Секс – он как алкоголь. Только с возрастом начинаешь в нём разбираться. В молодости-то тебе все равно чем набухаться: Слынчев Брягом, Монастырской избой, или украденным у папы Хеннеси, который ему по большому блату кто-то из-за границы привёз. Вообще никакой разницы. Набухался, гитару в руки, и погнали: "Границы ключ переломлен пополам." Что пить и с кем спать - в этом начинаешь разбираться уже ближе к тридцатнику. А если тебе за сорок уже - тут ты вообще гуру алкоголя и Хью Хефнер заодно. Ты знаешь, чем отличается односолодовый вискарь от купажированного, и какие у бабы сиськи: силиконовые или гелевые. У тебя появляются собственные предпочтения: с друзьями ты пьёшь Джек Дэниэлс с минералочкой Перье, дома коньячок с лимончиком, а для какой-нибудь бабы у тебя всегда припрятаны в баре пара бутылочек Просекко. А баба должна быть непременно блондинкой, среднего роста, с грудью 75 В, и чтобы маникюр – только французский, размер ноги – тридцать пятый, и чтоб Шекспира цитировала в оригинале. В постели должна быть неутомима, по утрам – непременно будить тебя минетом, да не абы каким, а виртуозным. Ибо ты этого достоин. Ну, пусть, например, в процессе ещё поёт песню Шуфутинского про третье сентября. А двадцать лет назад ты две бутылки Анапы выжрал, и сидишь, плотоядно смотришь на толстую прыщавую Нинку в зелёных лосинах, которая сейчас по-любому тебе даст, потому что она уже в «сиську». Только момент поймать надо, пока она не отрубилась, подойти и сказать: "Слушай, давай отойдём – кой-чо на ушко скажу важное" И нормально тебе! И пися стоит как Дед Мороз! На всё и всегда! И на Нинку и на Нинкину подружку Светку, которая ещё толще и прыщавее! И какое там третье сентября?? Какой там французский маникюр? Какой Шекспир в оригинале??? «Жарим», пока тёплая!
Потом ты женишься. Первый год ещё ничо так. И секс регулярный, и баба твоя всё ещё возбуждает. А потом начинается: "Слыш, Вася, сегодня вечером у нас будет секс. Сейчас я котлеты до жарю, а ты иди в ванную, чучело, помойся, побрейся, ногти подстриги, и не забудь пузо втянуть, когда в трусах оттуда выйдешь. И давай только побыстрее: мне завтра в шесть утра вставать, а тебе ребёнка в сад отвозить." Через три года ты разводишься, и какое-то время радостно жаришь всё, кто даёт. А дают тебе реально все. Потому что ты ещё в принципе молодой, местами даже красивый, и у тебя от радости и запаха свободы 24 часа в сутки ничего не падает. Даже на работе. Так и ходишь по офису, с одной рукой в кармане. Год-другой в таком режиме – и начинается страшное: ты начинаешь привередничать. И не только ты. Твой надёжный товарищ, живущий у тебя в штанах – тоже. И если ты ещё можешь самому себе сказать: Слушай, ну ничо баба-то такая. Симпатичная, ухоженная, пахнет вкусно – ну давай, а? То ОН тебе говорит: А мне она не нравится, и вставать я на неё не буду. Ищи другую. Вот так и ловится кризис среднего возраста. Когда баб кругом – тысячи, а тебе никого не хочется. А чего тебе хочется – вообще непонятно. То ли чпокаться, то ли жениться, то ли влюбиться, то ли в монастырь уйти. У женщин – ровно то же самое. После тридцати к мужикам появляется километровый список требований. И отдельный список требований – непосредственно к сексу. Идите вы в опу со своей Камасутрой, которую некоторые пытаются впихнуть в свои рекордные десять минут! Я тебе не Алина Кабаева, во все стороны не гнусь, и если мою ногу мне же за шею закинуть – у меня в спине нерв защемит, и я неделю потом не разогнусь, я тебя, скотина, прокляну и отпою заживо! Мне нужно КАЧЕСТВО, дружок. Качество, а не количество поз, которых ты знаешь триста штук, и очень этим гордишься. И размер твой вот вообще ничего не значит, если ты им две минуты кастрюлю чистишь, а потом об штору вытираешь и засыпаешь со счастливым лицом. И вообще – если ты сам себе брови облизать не можешь – нам вообще не о чем с тобой разговаривать, малыш. Особенно, про Шуфутинского и третье сентября. Не заслужил.
Не о том Грибоедов книжку про горе от ума написал. Не о том...
