь вы видите объект в реальном времени и в обычной среде.

«Дебора поднялась и включила музыку. Арабские мелодии наполнили небольшую комнату. Непонятные слова с чувственными придыханиями отдавались вибрациями с сердце. Саша, улыбаясь, смотрел на девушку. Она, не торопясь, проделывая несколько плавных движений, надела элементы одежды для арабского танца. Волосы её рассыпались по плечам. А музыка меняла темп. Теперь она становилась то необычайно быстрой, с металлическим звоном, то снова медленной, плавной и вовлекающей. Дебора танцевала. Она танцевала для своего мужчины, только для него, передавая движениями все свои чувства: желания и благодарности, страсти и открытости, загадки и обещания.»

-- Поглоти меня черная дыра! Это же самка!
Поразился капитан Фарадай, и от негодования швырнул планшет на приборную панель.
-- А этот примат, что с ней рядом, как у него с психокинетикой?
-- Успокойтесь мой капитан, это обычный обезьяноподобный гуманоид, ну за исключением того, что у него сейчас повышенный гормональный баланс.
Дворкин неловко почесал нос.
-- Другими словами эта парочка готовится к спариванию.
-- Поглоти меня временной коллапс! Они, что собираются производить потомство, с такими-то убийственными характеристиками?
Капитан побледнел, и нервно заходил взад вперед по рубке.
-- А сколько у них занимает процесс воспроизводства? Не хватало нам целой армии этих мутантов.
-- Мы еще детально не изучали этих приматов.
Дворкин засуетился и, достав переговорное устройство, мысленно надиктовал приказ по психоинтеркому.
-- У вас там целая группа операторов, помешайте им, не дайте её оплодотворить, а еще лучше попробуйте стерилизовать, а еще лучше ликвидировать!
-- Она глушит сигналы, вот посмотрите.
Дворкин поднял планшет, указывая на замерших микрокарпуляров, зависших в пространстве вокруг объекта.
Корабль завибрировал, у обоих заложило уши, из глаз пошли слезы, пилоты, вываливались из капсул управления, и кубарем, катались, по полу зажав уши.
-- Что происходит!?
-- Похоже, когда объект находится в возбужденном состоянии уровень его психокинетических показателей, увеличивается…
И уже ползая, в конвульсиях по металлическому полу, прохрипел –
--Катастрофически увеличивается...

 

[Pelegrem]

Лёгкий душ неожиданно превратился рокочущий девятый вал, который накатил и остановил жизнь на вдохе.
Набросив большое полотенце на плечи, оставляя две пары мокрых следов, они отправились в кухню. Срочно нужно было перекусить и заправиться кофе, расставаться им в эту ночь не хотелось, да и Сашину одежду нужно было сушить.

Ребята, весело переглядываясь, уселись на табуретах в махонькой кухоньке за столиком. Из радио на стене неслись весёлые бодрые песни.
«Эту песню не задушишь, не убьешь,
Эту песню распивает, молодеешь.»
-- Точно Деби давай по кифирчику навернем.
Проговорил Саша, положа свою ладонь на голую и мокрую девичью коленку. Дебора отбросив мокрую прядь длинных волос, ласково и нежно улыбнулась, глядя в честные глаза юноши.
-- А может лучше чайку с лимончиком?
Рука парня машинально продвигалась от мокрой коленки выше по бедру, утонув в тени махрового полотенца, которое казалось такой не надежной преградой…
-- Сейчас я поставлю чайник.
Встрепенулась девушка и, отбросив дрожащую руку юноши, схватила чайник и, открыв кран, начала заполнять его ржавой, кипящей от хлорки водой.
-- Конечно, Деби давай попьем чаю.
Сразу заскучав, проговорил Александр, и, повернувшись к холодильнику, открыл его дверцу.
Рука замерла в воздухе, а рот у парня в страхе перекосился.
В холодильнике сидело, что-то мохнатое и черное, с большими, как чайные блюдца светящимися глазами.
-- А, а, а , а…
Парень соскользнул с табурета, при чём мокроё полотенце осталось тоскливо дожидаться хозяина, и со звонким шлепком, резко сел голой ******ей на кафельный пол.
-- Битва за урожай идёт в полном разгаре, колхоз миллионер Юный Ильич собрал сто центнеров баклажанов в закрома родины, и…
Бодро заговорил диктор из радио, но его уже никто не слышал. Из холодильника вылезло нечто, - темное, волосатое, на маленьких и тонких ножках, и с такими же ручками, в которых это, зажимало старую драную фетровую, дедушкину шляпу, нэповских времён.
-- Де, де, де-бора, а .а .а кы, кы , кто это?
Дрожащим подавленным охрипшим голосом промямлил Саша, волосы у него на голове встали дыбом, а глаза вылезли из орбит.
Дебора повернувшись, вскрикнула, и полотенце, соскользнув, упало к её ногам, к сожалению Саше, было уже не до этого…
-- Здравствуйте молодежь.
Проговорил бодро волосатый, и нахлобучив шляпу весёлым скрипящим голосом добавил.
-- Я дядюшка Ау.
Затем, глянув, на посиневшую от страха, обнаженную Дебору насмешливо процедил.
-- Ну, молодежь пошла, ни стыда, ни совести.
Дебора тихо сползла на пол в обмороке.
-- Мама!
Александр гулко отбивая дробь локтями и коленями, засверкав мокрыми пятками, на карачках помчал обратно в ванну, за ним потянулась подозрительно желтого цвета влага…

 

[Pelegrem]

Стоп!
Рюкзак! Дебора не прислоняла его к стене, это она помнила точно. Девушка каталась на коньках последний раз месяца полтора назад. Да. Это было в конце весны, когда ещё не было так жарко.
Она, как всегда еле дотащилась домой от усталости, и бросила рюкзак прямо на пол в кладовку, как делала всегда..

И воспоминания о том событии ожили в её памяти.
Дебора собралась покататься на роликовых коньках, потому, что еще не остыли воспоминания о ледовом побоище, которое она устроила зимой на катке. Девушка, задорно захихикала, разбитая рожа Юры, которому она случайно расквасила нос клюшкой, подняла ей настроение.
Вот и сейчас, она представляла себя бесстрашной Ларой Крофт, расхитительницей гробниц. Надев чёрные шортики, голубую футболку и накинув рюкзак за спину, она покатила с шумом по паркету. Сделав резкий вираж в прихожей, она успела выхватить солнцезащитные очки, лежавшие на трюмо и, захлопнув дверь, лихо погромыхала по ступенькам вниз.
На четвёртом этаже неповоротливая, жирная соседка по подъезду баба Клава, нагло раскорячилась как курица на насесте, обвешенная сумками с пустыми бутылками – перегородила ей проход. Дебора с громким победным криком, перепрыгнула через препятствие, используя бабу Клаву как спортивный снаряд, именуемым козлом, лихо оттолкнувшись руками от горба противной старухи.
Старая кошолка ойкая и айкая, покатилась вниз, за ней со звоном вывалившись из сумок, летели, разбиваясь, пустые бутылки.
-- Ие-ха!
Победоносно прокричала Дебора и натолкнулась на втором этаже на соседа Анатолия Ивановича Шпака, который собирался мирно выгулять своего четвероногого дога Пирата.
Возмущенный тем, что девушка нечаянно двинула ему в бок, дог вцепился зубами в рюкзак на спине Деборы. Но это не остановило ее, и она выскочила из подъезда, таща за собой вцепившегося мёртвой хваткой в рюкзак Пирата, за которым на кожаном поводке волочился, оря некультурную матерщину, ранее всеми уважаемый Анатолий Иванович.
Движение замедлилось, и что бы продолжить увлекательное путешествие на роликах, девушке пришлось выхватить охотничий нож и полоснуть им, отрезая поводок от собаки.
Шпак с облегчением затормозил, врезавшись головой в мусорный бак, сверху на него посыпались чёрные мусорные пакеты. Путешествие продолжалось…
Дебора встрепенулась.
-- Так, хватит вспоминать всякую ерунду. Куда всё таки запропастился значок?
И тут она вспомнила, как каталась летом на скутере…