Прошение русских выборных людей в Вене о сохранении прав русского народа относительно его языка, представленное государственному министру (30 сентября 1861 г.)»(1),
Материал подготовил А. Иванов
Известия Санкт-Петербургского славянского благотворительного общества, 1888, № 6/7, стр. 351-353.(1)
[стр.351]
По свидетельству истории, нынешнее королевство Галиция и Володимирия заключают в себе древнейшие княжества Галицкое и польское воеводство краковское.
Княжества галицкое и владимирское, некогда управляемые собственными,
[стр.352]
самостоятельными князьями, потом даже имевшими королевский титул, населены малорусами, племенем славянским, которое отличается нравами, обычаями и церковными обрядами от Мазуров славянского же происхождения, населяющих бывшее воеводство краковское и нынешнюю западную Галицию.
В бывших княжествах галицком и владимирском первоначально русский язык был единственным, на котором говорили не только в сельской хате, но и на княжеском престоле. Когда же вымерло мужское поколение русской княжеской семьи, то русский княжеский престол по женской линии перешел в наследство к мазовецкому князю Болеславу Тройденовичу, а через несколько лет после того этими княжествами завладел польский король Казимир.
Первые польские короли ненарушимо сохраняли язык страны (краёвый), который, по вступлении на престол польский великого князя литовского Ягайла, употребляем был при нем и его наследниках, при дворе польском. До самого 18 столетия издавались также на нем законы для русских и литовских княжеств, на нем же отправлялись суды, как свидетельствуют акты, хранящиеся в местном архиве у Бернардинов во Львове.
Польский язык не был известным в тех русских краях. Но в последствии времени, когда родовитая русская шляхта отчасти погибла в беспрерывной борьбе с татарами, отчасти также была вытеснена из больших поместий; когда на ее место вступила во владение большими поместьями польская шляхта; когда затем, вследствие неурожайных лет, вельможи польские поселились в поместьях, приобретенных в русских княжествах, и утвердились со своими дворянами в той прекрасной стране, в которой, по словам польских историков, мед и молоко текли, — тогда, там и сям, в Червонную Русь проник наконец и польский язык. Но в то время, как и доселе видно, его употребление ограничивалось одним шляхетским двором и его прислужниками. И не в каждом даже шляхетском имении исключительно говорили по-польски: новые помещики брали к себе на службу (во двор) людей из своих сел, отчего происходило, что и в панских дворах по большей части употребляем был язык русский до последнего даже времени, так что в восточной Галиции каждый помещик понимал язык своих подданных и говорил на нем. И теперь также каждый помещик в восточной Галиции умеет говорить по-русски, будь он поляк, армянин или еврей, и даже те, которые заседают в высокой державной думе, как представители высшего класса в восточной Галиции, если захотят переговорить со своими товарищами из сельского сословия, то употребляют русский же язык.
Все это доказывает, что отечественным, народным (местным, краевым)
[стр.353] языком в восточной Галиции не польский, а русский.
