Змінюй хід війни! Допомагай ЗСУ!

Памяти хорошего человека (mocrosoft, он же Зафод Библброкс)

  • Автор теми Автор теми Mеломан
  • Дата створення Дата створення
Да,тропа его имени.И.если не ошибаюсь,он её и открыл для велонарода.Была байка,что и не велосипедист вовсе, если не проехал окружную,Арабатку и тропу Мокрософта.И этим тоже оставил о себе память.Хорошему человеку-R.I.P.
 
По всему судя, он даже уходил обдуманно. Сначала покинул хф, написал об этом в подписи, что тут нечего делать, чтобы все подумали, что он просто ушел с хф. Чтобы его не кинулись и так и случилось. Эту печальную новость мы узнали совершенно случайно, когда кто то, по моему это был Дуплов, написал, что Зафода не хватает в теме. Отписался его коллега и сказал, что Зафода уже месяц нет в живых. Месяц. Никто не знал. Зафод был мудрым и довольно скромным человеком. Он был всегда интересен и никогда не злился. Так жаль, что его больше нет.
 
И вот, что поразительно. Он не попросил о помощи, и за него никто не попросил, наверное он сделал так, чтобы никто не знал. Ведь обычно в таких случаях мы скидываемся деньгами, чтобы человек поборолся за жизнь.
 
Вот нашел в интернете два его рассказа, датированных 2002-м годом.

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.


⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.


Пока не прочитал, только начал про CANON. Сначала сомневался, наш ли это Мокрософт. Стиль, вроде, похож, но мало ли Владимиров Мокроусов в мире. Но потом нашел подтверждение от него самого в одном из его постов:

Зафод Библброкс сказав(ла):
если кому попадался в тырнете мой рассказик «Как я покупал свой Canon» - так там все святая истинная правда. Ну – почти все
Натисніть, щоб розгорнути...


На всякий случай сохраню здесь тексты полностью в следующих постах.
 
ВЛАДИМИР МОКРОУС

....И ПОЯВИЛИСЬ СВЕТ И ТЬМА....

В одном провинциальном городишке жил себе один фотограф. Да и не городок это был, если уж честно – так, село, немножко похожее на маленький город. ПГТ, короче. А что такое «пгт»? Это ещё не город, потому что живет в нём всего 5 тысяч народу, на улицах пасутся куры и гуси, а гуляя вечером на Главной Площади, всегда рискуешь наступить на коровью лепёшку. Но это – уже и не село, потому что есть в нём два ресторана, шесть магазинов, крытый рынок и городская (!) больница, а главное – потому, что тут уже не знают все и всех в лицо, по именам и нравам, и с незнакомыми людьми на улице здороваться уже не принято.

Но, несмотря на последнее обстоятельство, Абрама Моисеевича Герценштейна в городке несомненно знали все. Без исключения. Более того – был он местной знаменитостью. Было о нём известно, что жил он когда-то в Москве и работал фотокором, да не где-нибудь, а в "Известиях"; в местной поселковой библиотеке даже заботливо хранилась подшивка с фотографиями Мастера. О том, почему Моисеевич в своё время бросил и Москву, и престижную работу, и оказался в Богом забытом городке газовиком, ходили легенды. Говаривали и о пагубном влиянии «пятой графы», и о непопулярных политических взглядах фотографа, и даже о том, что самому Брежневу-де не понравился снятый Абрашей портрет, но, справедливости ради, следует сказать, что чаще других называлась причина совсем другого рода: сколь простая и обычная, столь же и поэтически возвышенная; эта «причина» обладала неотразимо-смущённым взглядом огромных карих глаз – именно такой она была на немногих сохранившихся тогдашних фотографиях Маэстро… И вот, ради этой кареглазой беды по имени Раиса, Абраша в хлам разругался с родителями, бросил газету (правда, тепло попрощавшись с Главным и оставшись себе корочки внештатного корреспондента) и уехал в никому не ведомую глушь, в только-только появившееся новое украинское поселение, где, буквально два года назад, нашли невероятных размеров и богатства газоконденсатное месторождение, и куда получила распределение его ненаглядная Рая-Раечка-Раёчек…

С тех пор немало утекло воды в близлежащей неторопливой речке; «Известия» уже давно не печатают Герценштейновских фотографий, а сама газета теперь – «иностранная пресса», так как нет больше одной большой Страны, а вместо неё появилась кучка маленьких, но очень гордых державок, раздираемых противоречиями – это совсем не нравилось Абраму Моисеевичу, но его почему-то забыли спросить… Вот уже пять лет, как умерла Раиса и похоронена на местном кладбище… Дети – их дети – выросли; дочка снова зовёт в гости в далёкий Лос-Анжелес: надо бы съездить, да как-то боязно; у сына теперь своя фирма в Днепропетровске; когда он приезжает в гости к старику, и они, как когда-то, сидят с удочками на шатких мостках, старик старается не замечать троих молодых людей с очень широкими плечами и сосредоточенными взглядами, подпирающими соседние деревья… Что ж: не забывают старика – и то хорошо!..

…И все же, триста шестьдесят дней в году наш фотограф принадлежал только себе самому. Работа, которую ему позволили исполнять при местном клубе после ухода на пенсию, не занимала ни много времени, ни сил; услуги художественного фото, которыми мастер когда-то добавлял масла к «честной» краюхе своего хлеба, сегодня оказались никому не нужны, да и само это маслице, вроде бы, теперь было и не нужно, ибо доставалось теперь (а при желании – и с икоркой) легко; «территории» для фотосъёмки на свадьбах давно жёстко поделили между собой молодые, пусть – и не столь талантливые, но прыткие и с нужными связями люди; районная газета иногда печатает его фотографии, но предпочитают старые, и всегда с большой неохотой за них расплачиваются… Конечно: на праздники, да на все торжественные мероприятия, устраиваемые местным Газопромысловым Управлением, приглашают снимать именно его, Герценштейна, но… Но что-то перестала греть стариковскую душу эта почётная обязанность в последнее время!..

И старый фотограф начал искать Красоту и Совершенство. Понятно, что искать их он начал с фотокамерой – тем единственным способом, который он знал и которому посвятил всю свою жизнь. И вот стали появляться в «портфолио» старого репортёра снимки, которые, кроме него самого, не видел больше никто. Потому, что сняв удивительной красоты рассвет или заиндевелое кружево январского леса, угрюмое молчание ельника или прозрачную, строгую красоту строевых сосен, обиженно-удивлённую мордашку карапуза, впервые в жизни осознавшего, что такое обман и вероломство Взрослых или чарующие изгибы прекрасного девичьего тела, а потом напечатав фотографию, он непременно находил в ней недостатки, недочёты, фальшь, которых почему-то, не было видно до того, как изображение попадало на плоскость фотоматериала… И никак невозможно было эти недостатки исправить, ибо на место исправленных, тут же «вылезали» новые, и так – до бесконечности!.. Пару раз фотограф рискнул показать такие фото другим; люди восторгались фотографиями, восхищались мастерством творца, но ни их похвалы, ни восхищенья почему-то не успокаивали ищущую душу…

…И фотографии рвались в клочья и отправлялись в мусорное ведро, негативы сжигались, а потом – потом новые поиски, новые негативы, новые отпечатки со своими неустранимыми недостатками…

Потихоньку по посёлку поползли упорные слухи, что Моисеич-то, похоже, свихнулся на старости лет: водит по вечерам к себе домой всем в посёлке известных девиц… ну – не слишком «тяжёлого» поведения, распивает с ними там дорогой коньячок (а самые злые языки утверждали, что и травку они там покуривают!), а потом – запирается с ними в, якобы, «студии» (при плотно занавешенных окнах!), и чем они там занимаются часами за полночь – одному Богу известно… И что именно для того, чтобы замолить этот свой грех, ходит потом старик в недавно построенную в посёлке церковь – это еврей-то!.. Ну да, короче, известно же: «Седина в бороду – бес в ребро»… Стали на Моисеича косо поглядывать на улице, самые нахальные – даже подмигивали бесстыже: знаем, мол!..

Но – увы! Ни плотские утехи, ни спиртное, ни дурь (а таки попробовал старик и это средство в погоне за Совершенством!) не могли дать ответа на его вопрос; Истина – казалось бы: вот она, протяни руку и возьми! – всё никак не давалась… Герценштейны никогда не были истовыми иудеями, кроме того, синагоги в посёлке, естественно, не было, зато была Православная Церковь – старый фотограф зачастил было туда, но и среди ладана, благоговейной тишины и икон не смог он найти ответа на сокровенное…

И не замечал до поры старый фотограф, занятый своими поисками, что всё труднее становится ему взбираться на низенькое крылечко своего дома, и насколько часто теперь приходится останавливаться, гуляя по лесу, чтобы унять стеклянно-пронзительные уколы в левой стороне груди… Не замечал до тех пор, пока однажды, прямо в посёлке, остановившись покалякать по-стариковски со своим старинным другом «за жизнь», не понял вдруг, что не может ни вдохнуть, ни выдохнуть, какая-то невидимая безжалостная рука сдавила сердце, а потом асфальт, нелепо вздыбившись, вдруг ударил безжалостно в стариковское лицо… И наступила темнота…

…Сначала появилось ощущение спокойствия. Было не тихо и не шумно – спокойно, ощущалось полное умиротворение; потом пришло ощущение тела: тело было большое и как бы отдельно, в теле гнездилась боль, но боль эта удивительным образом не волновала, оставаясь в стороне, где-то там, в теле, в той его части, которая когда-то была левой стороной груди… Ещё кололо что-то у локтевого сгиба левой руки, но это было и вовсе уж ничтожным неудобством… Потом старик вдруг обнаружил, что сквозь закрытые веки, пробивается какой-то свет; свет этот показался каким-то враждебным и неприятным, а потому раскрывать веки совсем не хотелось: за их закрытыми шторами было так уютно и безопасно…

Между тем там, за закрытыми веками, где-то во внешнем мире уже давно кто-то вполголоса разговаривал. Двое. В одном из голосов старик узнал своего сына: в его интонациях сквозили знакомые командные нотки…

- ...Доктор, я вас спрашиваю – как это могло произойти?
- Мда… Знаете – случай действительно удивительный, я бы даже сказал – уникальный!..
- Вы хотите сказать, что мой отец прожил 68 лет с врождённым пороком сердца при том, что я знаю, что он никогда на сердце не жаловался?..
- Я сам не могу в это поверить. В его карточке…

Так вот оно что!.. Порок Души, они, кажется, сказали?.. Тогда понятно, почему был недостижим Идеал!.. Вот оно что… Зря, выходит, искал?.. И что ж никто не сказал-то?.. Обидно… - Доктор, что можно сделать? Вы же знаете: я человек не бедный, я для отца ничего не пожалею; если нужно – лучшие европейские клиники, лучшие специалисты…

- Молодой человек, боюсь вас огорчить, но… Но, думаю, даже самые могучие светила кардиологии здесь будут бессильны! Обычно с таким пороком новорождённые живут без операции не больше месяца, ну – год от силы, а тут… Подумать только: 68 лет порок компенсировался неимоверным напряжением сердечной мышцы! Это невероятно, но это так… А сейчас… Ну как вам объяснить? Вот у вас есть машина?
- Конечно.
- Так вот, представьте, что вы, не останавливаясь…

…Нет, они всё-таки говорят о пороке сердца, а не души… Сердца… А это – всего лишь мотор, насос, орган… Вон оно – и сейчас болит: это совсем не так, как болит душа!.. Как болит душа, старик знал очень хорошо – он вспоминал об этом каждый раз, когда брал в руки фотокарточку своей Раи – Раечки…

- … Представляете, что будет с двигателем уже через неделю? А здесь – почти 70 лет… Сейчас у него вместо сердечной мышцы – бесполезная тряпка…
- Пересадка?..
- Поздно… Он не выдержит переезда даже в Киев. А ещё – нужно ждать трансплантанта – неделю, а то – и месяц… Да и операцию он в таком состоянии не выдержит…
…Так, значит – всё… Обидно – Главного-то так и не нашёл!.. Обидно… Но почему? Господи – ПОЧЕМУ?.. Почему всё так сложно?.. Неужели потому, что несовершенен этот мир?..

Эта мысль внезапно пронзила всё естество старого фотографа, как озарение! Ну конечно же – это весь Мир несовершенен, а камера, в отличие от нашего зрения, всегда отображает его истинную картину! Господи, как же он раньше-то этого не понял – ведь доказательством тому – вся его жизнь?!. Интересно, а можно ли было бы сделать его лучше? Если бы ОН был Им?.. Крамольная мысль эта требовала обдумывания, но бормотание там, за закрытыми веками сбивало с правильной мысли, мешало… Нужно было открыть веки, прекратить это бормотание, оборвать этот никому не нужный разговор…

- …Доктор… - тон уже не был командным, в нём звучало уже не требование, а лишь надежда: - Доктор, что же делать?..
- Прощаться… Прямо сейчас. Ему остались считанные часы… В лучшем случае…
- Но доктор! Завтра из Лос-Анджелеса прилетит моя сестра – она не видела отца уже три года!..
Ответом был горестный вздох врача:
- Ну я же не Господь Бог…

«Боже, Маринка завтра приедет – у неё Раечкины глаза!» Старик снова почувствовал, каково это – когда болит душа: болело там же, где и сердце, но – совсем отдельно, по другому… Неужели он снова увидит эти глаза, сможет провести рукой по шёлку дочкиных волос?!.. Неимоверным усилием старик разлепил веки и открыл глаза, но Свет – тот Свет, который всю жизнь служил фотографу верой и правдой, Свет, без которого не была бы возможна ни одна его фотография, вдруг обернулся смертельным врагом; милионноваттным потоком отразившись от беленного извёсткой потолка палаты, свет ворвался нестерпимой болью в расширенные зрачки старика, погасив остатки его сознания, и в этот миг ослепительной боли, фотографу наконец открылась та Истина, которую он искал всю свою жизнь…

И не слышал уже он того, как его сын с криком «Господи, доктор – он приходит в себя, он открыл глаза» наклонился над его, уже бездыханным, телом, и того, как кардиомонитор, выдав последний синус, с прощальным писком нарисовал фатальную прямую, как заметушились по палате врач, медсёстры, тщетно пытаясь заставить биться вновь его измученное сердце… Его уже не было там, внизу, с ними, но люди, которым он оставил своё тело этого не понимали, впрочем – ему уже не было до этого дела…

Сейчас его окружал ослепительный Свет, и странно: Свет уже не был болью, хотя, вроде бы – ничего и не изменилось; порой казалось, что Свет – это неизъяснимое блаженство, порой он превращался в шикарнейший букет немыслимых ароматов, переходящим в нестерпимое зловоние, порой Свет становился Тьмой, через мгновение превращаясь в феерическую череду вкусов мыслимых и немыслимых яств; постепенно фотограф понял, что Свет не окружает его извне, а исходит от него самого, хотя где он, и что он сам собой представляет, было уже неясно… И ещё – вместе со Светом его покидали и все остальные чувства, вкусы, запахи, ощущения… Наконец, не осталось ничего. Это не было Тьмой, так как даже полная Тьма предполагает где-то наличие Света; это не было Покоем, так как даже полный, блаженный Покой предполагает где-то Тревогу… Это было Ничто, и это было совершенно новым и непонятным… Здесь не было ни Пространства, ни Времени, и в этом Ничто фотограф ощутил присутствие чего-то ещё, кроме себя самого…

- Ну вот ты и здесь, приветствую! – ощутил фотограф голос этого Нечто…
- Это Ты, Господи?..
- Неужели ты ожидал встретить здесь кого-то ещё?..
- Прости, Господи, я не ожидал, что это будет так…
- Этого невозможно ожидать… Я… Я сам не ожидал… Вечность назад… Впрочем – оставим это. Ты Понял?
- Да!
- Ты готов?
- Нет! Господи, если мне будет позволено всего несколько вопросов… Почему я?..
- Я избрал тебя… Сразу, как только ты родился… и должен был умереть! Я позволил тебе жить в долг. Сейчас – и вечно – ты этот долг вернёшь…
- Господи, прости меня, но… Но твой мир несовершенен?..
- Мой мир совершенен, ты ведь это знаешь… Я его создал идеальным. Но ты – ты сейчас создашь свой. И он – будет лучше Моего хотя бы потому, что ты видел Мой мир, и знаешь, в чём его Идеал…
- Как это возможно?
- Ты – Фотограф. Ты – Знаешь. Я тоже был фотографом и Знал, теперь – твой черёд… Здесь – Ничто, в котором скоро будешь лишь ты один, ты создашь свой мир здесь…
- Как, Господи?!
- У тебя есть всё для этого – у тебя есть Слово! Ну как, готов ты теперь?
- Да! Но…
- Что?
- Но мне страшно, Господи!..
- Почему?
- Я боюсь сделать ошибку, Господи!..
- Почему?.. Твой Мир – всё равно будет совершенен! Как и мой. И твой Избранный создаст мир, который будет лучше твоего!..
- Долго мне ждать Избранного, Господи?..
- Недолго. Всего одну Вечность. Прощай!

И фотограф остался один. Один среди Ничто. «Это очень важно – уж мой-то мир должен быть лучшим из миров! С чего же начать? Как построить идеальную композицию? Чем и как заполнить Пространство и Время? Как вдохнуть Жизнь в череду картинок? Когда-то я это знал… Знал… С чего же начать, для того, чтобы получить идеальное фото? Ну конечно же – конечно же со света! Невозможно снять хорошее фото без правильного света!»

- ДА БУДЕТ СВЕТ!..


© 2002 Владимир Мокроус
 
Второй рассказ полностью в один пост не помещается (ограничение 30000 знаков). Разобью на две части.

ВЛАДИМИР МОКРОУС

КАК Я ПОКУПАЛ СВОЙ CANON
(вместо святочного рассказа)

Однажды, моё финансовое, моральное и психологическое состояние подвело меня к необходимости (и - возможности) купить что-то посовременнее, чем моя старенькая "Praktica L", из фототехники. Сумма накопилась достаточная, чтобы прикупить что-нибудь из более-менее "начального" уровня, и решимость моя, наконец, достигла уровня "принятия решения".


В связи с этим, чтобы хоть как-то осмыслить уже пройденное и, соответственно, подумать о будущем, однажды, субботним вечером, я решил посмотреть свои старые фотографии. Сделанные за последние 7 лет - собственно, именно столько я и занимался фотографией хоть сколь-нибудь серьёзно.


На свет Божий были извлечены четыре толстенных альбома формата 10х15 - предмет некогда великой гордости и непременного хвастовства перед заезжающими родственниками, заходящими, и - просто проходящими мимо, друзьями. Потом подумалось: "А, всё - значит всё!" - и рядом с альбомами возникли ещё два полиэтиленовых пакета с "производственными отходами": карточками, гордиться которыми было невозможно, но и выбросить - не поднималась рука: денежки-то за них плочены...


И вот посмотрел я на всё это хозяйство, и подумалось мне: это сколько же я деньжищ во всю эту ерунду "вбухал"; пожалуй, их бы и на цифровую камеру хватило, если бы ещё и своё фототехническое старьё кому-нибудь "загнать"... И получалось бы на цифровушке всё проще, вернее, лучше, и - да-да: дешевле, чем это получается у меня сейчас! И сразу видишь, что получишь, и не надо свои деньги, время и нервы отвозить во все эти бестолковые, медлительные и не понимающие настоящего фотолюбителя, фотолабы!.. Ведь из всего этого вороха фотобарахла, которое пылится сейчас передо мной на столе, удалось "вытянуть" всего около трёх десятков действительно чего-то стоящих карточек! Причём - "вытянуть" в буквальном смысле: отсканировав, "подровняв" цветопередачу, контраст и кривые, и отпечатав их 15х21 в цифровой лаборатории!.. Вот если бы можно было вернуть Время назад, не тратить денег зря, а - откладывать, копить и приумножать, то сегодня, пожалуй, хватило бы на не дюже крутой, но цифровик... Душу бы запродал, если бы помог кто вернуться в прошлое и не трынькать денежки впустую, снимая всякую ерунду, а копить... копить... копить...


Тут ход моих мыслей прервался, так как в окно моей комнаты кто-то постучал. Я отодвинул занавеску, и увидел за окном человека примерно моих лет, в темно-зелёном плаще реглан и старомодной фетровой шляпе; в одной руке незнакомец держал чёрную лакированную тросточку с золочёным набалдашником в виде головы дракона, в другой - видимо, дорогущий жёлтый портфель крокодиловой кожи. Его ботинки были начищены до самоварного блеска, лицо буквально сияло приветливой улыбкой.


- Я пришёл Вам помочь. Вы позволите?
Я никого не ждал. Однако вид и внезапное появление незнакомца подействовали на меня так, что я безо всяких лишних вопросов встал, прошёл в коридор и открыл входную дверь. Незнакомец был тут как тут; меня почему-то поразило то, как он быстро обошёл дом и нашёл крыльцо.

- Позволите? - ещё раз переспросил он, обдав меня своей лучезарной улыбкой.
- Конечно, проходите, - сказал я: - Позвольте, я подержу Ваш портфель?
- Ах, да, конечно! - он протянул мне портфель и тросточку. Трость была чёрного дерева и необычайно тяжёлой.
- Вот вешалка. Прошу меня простить - в доме... ну, как бы сказать... не совсем прибрано...
- Ничего, я привычный. Сам, понимаете, старый холостяк! - тут он снова обдал меня волной своей улыбки.


Незнакомец снял свой плащ - он оказался с алой атласной подкладкой - и котелок; под плащом у него оказался тёмно-зелёный же твидовый костюм-тройка, светло-кремовая рубашка и тёмно-коричневый галстук с бриллиантовой (как мне показалось) булавкой. В общем, это было "нечто" (вернее - некто): никогда ранее человека, одетого подобным образом, ни в нашем посёлке, ни вообще в своей жизни я не встречал...


- Вы позволите? - наверное, вид у меня был таки обалделым, поэтому незнакомец, всё с той же своей необычайной улыбкой, просто взял у меня из рук свой портфель и трость: - Ну что ж: ведите в свои апартаменты! Тут уже пришёл черёд улыбаться мне:
- Скажете тоже: апартаменты! - Впрочем, тут же мне стало не совсем удобно: я представил себе гостя среди своего гармыдера... - Проходите вон в те двери, а я захвачу себе табуретку на кухне... Выпьете чего-нибудь? Правда, могу предложить только домашнего вина... - меж тем я уже лез в подпол с литровой банкой.

- Вы знаете, Владимир, хотя я и на работе, но от рюмочки Вашего домашнего "Вермута" на двенадцати травах - не откажусь! "Понятно," - подумал я: "Его ко мне сосед прислал! Вон - он и имя моё знает..." - тут я вспомнил, как неделю назад угощал этого самого соседа этим самым "Вермутом", и при этом с таинственным видом намекал, что изготовлено это вино по особой, лично мною разработанной методе, и настояно на двенадцати ароматных травах... "Надо же, какие, оказывается, знакомые есть у моего соседа: кто бы мог подумать?!"


- Между прочим, сосед Ваш здесь не причём! О Вас, Владимир, знают в таких местах, которые Вы себе даже и не представляете! Впрочем - хватит разговоров; давайте перейдём к делу: времени у меня не так уж и много!


Я, на всякий случай, решил пока не удивляться слишком сильно - мало ли? - хотя крышка подпола, вырвавшись из рук, едва не треснула меня по ноге. Вино, меж тем, было уже перелито в извлечённый по такому случаю (какому, блин, случаю?!) хрустальный графин. Прихватив с собой пару разнокалиберных стопок и облезлую табуретку, я, наконец, добрался до своей комнаты. Мой гость уже удобно расположился в моём любимом кресле и, видимо, от нечего делать, перебирал мои старые фотографии, вываленные мною из полиэтиленового пакета на стол. Тот самый "технологический брак"...


- Э-э-э... Может - за знакомство? - Я поставил графин и рюмки на стол и присел на свою табуретку. Мне не хотелось, чтобы гость обращал столь уж пристальное внимание на мой фотографический позор...
- Пожалуй! Позвольте, я сам разолью? Гость взял графин и налил рубиновую жидкость в рюмки, затем поднял свою к свету: - Божественная влага! Сразу видно - сделано с душой! Ну - за знакомство! - повторил незнакомец мой тост. Он сделал какое-то странное ударение на слове "душа", но тогда я не обратил на это внимания.


- А как же мне Вас называть? Моё имя Вы откуда-то знаете, однако ведь я - не знаю Вашего!
- Ах, имя! - Гость снова сверкнул своей улыбкой: - Право же - это лишь формальности... Один чудак-писатель называл меня Воландом... Другой - хе-хе... Ну, называйте меня, скажем... ну, например, Демиургом - Вам ведь нравится это имя?... А знания... Знаете, там, откуда я пришёл, все знают всё, и знания там не стоят абсолютно ничего, право... А, впрочем, я ведь отвлёкся, - гость поднёс рюмку с вином к губам, и, явно смакуя и наслаждаясь, выпил. Я - не большой любитель горячительных напитков; вино я, конечно, делаю, и в подполе оно у меня всегда водится, но - в основном для друзей, родни и просто знакомых, заглянувших на огонёк, а потому я лишь отхлебнул глоточек для приличия и поставил рюмку на стол.


- Между прочим, зря! - словно прочитав мои мысли, улыбнулся гость: - Настоящее вино - это не только хмельное пойло. Вернее - даже "не столько". Вино, молодой человек, это живой организм - оно рождается, взрослеет, стареет и умирает так же, как и всё живое, - тут в его голосе я услышал какую-то странную грусть: - А, впрочем, Вы ведь и сами всё это знаете!..


Я это знал - читал где-то. Но значения, признаться, не придавал. А ещё - понимал, что удивительный гость мой (Воланд, Демиург - где же я уже слышал эти имена?!) каким-то образом читает, либо - угадывает мои мысли! А чего стоит это обращение "молодой человек", произнесённое с такой интонацией, словно передо мной сидел седовласый старец, а не мой ровесник...


- А вот по внешности судить не стоит, - вновь угадал мои мысли гость: - Она, как известно, обманчива! - Гость повертел в руках пустую стопку, затем решительно поставил её на стол, и расстегнул портфель: - Ладно. Перейдём, собственно, к тому, ради чего я к Вам пришёл.


- Послушайте, ...э-э-э... Демиург, Вы уже третий раз упоминаете какое-то таинственное дело, которое ко мне имеете, а я ведь ни сном, ни духом... Вы, часом, не сетевой коммивояжер?
- О, нет, ну что Вы! Ни к "канадской оптовой компании", ни к какой-либо другой сетевой фирме я не имею никакого отношения, поверьте мне! - Я, почему-то сразу поверил его словам: - Моя компания - гораздо выше всего этого... Вернее, хе-хе... глубже, - он снова улыбнулся: - А дело у нас с Вами такое, что Вы сами меня и вызвали!
- Как? Когда?! - Я уже и вовсе ничего не понимал...
- Ну как же: буквально пятнадцать минут назад Вы, Владимир, рассуждая о фотографии, о деньгах и о новой фототехнике, упомянули некий вариант некоего давно известного соглашения... - тут Демиург улыбнулся ещё приветливее.


Я по прежнему ничего не понимал. Соглашение? Когда я упоминал о каком-то соглашении? И КАК, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ОБ ЭТОМ УЗНАЛИ В КОНТОРЕ ДЕМИУРГА?!! Или у меня вовсе отшибло мозги - так ведь у меня даже телефона нет!

- Ну-ну-ну, не нужно так переживать: с Вашими мозгами - всё в порядке! Очень даже! Выпейте лучше вина - Ваш вермут прекрасно успокаивает! - Демиург протянул мне мою рюмку: - А что до телефона, так он моей "конторе" и не нужен: у нас идеальная связь. И, хе-хе... сильные связи! - Тут он, по-моему, даже подмигнул...
- Чёрт возьми, КАК Вы читаете мои мысли?! А Вы часом не... - И тут-то меня осенило!
- Стоп! - Демиург даже не дал мне открыть рта: - Давайте не будем называть этого имени! Не принято, знаете: всуе, ни того, ни - другого... Тем более - к ночи...
- Он опять подмигнул мне: - Да, Вы совершенно правы: Он - мой непосредственный начальник!..
- И Вы явились сюда чтобы купить мою душу? - тут я, наконец-то, вспомнил, с чего всё началось, и свою шальную мысль о том, что "душу продал бы..." и т.п.: - Но это же нелепо! Мистика!
- Очень даже лепо! Вы позволите? - Гость налил себе ещё вина: - А насчёт души - можете не переживать, право же: к сожалению, мы проиграли тендер, и лицензия на скупку заблудших душ в нынешнем тысячелетии досталась не нашей конторе...
- Не вашей? А какой же ещё? - Я тоже невольно отхлебнул из своей стопки. Почему-то я сразу же и без колебаний поверил в весь этот бред, и это было удивительнее всего!
- Подумайте, Вам действительно хочется этого знать? - Во взгляде гостя на сей раз не было и тени улыбки, а лишь холод и пристальное внимание. Этот взгляд буквально сверлил во мне дыру, и узнавать что-либо хоть о другой конторе, хоть, даже, и о "конторе" Демиурга мне категорически перехотелось...
- Вот и ладненько! - Гость снова улыбался: - Вот - и хорошо, а то я уж даже начал опасаться... За Вас, Владимир, опасаться... Ну да ладно: было - и прошло, забудем! - Покопавшись в портфеле Демиург достал и положил на стол файл с какими-то бумагами. Сквозь матовый пластик можно было разглядеть слово "ДОГОВОР" и какой-то витиеватый логотип... - Вот, мы тут подготовили типовой договор... Ознакомьтесь, если есть какие-то замечания и изменения - обсудим!


Договор, как водится, был "отксерен" в двух экземплярах; ксерокс в Преисподней явно барахлил: вдоль листа были заметны тёмные полосы. Бумага явственно пахла серой.
- А, не обращайте внимания! - Гость снова прочитал мои мысли: - Не успели ещё как следует проветрить после, так сказать, "перепрофилирования"! И на картриджах, черти, экономят! И непонятно было, относилось ли это "черти" к должности, или к нерадивости персонала...


Договор был стандартного образца. В нём говорилось, что одна сторона, именуемая Продавцом (там стоял прочерк - моё имя предполагалось внести от руки), продаёт, а другая - Торговая Компания с Неограниченной Ответственностью по Операциям с Нематериальными Ценностями, именуемая в дальнейшем Покупателем, соответственно - покупает некоторое количество бракованной, неудачной или другим образом неугодной фотопродукции (цветных фотографий формата 10х15 см, а также - соответствующих негативов). Покупатель осуществляет приобретение фотопродукции посредством уничтожения самого факта её производства - в присутствии Продавца. Оплата продукции производится Покупателем на месте наличными по рыночным ценам, действующим на момент заключения Договора плюс - тридцать процентов от общей суммы сделки. Количество приобретаемой/продаваемой продукции - два полиэтиленовых мешка и четыре альбома. Вот это - мне сразу не понравилось.
- Это что же, получается, что я должен отдать всё без исключения, снятое за все семь лет? А если я захочу что-нибудь оставить? - Демиург улыбнулся:
- Я показал Вам сразу самый выгодный для Вас вариант. Если записать пункт о выборочном приёме продукции, то мы сможем "накинуть" только 15% сверху... - Он достал из портфеля ещё один файл и протянул мне листок. "Леший с ними, с 15%-ми", подумал я: "Ведь кое-что за эти семь лет и получилось!"


В конце договора значилось, что он вступает в законную силу с момента его подписания сторонами, и может быть расторгнут не иначе, как по обоюдному согласию сторон... Внизу документа уже стояла подпись со стороны Покупателя. Адрес его был указан до предела просто: "Преисподняя". Стояла там и печать заведения: мрачная чёрная блямба с головой какого-то мистического дракона посередине... Место для подписи Продавца пустовало.


И тут мне вспомнилось всё, что я читал когда-то на эту тему. Вспомнились и подписи кровью, и прочие ужасы... Я уже раскрыл рот, чтобы задать вопрос, но Демиург меня опередил:
- Нет-нет, ну что Вы: подобные формальности давно отменены! Когда-то, в средние века, всё это имело смысл: дефицит хороших чернил, слабо развитая судебная система и люди, мистически верящие во всякую чепуху... Сегодня, знаете, всё это не нужно: юридически правильно составленный и подписанный сторонами Договор весит куда больше десятка кровавых росчерков, уж можете мне поверить!


Я смотрел попеременно то на листок договора, лежавший в моих руках, и неуловимо, но всё-таки попахивавший серой, то на ворох своих никчемных фотографий, вываленных на стол беспомощной грудой, и в голове моей постепенно крепла мысль: а и правда, "загнать" сейчас весь этот хлам, и купить завтра какую-нибудь приличную камеру (на цифровую, пожалуй, всё равно не хватит, а на "полупрофессиональную" зеркалку)...


- Хватит-хватит! - вновь подхватил мою мысль Демиург: - Контора готова предоставить на тех же условиях кредит, погашаемый будущими неудачными фотографиями! - он протянул мне ещё один листик. Это был тоже договор, только о "предоставлении кредита в сумме, которой будет недоставать для приобретения выбранной Продавцом цифровой фотокамеры"... Ну, и так далее. "Блин, а ведь выгодные-то условия!" - подумалось мне.
- Даже и не сомневайтесь, - подхватил Демиург: - Очень выгодные: цифровой камерой Вы сможете снимать намного больше, так как не будет над Вами довлеть бремя материальных затрат, а каждый кадр, который Вы сотрёте из памяти машинки, не перенося на внешний носитель, будет автоматически поступать в нашу собственность и зачисляться в счёт погашения кредита... Уверяю Вас - не пройдёт и года, как Вы погасите кредит! А там - и о кредите для приобретения компьютера можно будет поговорить!


Я сидел с договором в руках и размышлял, гость потягивал вино из явно не предназначавшейся для этого напитка стопки; за окном давно уже была ночь, и вокруг люминесцентных трубок кружились залетевшие в открытую форточку мотыльки... Стояла полная тишина: даже привычного уличного шума не было слышно. Желание стать обладателем хорошей цифровой фотокамеры и ни от кого больше не зависеть, было столь велико, а условия предложенного Демиургом контракта казались столь выгодными, что я, наконец решился...
- А что значит: "Посредством уничтожения самого факта её производства"? - на всякий случай спросил я.
- Очень просто, - Демиург порылся в портфеле, и достал на свет Божий небольшой аппарат, чем-то напоминавший портативный факс, но снабжённый хитроумного вида антенной, несколько напоминавшей спиральные антенны спутниковой телеметрии: - Это - Уничтожитель Фактов. Сюда, - он показал на приёмную щель аппарата: - помещаем фотографию, нажимаем вот эту кнопку - и это абсолютно равнозначно тому, что Вы вообще не делали этого фото, а в тот момент, когда у Вас возникло желание его сделать, просто отдали те деньги, которые потратили бы на его производство, мне. А я их - сейчас Вам верну. Причём - с процентами! - гость снова улыбнулся. В принципе, это было мне понятно. Казалось невозможным, но - понятно вполне. Я повертел в руках карточку с нерезкой, недодержанной стрекозой на корявой палке.
- Интересно, а какая Вам-то выгода от приобретения этих пустышек? Ведь даже я сам не заплатил бы за такую и копейки?
- Да Вам-то что? Платим-то мы! - Демиург снова лучезарно улыбнулся: - И вообще: зачем Вам это знать? Ну расскажу я Вам сейчас чего там, Вы, чего доброго, начнёте думать, что продешевили, или там ещё чего...


Подумав, я нашёл его слова вполне логичными. Зачем парить мозги ненужными мыслями? Раз я сейчас считаю предложение выгодным, значит так оно и есть! А если оно выгодно и для противоположной стороны - так это же только к лучшему, не так ли?! Короче, поразмыслив для приличия ещё с минуту, я решил согласиться.
- Вот и ладненько! - сияющий улыбкой Демиург по своему обыкновению не стал дожидаться моих слов: - Вот и славненько! - и протянул мне блестящую позолотой ручку. Беря ручку, я обратил внимание на перстень, украшавший средний палец правой руки гостя. Перстень был изготовлен в виде Ленты Мёбиуса и украшен единственным, но - огромным кроваво-красным рубином, огранённым в виде какого-то неизвестного мне цветка.
- А, нравится, - гость повертел рубином вокруг пальца: - Подарок Самого!..
- Самого... То есть - Вашего... кгм... начальника?
- Ну что Вы! Моему начальнику ТАКИЕ подарки делать не по рангу... - Демиург задумчиво смотрел на гранёный кристалл: - Берите выше: Начальника Всего Сущего!..
- То есть как... Он?.. ВАМ?!! Ничего не понимаю!.. - у меня совершенно всё смешалось в голове.
- Эх, люди - многого же вы о нас не понимаете! - на сей раз улыбка Демиурга не лучилась и не сияла; это была печальная улыбка человека, прожившего пятнадцать тысяч лет и от этого смертельно уставшего... - Обидно даже иногда становится, но приходится поддерживать сложившийся имидж!... Ладно! - его улыбка вновь засияла: - Будете подписывать, или ещё раз ознакомитесь?


Я конечно же захотел ознакомиться. Так, "фотографическая продукция", "продаёт", "приобретает", "уничтожение самого факта", "по рыночной стоимости на текущий момент, учитывая накладные расходы на фотоматериалы, обработку, а также - затраты времени Продавца; итого в среднем 0.45 условные единицы за каждый экспонированный и отпечатанный кадр или 0.28 условных единиц за экспонированный, но не напечатанный кадр"...ого!.. "обязуется реализовать не менее 500 экземпляров отпечатков и не менее 200 негативов, никогда не печатавшихся"...Ха, да у меня их - никак не меньше тысячи - пробьёмся!.. "Условия кредита", "сроки погашения не ограничены"... В общем, всё было верно - я взял ручку и подписал по два экземпляра каждого договора... Чернила в Демиурговской ручке были кроваво-красными. Я поднял взгляд на гостя.


- Что поделаешь: театральные штучки у Нашего - в крови!.. - он обезоружил меня своей очередной лучезарной улыбкой, ловко разделил экземпляры договоров и две бумажки протянул мне: - Теперь мы с Вами - деловые партнёры! Предлагаю выпить по этому поводу Вашего чудесного вина и перейти ко второй части: передаче фотографий; работы - много, а время - уже за полночь, нужно успеть до восхода Солнца... Я согласился, и при этом подумал, что не похвали он сразу моё вино, я бы, возможно, ни о каком договоре и разговаривать бы не стал! Впрочем, тогда он мог бы похвалить мои фотографии...


Когда стопки опустели, Демиург отодвинул их в сторону:
- Где тут у Вас розетка? Оказалось, что прибор из области научной фантастики - "Уничтожитель фактов" включается в обычную розетку!
- Вообще-то, у меня есть блок литиевых аккумуляторов к нему - купил по случаю на вашей барахолке, но два других вызова на этой неделе - вообще полная провинция: там даже электричества нет, а подзарядить негде... Так что, если не возражаете...


Я не возражал. Поколдовав немножко с проводами, кнопками и колёсиками управления, Демиург заявил, что его аппарат к работе готов. Я придвинул к себе горку фотографий. Первая попавшаяся карточка оказалась не такой уж и плохой, и я отложил её в сторону. Следующие четыре ничего из себя не представляли, и я передал их Демиургу. Мне интересно было посмотреть, как же работает этот самый "Уничтожитель Фактов". Оказалось - ничего особенного. "Засосав" внутрь, подобно обычному факс-аппарату, мою фотографию, "Уничтожитель" пару секунд мигал красным светодиодом, потом цвет светодиода менялся на зелёный, лёгкое вздрагивание - и всё кончено: Демиург тут же деловито совал аппарату новый кусочек раскрашенного картона. Четыре моих фотки были "сжёваны" аппаратом в мгновение ока...
- Ну давайте же, давайте: времени в обрез! - поторопил меня Демиург, и я вернулся к отбору карточек "на продажу".


Продолжение следует...

© 2002 Владимир Мокроус
 
ВЛАДИМИР МОКРОУС

КАК Я ПОКУПАЛ СВОЙ CANON
(вместо святочного рассказа)

...продолжение...

Я уже вынул из кучки пятую карточку и отдал её Демиургу, как вдруг мой взгляд упал на ту картинку, которую я отложил в сторону в самом начале. Удивительное дело, но теперь я не мог понять, зачем же я её тогда отложил: она, вроде, почти ничем не отличалась от тех четырёх, нет, даже - пяти тех, с которыми я только что без сожаления расстался... В этот момент аппарат "схавал" очередную карточку, и я успел заметить две интересные вещи. Во-первых, в момент собственно "уничтожения", оказывается вздрагивал не сам аппарат! Вздрагивал стол, на котором этот аппарат стоял, фотографии, лежавшие на столе, табуретка, на которой я сидел, стены комнаты, похоже - вообще весь мир вокруг. Неподвижным оставался только мой взгляд... Это было даже не вздрагивание, а... вроде как... Демиург снова поторопил меня, и я, чисто машинально передал ему ещё две "убитые" картинки. Без резкости. В голосе моего гостя любезности уже почти не было, одна деловитость: нужно было заканчивать начатое дело... Пронаблюдав ещё два "толчка", я, наконец, понял, на что это похоже: на "вздрагивание" телевизионного изображения в том месте, где при монтаже был вырезан кусочек видеоленты: мир вокруг на очень короткое мгновение "растворялся", терял "чёткость" очертаний, и тут же обретал свои привычные формы... Или всё-таки немножко другие?


Я взглянул на лежащую передо мной первую фотографию. Теперь уже не было никаких сомнений: она изменилась. Композиция кадра и раньше не была идеальной, но теперь она стала просто из рук вон: большая сосновая шишка - точно по центру кадра, резкая, ничем не смягчённая светотень делит её вместе с кадром пополам, резкость наведена по видимому краю шишки, из-за чего центр кадра оказался нерезким, зато из-за слишком большой глубины резкости фон получился слишком пёстрым... И тут меня осенило: отказываясь от своих неудачных фото, я тем самым теряю ту частичку опыта, которую с их помощью приобрёл! После семи фотографий изменилась эта, первая, которую раньше просто жалко было выбросить... А что будет после семисот?!! Я поднял удивлённый взгляд на Демиурга. Он смотрел на меня с нескрываемым интересом.
- Вы... Вы знали?.. - я не нашёл спросить ничего более умного.
- Конечно... И Вам не мешало бы об этом подумать... - и он улыбнулся печальной улыбкой усталого палача: - Советую поторопиться. Иначе - до рассвета не успеть: осталось не больше трёх часов...
- А что будет, если не успеем? - с тайной надеждой спросил я. Ответом мне была всё та же грустная улыбка:
- Оглянитесь!.. Я оглянулся. Рядом с моим шифоньером явственно сгущались две какие-то чёрные тени.
- Это - наша Служба Транспорта и Безопасности. По-вашему - Демоны Зла. Я обычно использую их, как средство передвижения, но, если мы не будем успевать к сроку... Короче, тогда они Вам помогут.
- Стоп! Я не хочу больше ничего вам продавать! Хватит! Мне не нужны ваши деньги! Демиург молча расстегнул свой портфель и достал экземпляр подписанного мною договора:
- Помните: "Продавец обязуется реализовать не менее 500 экземпляров отпечатков и не менее 200 негативов, никогда не печатавшихся"... И ещё: "Данный договор НЕ может быть расторгнут иначе, как по обоюдному согласию Сторон"... Вам ещё нужны пояснения? - произнёс он всё с той же грустной улыбкой.
- Нет, пояснения не нужны. Но мне нужно подумать!
- Что ж, думайте... Только - не слишком долго: Демоны церемониться не любят, и, хотя лично мне Вы и симпатичны, но даже я над ними не совсем властен!.. Кстати, можно я закурю?
- Курите! Только у меня, к сожалению нет пепельницы... В этом доме никто никогда не курил...
- Я знаю. Поэтому - я захватил свою, - его улыбка снова засияла любезностью: - С Вашего позволения!
И он достал из портфеля коробку сигар, пепельницу, видимо вырезанную из цельной друзы горного хрусталя, золочёные ножнички и зажигалку.
- Вы не курите, Владимир, поэтому, к сожалению, не могу предложить сигару Вам. Или, в данной ситуации... - и он протянул мне коробку с вопросительным выражением лица. Я отрицательно покачал головой. Честно говоря, я опасался, что вот теперь-то серой запахнет по настоящему. Оказалось - зря. Сигара Демиурга источала вполне ароматный дым дорогого табака.


Между тем, пока гость курил, с явным наслаждением выпуская клубы сизого дыма, я лихорадочно соображал, как же мне выбраться из щекотливой ситуации. С одной стороны, двое, постепенно материализовывавшиеся у меня за спиной Демона Зла (на которых я время от времени украдкой бросал взгляд), вроде убеждали в том, что условия договора придется выполнять. С другой стороны, начинать в фотографии всё с начала тоже не хотелось! Стоп: начинать с начала? А удастся ли хотя бы начать?! Я вспомнил "договор о предоставлении кредита", и у меня буквально опустилось всё внутри: по нему, отныне, и - как минимум в течении года, все мои неудачные снимки автоматически будут переходить в собственность "Компании с Неограниченной Ответственностью"!.. Чему я смогу научиться на таких условиях?! Скорее всего, в течении года я вообще заброшу фотографию, и вожделенная цифровая камера так и превратится в кусок никому не нужной пластмассы, стекла и кремния! Я посмотрел на Демиурга, смаковавшего свою сигару. В паузах между затяжками он откровенно за мной наблюдал. Время шло, нужно было что-то решать... Решать... Вот ведь попал! Леший его возьми: вот так "за здорово живёшь" взять, да и отдать то, во что семь лет вкладывал душу?!!


И тут я увидел, как Демиург вздрогнув, едва не уронил сигару себе на брюки. СТОП! О чём я только что подумал? Так: я подумал о том, что придется вот так, за "здорово живёшь" отдать то, во что семь лет вкладывал душу... Душу! Бог ты мой - ДУШУ! Они же проиграли тендер, и лицензии на покупку ДУШИ У НИХ НЕТ! Неужели удастся?
- А скажите-ка, Демиург, - начал я издалека: - Вы, кажется, говорили, что Ваша контора не получила в этом тысячелетии лицензию на скупку душ?..
- Да, душами мы не торгуем! О душе речь не шла: в наших с Вами контрактах о душе нет ни слова! - быстро ответил он. Гораздо быстрее и взволнованнее, чем следовало бы хозяину положения!
- Однако, сдаётся мне, что Вы, по крайней мере, частичку её пытаетесь у меня купить, невзирая на запрет: разве нет? - Всё более уверенный в себе, я развивал успех: - А Вы знаете, уважаемый, что будет с Вами, с Вашим начальником и с Вашей конторой, если правда таки всплывёт наружу? Демиург уже не улыбался:
- Вы не правы: в приобретаемых нами фотографиях Вашей души нет! Вы ведь сами от них отказались, не видя в них ни малейшей ценности!
- Всё так, только чуточку - не так! Если я отдам Вам свои фотографии, которые, как Вы считаете, не содержат частицы моей души, то другие, лучшие фото, в наличии "одухотворённости" которых Вы, надеюсь, не сомневаетесь, станут хуже - ибо я потеряю навыки, приобретённые ценой изготовления плохих карточек. Получается, что хорошие карточки - также лишатся частицы моей души, ранее в них вложенной! Куда же, спрашивается, она денется? Я Вам отвечу: ОНА ПЕРЕЙДЁТ К ВАМ! То есть - будет Вами куплена! Причём куплена - незаконным путём! - в моих рассуждениях, правда, был один существенный "прокол", но я старался о нём сейчас не думать... Или, мне только казалось, что "прокол" был?..


Мой гость уже совсем не имел ни бравого, ни внушительного вида, видно было, что его уверенность в себе растаяла, как дым от сигары...
- О, как же я устал... - Демиург, наконец, тяжело загасил сигару в своей пепельнице: - Простите, но мне нужно подумать...
- Думайте, только не слишком долго! - добил я его же словами: - Ваши Демоны Зла, кажется, не любят церемониться, а, насколько я понял, когда они в гневе, даже Вы, Демиург, не вполне над ними властны! Он взглянул на меня с саркастической усмешкой, но - ничего не сказал. Думал он довольно долго, но - видимо, тщетно...
- Извините, я должен согласовать это с начальством... - наконец произнёс он с тяжёлым вздохом. Я ожидал громов и молний, исчезновений и т.п., но Демиург просто снял трубку с "Уничтожителя фактов" и набрал номер на клавиатуре. Видно, не зря этот шайтан-аппарат был так похож на обычный земной факс!


Долгое время трубку на том конце не брали. Наконец кто-то ответил, и Демиург затараторил на незнакомом мне языке. Мне почему-то сразу вспомнились палестинцы и террористические акты в Израиле... Разговор явно шёл на повышенных тонах: мой гость сначала, видимо, пытался оправдываться, а потом лишь вжимался в кресло всё глубже и время от времени ронял короткие фразы с виноватым выражением лица. И тут-то я заметил, что костюмчик-то его - явно не новый: твид на локтях кое-где повытерся и залоснился, одна пуговица немножко отличалась от остальных, а другая болталась, грозя вот-вот оборваться, да и вообще: выглядит он, скорее не как мой ровесник, а как молодящийся древний старик... Наконец разговор был окончен. Кивнув в последний раз невидимому собеседнику, Демиург медленно положил трубку на аппарат. Потом - пристально посмотрел на меня.
- Прецедент, однако!
Раскрыл портфель, достал оттуда свои экземпляры нашего договора, внимательно их осмотрел; затем взял со стола мои листики, сложил всё вместе и скопом сунул в приёмную щель "Уничтожителя"... Мне показалось, что аппарат мигал своей лампочкой несколько дольше, чем пережёвывая фотографии... "Мигнуло" тоже значительно сильнее.
- Ну вот - и всё. А ты, смертный, оказался не так прост, как мне показалось... - он обернулся ко мне, подмигнул, и на лице его вновь появилась лучезарная, светящаяся улыбка: - А вот теперь можно и допить вино, если хозяин, конечно, не возражает! - и он опять мне подмигнул.


Сказать, что я был поражён - значило не сказать ничего. Нет, ну каково самообладание! На всякий случай я обернулся: Демонов за спиной не было.
- А, они на улице подождут! - заметив мой взгляд, пояснил Демиург: - Вы же видели: я уничтожил сам факт заключения нашего договора! А уничтожение факта, - он покачал головой: - Обратного действия не имеет...
- У Вас будут неприятности на работе? - на всякий случай спросил я.
- Ну, это уж как водится! - весело ответил мой гость: - Вздуют - по первое число! Да не переживайте Вы так: если бы у меня в жизни ещё и неприятностей не было, я бы за эту самую жизнь давно бы уже попросту свихнулся! Демиург отхлебнул вина с явным наслаждением, и я понял, что он не врал, когда хвалил его в самом начале.
- Хотите, я дам Вам с собой бутылочку? - а чего мне было ещё ему предложить?
- Таможня, - гость отрицательно покачал головой: - Отберут! Я уж лучше здесь: давно не пробовал такого вина!


Так мы сидели и молчали ещё минут пятнадцать; одинокий мотылёк тщетно пытался освободить молочный огонь из стеклянной трубки люминесцентной лампы, и ничто больше не нарушало полной тишины... А потом... Потом где-то за окном заорал петух. Ему ответил второй - и пошло-поехало по всем дворам из конца в конец посёлка...
- Ну вот, мне - пора, - Демиург встал и начал собирать свои вещи - пепельницу, сигары, "Уничтожитель" в портфель: - Гоголь ваш - душа, между нами, человек! - так красочно всё про нечистую силу описал, что я теперь просто не могу ломать сложившийся образ! И тут у меня наконец-то проснулась далеко задвинутая совесть...
- Знаете, Демиург... Или, как там Вас на самом деле зовут... А ведь мне Вас жаль... Тот внимательно посмотрел мне в глаза.
- Ну да. Демиург - не моё имя. Просто - первое, что пришло на ум... Хотя - его я тоже знал!.. - он помолчал. - А Вам правда меня жаль? Вам? Меня? Того, который чуть не "развёл" Вас на частичку Вашей души?..
- Конечно! Вы ведь так одиноки и несчастны - как можно жить пятнадцать тысяч лет без друзей, без родни, без любимого дела, за которое не страшно схватиться с самим Чёртом... И Вам сегодня так не повезло!.. Он улыбнулся. Почесал пятернёй подбородок. И вдруг - расхохотался. Это не был сатанинский смех - просто весёлый такой, человеческий смех.
- Ха-ха, разрази меня гром, нет, ха-ха-ха, ну надо же: пожалел! Ха-ха: за пятнадцать тысяч лет моей жизни меня не жалел ещё никто!


Он смеялся всё громче и громче, постепенно от его смеха начало звенеть в ушах, и в то же время, я заметил, что силуэт моего гостя постепенно становится прозрачным, растворяется, исчезает... Наконец, от него не осталось ничего - ни портфеля, ни трости, ни плаща, и лишь смех его громыхал, перекатываясь по пустой комнате... И тут я проснулся.


Отодрав голову от стола, заваленного старыми, безнадёжными фотографиями, я обнаружил, что "хохочет", надрываясь, мой будильник, пытаясь таким способом донести до меня необходимость подниматься, приводиться в порядок и ехать в Губернию за фотоаппаратом. "Тьфу, пропасть, приснится же!" - подумал я, приводя себя в порядок. На всякий случай изучил содержимое "тезаврационного" минилабовского пакета: тощий его вид и количество лежащих внутри банкнот вполне соответствовали реальному положению вещей: ни о какой "цифре", понятно, речи идти не могло... Почистив зубы и приняв утренний кофе, я меж тем, вышел из дому и оседлал рейсовый автобус...


Харьков встретил меня палящим, жизнерадостным Солнцем и безразличными, вечно спешащими, прохожими. Что, впрочем, не помешало мне добраться до магазина и "заапгрейдиться" до 300-го ЭОС -а от Пушкарей... С чем себя и поздравил. ...С тех пор прошло уже две недели. Ночной гость больше не появлялся, да и вообще он мне, вроде как бы, приснился... Вино осталось всё на месте в подполе - я специально слазал проверить уровень. Хрустального графина в этом доме отродясь не водилось, зато бокалы для вина - явно бы нашлись. Два одинаковых. Так что, похоже - таки это был сон. Ну и слава Богу!


Одно только непонятно: складывая свои фотографии обратно в полиэтиленовые мешки, я так и не нашёл тех семи фотографий... Что поразительно, я даже не помню, что на них было изображено, но ощущение недостачи именно семи карточек - осталось... Вот ведь какие пироги! Может, их и не было никогда? Интересно, что же я потерял, не сняв их в своё время?.. Или, может, они просто завалились под стол, за тумбочку? Завтра нужно будет поискать: собрать все вместе - и... сжечь! Чтобы ни у какого Воланда, Демиурга, Мефистофеля или ещё какого чёрта с рогами не возникла больше мысль соблазнять меня таким способом! Хотя - уже сейчас почти уверен, что ничего за столом не найду: "уничтожение фактов обратного действия не имеет"!..

© 2002 Владимир Мокроус
 
Меломан, спасибо за тему и за это маленькое расследование, корое ты проделал. Этот человек достоин твоих усилий.
 
Совата сказав(ла):
Сначала покинул хф, написал об этом в подписи, что тут нечего делать, чтобы все подумали, что он просто ушел с хф. Чтобы его не кинулись и так и случилось.
Натисніть, щоб розгорнути...

Да ну, не нужно приписывать человеку то, чего не было на самом деле. Даже если этот человек всеми любимый и уважаемый Зафод.
Он не раз уходил из темы "Грибы где когда", а потом возвращался. Причём уходил надолго. Даже помню, как мы с ним из-за чего-то глупого поспорили, он обиделся и попрощался ("старики" помнят), а потом вернулся нескоро.

Зафод сообщил в подписи о том, что нечего делать на ХФ после известных событий 2014 года, когда на форуме началась фигня. тогда очень много пользователей ушло, многих забанили.
Вот что тогда Зафод писал, перед тем, как статус себе поставить:
Зафод Библброкс сказав(ла):
:-(
Похоже, пора закрывать аккаунт на ХФ... Проект выродился. А ведь был когда-то нормальный форум... или не был? Кто помнит?..
Натисніть, щоб розгорнути...
Зафод Библброкс сказав(ла):
"вата", надо полагать, это все, кому ещё не отшибло здравый смысл?.. Тогда таким "званием" можно только гордиться.
Натисніть, щоб розгорнути...
 
хороший человек был. любил "автостопом по галактикам".
пару раз возил на вело покатушки по гомольшанским лесам на велосипеде. Угощал хитрым чаем из термоса с речной мятой и разными травами. Любил фотографировать разные цветочки грибочки на хитрый дорогой макро объектив
 
Блин, очень жаль, что ушел такой Человек(((
Не знаком с ним лично, к сожалению, но читал его всегда с превеликим удовольствием.
 
Mеломан сказав(ла):
Вот нашел в интернете два его рассказа, датированных 2002-м годом.
Натисніть, щоб розгорнути...
Прочитал рассказы. Класс!!! Очень рекомендую.

Интересно, что они очень разные. Один (который про CANON) - мистическо-фантастическая история с интересным логическим вывертом. Другой - история очень поэтическая, местами пробирающая до слез.
 
Совата сказав(ла):
По всему судя, он даже уходил обдуманно. Сначала покинул хф, написал об этом в подписи, что тут нечего делать, чтобы все подумали, что он просто ушел с хф. Чтобы его не кинулись и так и случилось.
Натисніть, щоб розгорнути...

В конце весны или летом, точно не вспомню, "Образ ясной мысли" выкладывал в фотоветке свои работы и в одном из его постов было что-то вроде: жаль, что мне этого уже не сделать... Как-то это было сказано, что мне сразу подумалось о подобном исходе. Надеялся, что ошибаюсь. Лично не знаком, но очень жаль.
R.I.P.
 
Смерть самых лучших намечает
И дергает по одному.
Такой наш брат ушел во тьму!...
Не буйствует и не скучает.
В.Высоцкий
 
Ви повинні увійти або зареєструватися, щоб відповісти.
Назад
Зверху Знизу