Змінюй хід війни! Допомагай ЗСУ!

Обсуждения событий в Украине - Part 40

Надію Савченко пропонують обміняти на відновлення права голосу російської делегації в ПАРЄ
⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

Менять. Это будет свинячий голос в ПАРЕ. :D
 
B5z_6ITCMAAckGB.webp
 
Представляем вашему вниманию новую банкноту Украины достоинством в 1000 рейхсгривен, дизайн которой был одобрен администрацией Киевской Хунты и лично Петром Вальцманом.
Реверс банкноты пока не был показан, однако, по слухам, на нем изображена картина «Каратель, распинающий беременного ветерана-эпилептика» известного художника.

goWTuNlOIj8.webp
 
Письма из донбасса



Мой город, как и весь Донбасс, сейчас напоминает просыпающегося после зимней спячки медведя. Он истощен и голоден, сон еще не выветрился из его головы и перед глазами держаться контуры нарисованных подсознанием образов съеденных младенцев, распятых мальчиков и закупоренных в трехлитровые банки органов. Он еще не активен и его качает со стороны в сторону. У него наблюдается кислородное голодание и информационное отравление, но он идет из берлоги вверх, к солнцу, к небу. Вдыхает свежий воздух, трясет головой в надежде избавиться от засевших в ней кошмаров и осматривает округу, пытаясь понять, где же он…

…В город привезли Ахметовскую гуманитарку. Людей к раздаче пайка пригласили нормальным ЛэНэРэвским высококультурным способом. Пара камуфлированных и не очень джипов заехали в междудворье (дворовая площадка на квартале среди многоэтажек), врубили сирену и в «матюгальник» сообщили: «Всем жильцам домов взять паспорт, код и срочно спуститься вниз!»

Я могу лишь догадываться, что передумали и вообразили себе те, кто, прижав к себе сумку с самым ценным, дрожащей рукой набирая по телефону близких, бежали вниз.

Из подъездов выскакивали наспех одетые люди и торопливо бежали к стоящим в центре машинам. Их встречали улыбчивые журналисты местного, теперь уже новоросского канала и их не менее улыбчивые коллеги из «рашатв»:

- Расскажите о голоде, устроенном в вашем городе кровавой хунтой,- нахрапом взяли они запыхавшихся и мало что понимающих интервьюеров, - скажите слова благодарности Ринату Леонидовичу, который, пробиваясь сквозь блокпосты нацистов и рискуя жизнью, привез вам гуманитарную помощь, - не унималась местная звезда журналистики.

К ногам сбежавшихся жильцов бойцы, одетые в кубанки и обычный военный камуфляж без опознавательных знаков, дающих право узнать род войск, скидывали пакеты с продуктами. Что удивительно, люди стояли молча. Добегали опоздавшие, нервно переспрашивая ранее прибежавших о причинах сбора и маршруте отхода в бомбоубежище. Услышав вежливый призыв собраться в форме сирены, многие подумали, что началась эвакуация и будут бомбить.

- Ну, что встали, - скомандовал военный,- чего глаза выпучили, забыли, как еда выглядит. Еда! Еда! - цокая языком, как обычно зовут животных, звал он, - вот тормознутые.

- Вы что будете снимать, - спросила Лариса Александровна, бывшая заведующая (просила подчеркнуть должность и данные, печатаю с разрешения) отделения инфекционной больницы.

- Да, нам для отчета,- широко улыбнулась мисс новороссньюз,- вам, что, трудно рассказать о голоде и поблагодарить Рината Леонидовича.

- О голоде пусть вон та бабка расскажет,- тыкнул в толпу «рашатвшник», - она типажная.

Толпа мочала. За продуктами никто не подходил. Кто-то заплакал. На него цыкнули.

- Хорошо, - как-то хладнокровно и даже надменно произнесла Лариса Александровна, - я дам вам интервью. Но только после того, как люди заберут продукты. Убрали камеры, - скомандовала она,- я не шучу, разобьем.

Журналистов такой подход к интервью явно шокировал. Но людей было порядка трехсот человек, а у камуфляжных не наблюдалось оружия.

- Ну, что вы такие нервные,- стушевалась звезда новороссньюз,- мы понимаем, конечно, голод, нервы, хорошо, хорошо, да, коллеги, - обратилась она к «рашатвешникам», опустив микрофон,- смотрите, мы убрали камеры, вот, даже в машину положили. Идите, берите.

Люди стояли молча.

- Так, мужчины, быстро берем пакеты и помогаем занести в подъезды, - зычным голосом командовала Лариса Александровна,- те, кто нуждается, - она обвела толпу взглядом, - берут без сомнения и уходят. Те, кто не нуждается, отдают свой пакет нуждающимся. Пятый подъезд, есть кто? - спросила она и, получив утвердительный ответ, разъяснила действия, - берем три пакета и заносим Нине Ивановне, она лежачий инвалид, это тем, кто не в курсе. Работаем.

Люди стояли молча. Кто-то рыпнулся за пакетом, но был остановлен соседями:

- Пусть удавиться, сука, - донесло из толпы.

- П…р, косоглазый! Мочить их надо, - отреагировал левый край.

- У них оружия нет, - я смотрел в машину, - может, передадим Ахметову обратку,- шевельнулся гудоколюбием правый край.

У журналистов округлились глаза. Военные, бросив толпе «во, дебилы», быстро сели в машину, двери щелкнули замками.

- Дорогие земляки,- обратилась к толпе Лариса Александровна, - вы меня все знаете. Разрешите от имени наших домов, мне лично дать интервью, но, если со мной что-то случиться, чтобы меня не бросили в беде.

- Давай, Александровна, х…ли молчать, мочить их надо, жрачку они привезли, пусть валят назад в юрты, мы все за тебя пойдем, - толпа одобрительно загудела.

- Вот что, ребята, продукты надо брать, смотрите, у нас ведь старики есть, и они еле тянут. Я же знаю, кто оформил пенсию, кто нет. Нина, опять же, инвалид, она никуда не пойдет. Продукты возьмем, но свое слово скажем.

Народ одобрительно загудел. Мужчины быстро выдавали бабулькам и дедулькам пакеты, кто-то развернулся и безразлично пошел домой, кто-то, окружив журналистов, продолжал митинговать.

Лариса Александровна подошла к прессе:

- Ну, давайте, скажем «спасибо» благодетелю, - сказала она, - я готова.

- Да мы тут глянули, у нас уже и сюжет похожий есть, можете брать без съемки, у нас, вот, - девочка журналист протянула ведомость, - уже все отмечено, что ваш двор охвачен…

- А ну, включай, пока я мужиков не позвала, - тихо и интеллигентно - угрожающе прошептала бывшая заведующая отделением инфекционной больницы.

Журналисты, изобразив заинтересованность, граничащую с ужасом, включили камеры.

- Почему красная лампочка не горит, - ухмыльнулась Лариса Александровна, - за дураков нас держите?!

Оператор нажал кнопку:

- Дорогой Ринат Леонидович, - совершенно преобразившись, елейным и сладострастным голосом обратилась в видеокамеру Лариса Александровна,- я понимаю, что продажные журналисты из местной побрехушки и честных русских новостей, конечно же, не покажут мое обращение к вам, но, тем не менее, пусть хоть люди услышат, - она усилила голос. - Снегирей у нас нет, не водятся, а синичек, вот, - она показала на кормушки, висящие на деревьях, - кормим. Мальчиков распятых думаем вывесить к Новому Году на балконы, как украшение, хотя с удовольствием повесили бы вас, ваших менеджеров, депутатов, журналистов, чиновников и вот этих, что в машину спрятались, казачков, будет нарядно и радостно. До ваших игр по переделу Донбасса у меня была пенсия и у мужа была пенсия, у дочки бизнес, у зятя зарплата. Да у всех все было. И неплохо жили ведь. Скажите, а когда вы нас больше любили, когда на шахтах проводили агитацию за Россию, записывали в ополчение, снимали флаги, увольняли тех, кто не вступал в ополчение, платили за убийство сограждан, или сейчас, кидая нам подачку, чтобы задурить людям голову еще больше и купить Донбасс, сделав из людей рабов? Может, эти сказки про рабов от вас идут, тему укореняете в мозгах?! Я на свою пенсию могла позволить себе на Новый Год мандарины, шампанское, красную икру, хорошую колбаску. А на пенсию мужа экскурсию детям в Закарпатье. Сейчас я могу себе позволить еще больше, и все благодаря вам, уважаемый Ринат Леонидович. Я могу просто послать вас нах… Идите вы к xуйлу, Ринат Леонидович, со своими гумконвоями и ряженной казачьей пьянью. И главное, - она поманила журналистов к себе, - чтобы сказать вам главное, сделайте ребята два шага, вот так, - они обреченно следовали ее указаниям. - Да! И главное, снимите для Рината Леонидовича и великого защитника xуйла, я же вижу, что вы из русского телевидения, самое главное, что говорит им квартал Пролетариата Донбасса, - она широко развела руки, указав на торцы близлежащих домов. На торце 42-го дома огромными черными буквами было написано «Слава Украине!», а на торце соседнего «Україна переможе». И передайте своим хозяевам, - устало попросила она,- мы больше вас не боимся. Ни вас, ни десятка ждущих рублевой манны ватников. Нас больше и мы на своей земле. Верните нам Украину!

Пока она говорила, стояла тишина. Из пришедших за гуманитаркой с четырех пятиэтажек оставалось на площадке человек сто, но и они стояли молча. Кто-то ошарашено слушал правду, человека, не побоявшегося назвать себя, кто-то вытирал слезы, кто-то прятал глаза, но стоял до конца интервью.

Журналисты медленно отступали, благодарив и чуть покланиваясь победоносно улыбающейся женщине.

Есть такие моменты, когда женщина, обычная, ничем не примечательная, чья-то мама, жена, пенсионерка, бабушка, наспех причесанная или, наоборот, с красивой укладкой, в кухонном фартуке или в белом халате, в ситцевом платье или в блистательном от кутюр, вдруг поднимается, расправляет плечи и выпускает что-то необыкновенно яркое из своего сердца, озаряя вокруг, то ли очищающим, то ли оживляющим светом, и ты понимаешь, это свет земли, жизни, созидания, дома, Родины.

И тогда хочется молчать. Стоять, веря, зная, осознавая, что это стена. Стена твоей веры и твоей победы. Стена любви.

Машины спешно уехали. Люди подходили и подходили к улыбающейся, вернее, сияющей внутренним светом Ларисе, кто обнять, кто пожать руку.

- Лариса,- задумчиво и напряженно позвала Ларису Александровну ее соседка Алла, работающая школьным библиотекарем и не агрессивно, но навязчиво рекламирующая русский мир,- ну ты дала, молодец. А я вот стою, значит, и думаю, мы вот смотрим этот телевизор, смотрим, а они вон как новости делают. За еду. И вот какая у меня мысль появилась. Кому они этих распятых мальчиков показывают? Украине? Вряд ли западенщина это смотрит. Европе? Тоже сомневаюсь. Получается, что россии да нам, дурачкам. Мы-то всему верим. А вот еще вопрос, а как они, эти журналисты, всегда первыми приезжают на расстрелянных, разорванных, изнасилованных. Такое впечатление, что караулят или участвуют в этом. Помнишь, у нас дома на Должанке разбомбили. Все кричали, что Нацгвардия. А ведь эти тогда через 3 минуты на пожарище были. А как они узнали, куда попадут, а?! Что-то тут не так, верно, - словно ища поддержки, спросила она,- нас дурят, да?! А мы рады стараться, за еду о распятых мальчиках рассказываем, вот идиоты, весь мир над нами смеется, а мы сами себе напридумывали, сами поверили и другим рассказали. Ларис, а как ты думаешь, покажут им, - она многозначительно подняла палец вверх, как будто показать интервью должны были именно туда, в небеса,- не, я думаю, что нет. Правду не покажут, тогда же войны не будет, если правду говорить будут. А я с родней поругалась, дура-дурой, и за кого, за олигархов и их капиталы. А теперь скучаю, как они там, без меня, в хунте…
 
"Al Baymar
Граждане бандеровцы. Позвольте попинать сдохшую соседскую корову, а именно: если вы узнаете про какой-нибудь американский сервис, предоставляющий услуги на территории Крыма - шлите скриншоты и давайте знать. Позвонить вверх по корпоративной цепочке и поставить на рога - дело нехитрое.

Перепост, пож-ста."
 
Журналисты медленно отступали, благодарив и чуть покланиваясь победоносно улыбающейся женщине.
Я надеюсь, что это не байка. И что если это правда - с Ларисой Александровной ничего не случится.
 
Из меня таких пять штук можно выкроить,и ещё на пару самотыков останется.

Не, уж лучше ты одна такая, чем 5 дрыщавых девок. Кста, осторожнее в дороге, не гони и не жми тапку в пол.
 
Письма из донбасса



Мой город, как и весь Донбасс, сейчас напоминает просыпающегося после зимней спячки медведя. Он истощен и голоден, сон еще не выветрился из его головы и перед глазами держаться контуры нарисованных подсознанием образов съеденных младенцев, распятых мальчиков и закупоренных в трехлитровые банки органов. Он еще не активен и его качает со стороны в сторону. У него наблюдается кислородное голодание и информационное отравление, но он идет из берлоги вверх, к солнцу, к небу. Вдыхает свежий воздух, трясет головой в надежде избавиться от засевших в ней кошмаров и осматривает округу, пытаясь понять, где же он…

…В город привезли Ахметовскую гуманитарку. Людей к раздаче пайка пригласили нормальным ЛэНэРэвским высококультурным способом. Пара камуфлированных и не очень джипов заехали в междудворье (дворовая площадка на квартале среди многоэтажек), врубили сирену и в «матюгальник» сообщили: «Всем жильцам домов взять паспорт, код и срочно спуститься вниз!»

Я могу лишь догадываться, что передумали и вообразили себе те, кто, прижав к себе сумку с самым ценным, дрожащей рукой набирая по телефону близких, бежали вниз.

Из подъездов выскакивали наспех одетые люди и торопливо бежали к стоящим в центре машинам. Их встречали улыбчивые журналисты местного, теперь уже новоросского канала и их не менее улыбчивые коллеги из «рашатв»:

- Расскажите о голоде, устроенном в вашем городе кровавой хунтой,- нахрапом взяли они запыхавшихся и мало что понимающих интервьюеров, - скажите слова благодарности Ринату Леонидовичу, который, пробиваясь сквозь блокпосты нацистов и рискуя жизнью, привез вам гуманитарную помощь, - не унималась местная звезда журналистики.

К ногам сбежавшихся жильцов бойцы, одетые в кубанки и обычный военный камуфляж без опознавательных знаков, дающих право узнать род войск, скидывали пакеты с продуктами. Что удивительно, люди стояли молча. Добегали опоздавшие, нервно переспрашивая ранее прибежавших о причинах сбора и маршруте отхода в бомбоубежище. Услышав вежливый призыв собраться в форме сирены, многие подумали, что началась эвакуация и будут бомбить.

- Ну, что встали, - скомандовал военный,- чего глаза выпучили, забыли, как еда выглядит. Еда! Еда! - цокая языком, как обычно зовут животных, звал он, - вот тормознутые.

- Вы что будете снимать, - спросила Лариса Александровна, бывшая заведующая (просила подчеркнуть должность и данные, печатаю с разрешения) отделения инфекционной больницы.

- Да, нам для отчета,- широко улыбнулась мисс новороссньюз,- вам, что, трудно рассказать о голоде и поблагодарить Рината Леонидовича.

- О голоде пусть вон та бабка расскажет,- тыкнул в толпу «рашатвшник», - она типажная.

Толпа мочала. За продуктами никто не подходил. Кто-то заплакал. На него цыкнули.

- Хорошо, - как-то хладнокровно и даже надменно произнесла Лариса Александровна, - я дам вам интервью. Но только после того, как люди заберут продукты. Убрали камеры, - скомандовала она,- я не шучу, разобьем.

Журналистов такой подход к интервью явно шокировал. Но людей было порядка трехсот человек, а у камуфляжных не наблюдалось оружия.

- Ну, что вы такие нервные,- стушевалась звезда новороссньюз,- мы понимаем, конечно, голод, нервы, хорошо, хорошо, да, коллеги, - обратилась она к «рашатвешникам», опустив микрофон,- смотрите, мы убрали камеры, вот, даже в машину положили. Идите, берите.

Люди стояли молча.

- Так, мужчины, быстро берем пакеты и помогаем занести в подъезды, - зычным голосом командовала Лариса Александровна,- те, кто нуждается, - она обвела толпу взглядом, - берут без сомнения и уходят. Те, кто не нуждается, отдают свой пакет нуждающимся. Пятый подъезд, есть кто? - спросила она и, получив утвердительный ответ, разъяснила действия, - берем три пакета и заносим Нине Ивановне, она лежачий инвалид, это тем, кто не в курсе. Работаем.

Люди стояли молча. Кто-то рыпнулся за пакетом, но был остановлен соседями:

- Пусть удавиться, сука, - донесло из толпы.

- П…р, косоглазый! Мочить их надо, - отреагировал левый край.

- У них оружия нет, - я смотрел в машину, - может, передадим Ахметову обратку,- шевельнулся гудоколюбием правый край.

У журналистов округлились глаза. Военные, бросив толпе «во, дебилы», быстро сели в машину, двери щелкнули замками.

- Дорогие земляки,- обратилась к толпе Лариса Александровна, - вы меня все знаете. Разрешите от имени наших домов, мне лично дать интервью, но, если со мной что-то случиться, чтобы меня не бросили в беде.

- Давай, Александровна, х…ли молчать, мочить их надо, жрачку они привезли, пусть валят назад в юрты, мы все за тебя пойдем, - толпа одобрительно загудела.

- Вот что, ребята, продукты надо брать, смотрите, у нас ведь старики есть, и они еле тянут. Я же знаю, кто оформил пенсию, кто нет. Нина, опять же, инвалид, она никуда не пойдет. Продукты возьмем, но свое слово скажем.

Народ одобрительно загудел. Мужчины быстро выдавали бабулькам и дедулькам пакеты, кто-то развернулся и безразлично пошел домой, кто-то, окружив журналистов, продолжал митинговать.

Лариса Александровна подошла к прессе:

- Ну, давайте, скажем «спасибо» благодетелю, - сказала она, - я готова.

- Да мы тут глянули, у нас уже и сюжет похожий есть, можете брать без съемки, у нас, вот, - девочка журналист протянула ведомость, - уже все отмечено, что ваш двор охвачен…

- А ну, включай, пока я мужиков не позвала, - тихо и интеллигентно - угрожающе прошептала бывшая заведующая отделением инфекционной больницы.

Журналисты, изобразив заинтересованность, граничащую с ужасом, включили камеры.

- Почему красная лампочка не горит, - ухмыльнулась Лариса Александровна, - за дураков нас держите?!

Оператор нажал кнопку:

- Дорогой Ринат Леонидович, - совершенно преобразившись, елейным и сладострастным голосом обратилась в видеокамеру Лариса Александровна,- я понимаю, что продажные журналисты из местной побрехушки и честных русских новостей, конечно же, не покажут мое обращение к вам, но, тем не менее, пусть хоть люди услышат, - она усилила голос. - Снегирей у нас нет, не водятся, а синичек, вот, - она показала на кормушки, висящие на деревьях, - кормим. Мальчиков распятых думаем вывесить к Новому Году на балконы, как украшение, хотя с удовольствием повесили бы вас, ваших менеджеров, депутатов, журналистов, чиновников и вот этих, что в машину спрятались, казачков, будет нарядно и радостно. До ваших игр по переделу Донбасса у меня была пенсия и у мужа была пенсия, у дочки бизнес, у зятя зарплата. Да у всех все было. И неплохо жили ведь. Скажите, а когда вы нас больше любили, когда на шахтах проводили агитацию за Россию, записывали в ополчение, снимали флаги, увольняли тех, кто не вступал в ополчение, платили за убийство сограждан, или сейчас, кидая нам подачку, чтобы задурить людям голову еще больше и купить Донбасс, сделав из людей рабов? Может, эти сказки про рабов от вас идут, тему укореняете в мозгах?! Я на свою пенсию могла позволить себе на Новый Год мандарины, шампанское, красную икру, хорошую колбаску. А на пенсию мужа экскурсию детям в Закарпатье. Сейчас я могу себе позволить еще больше, и все благодаря вам, уважаемый Ринат Леонидович. Я могу просто послать вас нах… Идите вы к xуйлу, Ринат Леонидович, со своими гумконвоями и ряженной казачьей пьянью. И главное, - она поманила журналистов к себе, - чтобы сказать вам главное, сделайте ребята два шага, вот так, - они обреченно следовали ее указаниям. - Да! И главное, снимите для Рината Леонидовича и великого защитника xуйла, я же вижу, что вы из русского телевидения, самое главное, что говорит им квартал Пролетариата Донбасса, - она широко развела руки, указав на торцы близлежащих домов. На торце 42-го дома огромными черными буквами было написано «Слава Украине!», а на торце соседнего «Україна переможе». И передайте своим хозяевам, - устало попросила она,- мы больше вас не боимся. Ни вас, ни десятка ждущих рублевой манны ватников. Нас больше и мы на своей земле. Верните нам Украину!

Пока она говорила, стояла тишина. Из пришедших за гуманитаркой с четырех пятиэтажек оставалось на площадке человек сто, но и они стояли молча. Кто-то ошарашено слушал правду, человека, не побоявшегося назвать себя, кто-то вытирал слезы, кто-то прятал глаза, но стоял до конца интервью.

Журналисты медленно отступали, благодарив и чуть покланиваясь победоносно улыбающейся женщине.

Есть такие моменты, когда женщина, обычная, ничем не примечательная, чья-то мама, жена, пенсионерка, бабушка, наспех причесанная или, наоборот, с красивой укладкой, в кухонном фартуке или в белом халате, в ситцевом платье или в блистательном от кутюр, вдруг поднимается, расправляет плечи и выпускает что-то необыкновенно яркое из своего сердца, озаряя вокруг, то ли очищающим, то ли оживляющим светом, и ты понимаешь, это свет земли, жизни, созидания, дома, Родины.

И тогда хочется молчать. Стоять, веря, зная, осознавая, что это стена. Стена твоей веры и твоей победы. Стена любви.

Машины спешно уехали. Люди подходили и подходили к улыбающейся, вернее, сияющей внутренним светом Ларисе, кто обнять, кто пожать руку.

- Лариса,- задумчиво и напряженно позвала Ларису Александровну ее соседка Алла, работающая школьным библиотекарем и не агрессивно, но навязчиво рекламирующая русский мир,- ну ты дала, молодец. А я вот стою, значит, и думаю, мы вот смотрим этот телевизор, смотрим, а они вон как новости делают. За еду. И вот какая у меня мысль появилась. Кому они этих распятых мальчиков показывают? Украине? Вряд ли западенщина это смотрит. Европе? Тоже сомневаюсь. Получается, что россии да нам, дурачкам. Мы-то всему верим. А вот еще вопрос, а как они, эти журналисты, всегда первыми приезжают на расстрелянных, разорванных, изнасилованных. Такое впечатление, что караулят или участвуют в этом. Помнишь, у нас дома на Должанке разбомбили. Все кричали, что Нацгвардия. А ведь эти тогда через 3 минуты на пожарище были. А как они узнали, куда попадут, а?! Что-то тут не так, верно, - словно ища поддержки, спросила она,- нас дурят, да?! А мы рады стараться, за еду о распятых мальчиках рассказываем, вот идиоты, весь мир над нами смеется, а мы сами себе напридумывали, сами поверили и другим рассказали. Ларис, а как ты думаешь, покажут им, - она многозначительно подняла палец вверх, как будто показать интервью должны были именно туда, в небеса,- не, я думаю, что нет. Правду не покажут, тогда же войны не будет, если правду говорить будут. А я с родней поругалась, дура-дурой, и за кого, за олигархов и их капиталы. А теперь скучаю, как они там, без меня, в хунте…






если все так и есть...неплохо б было стены с надписями
 
многие вот так в ВК выпендривались, а потом 200 ыми становились!
Скро и этот выблядок походу будет таким же, банальным, вонючим 200-ым!
Всем вечер добрый! Будет. Но он таки прав, нечистая сила...
 
Ещё и хорошая дрянь! Ребят спецом побольше старается уложить в землю,боится что штыки могут и против его направить...
Ну я даже совешенно не сомневаюсь в этом, что петя пидорас. Человек, стоявший у фаундейшн ПР, вдрук стал либералом...Да и личная неприязнь по поводу поставок сахарной свеклы в доянучарские времена я ничего не забыл.
Письма из донбасса
Верните нам Украину!

Нахуй! Не доверяю я этим домьбасцам всеравно и смотрю на них как на гавно.
 
"Ох, чую будет скандал": Порошенко поручил расследовать закупку "американских" тепловизоров, - Бирюков
Президент Петр Порошенко поручил расследовать обстоятельства закупки тепловизоров у компании ATN.

главное что бы феникс случайно не упал спиной на 40 ножей - 40 раз подряд ) гадюшник он такой гадюшник

Что было в 21:00 Ближний бой в Донецком аэропорту и атака боевиков на Пески с установок "Град". Вроде так. Точная инфа будет от СНБО и шАТО



Укроп UkraineForever @UkraineSuper1 · 2 ч. 2 часа назад

ДАП опять громко, Петя, как ты заеб"л перемирием.Дай пацанам хотя бы отвечать адекватно, уничтожать колонны с рашистами и взорвать ТВ.
 
Останнє редагування:
Как говорят - всё познается в сравнении.

Ранее я уже говорил о том, что отчетность по статье - ввоз/вывоз капитала из раши остановилась на 2 квартале.
До сих пор всё в таком же состоянии, новые данные видимо боятся озвучивать.
Поэтому предлагаю сравнить, хотя бы с 2008г. Лучше было бы с 1998 но по нему нигде нет данных.

Так вот. В 2008 в 4 квартале был минус 132,1 млрд.$ (минус это вывоз)

Если предположить что в 4 квартале 2014г. была подобная цифра, то даже без 3 квартала уже переваливаем за 200 млрд.$ !!!

1 квартал -48,6 млрд.$
2 квартал -23,7 млрд.$
3 квартал - н/д
4 квартал - н/д
Так что уверен - раша идет на рекорд.

До этого максимум был в 2008г. - 133,6 млрд.$

На недавнем своем лапшавешанье ввх озвучил приблизительные данные вывоза капитала за год. Полагаю что он просто таким образом давал установку - какие цифры надо нарисовать в отчетности.(там он озвучил что-то примерно 120 млрд.$)
 
Назад
Зверху Знизу