КОМПРОМИСС ДЕВЯТЫЙ
("Советская Эстония". Июль. 1976 г.)
С Тийной Кару нас познакомили общие друзья. Интересная, неглупая женщина, молодой ученый. Подготовил о ней зарисовку. Изредка Тийна попадалась мне в разных научный компаниях. Звонит однажды:
— Ты свободен? Мне надо с тобой поговорить.
Я пришел в кафе "Райа". Заказал джина. Она сказала:
— Я четыре года замужем. До сих пор все было хорошо Летом Руди побывал в Москве.
Затем вернулся. Тут все и началось...
— ?
— Происходит что-то странное. Он хочет... Как бы тебе объяснить... Мы стали чужими...
Я напрягся и внятно спросил:
— В половом отношении?
— Именно.
— Чем же я могу помочь?
— То есть почему я к тебе обратилась? Ты единственный аморальный человек среди моих знакомых. Вот я и хочу проконсультироваться.
— Не понимаю.
— Обсудить ситуацию.
— Видишь ли, я даже с мужчинами не обсуждаю эти темы. Но у моего приятеля есть книга — "Технология ****а". Я возьму, если хочешь. Только ненадолго. Это его настольная книга. Ты свободно читаешь по-русски?
— Конечно.
Принес ей "Технологию". Книга замечательная. Первую страницу открываешь, написано "Введение". Уже смешно. Один из разделов начинается так: "Любовникам с непомерно большими животами можем рекомендовать позицию — 7". Гуманный автор уделил внимание даже таким презренным существам, как любовники с большими животами...
Отдал ей книгу. Через неделю возвращает.
— Все поняла?
— Кроме одного слова — "исподволь".
Объяснил ей, что значит — исподволь.
— Теперь я хочу овладеть практическими навыками.
— Благословляю тебя, дочь моя!
— Только не с мужем. Я должна сначала потренироваться.
Подчеркиваю, все это говорилось без тени кокетства, на эстонский манер, основательно и деловито.
— Ты — аморальный человек? — спросила она.
— Не совсем.
— Значит — отказываешься?
— Тийна! — взмолился я. — Так это не делается! У нас хорошие товарищеские отношения. Нужен срок, может быть, они перейдут в другое чувство...
— Какой?
— Что — какой?
— Какой нужен срок?
— О Господи, не знаю... Месяц, два...
— Не выйдет. Я в апреле кандидатский минимум сдаю...
— Познакомь меня с кем-нибудь. Желательно с брюнетом.
— Есть же у тебя друзья-подонки?
— Преобладают, — сказал я.
Сижу, думаю. Шаблинский, конечно, ас, но грубый. Розенштейн дачу строит, вконец обессилел. Гуляев — блондин. У Мити Кленского — триппер. Оська Чернов? Кажется, подходит. Застенчивый, пылкий брюнет. Правда, он скуповат, но это чепуха. На один раз сойдет.
Спрашиваю Чернова:
— Много у тебя было женщин?
— Тридцать шесть и четыре под вопросом.
— Что значит — под вопросом?
Оська потупился:
— Всякого рода отклонения.
Годится, думаю. Изложил ему суть дела. Оська растерялся:
— Я ее видел как-то раз. Она мне даже нравится. Но, согласись, вот так, утилитарно...
— Что тебе стоит?
— Я все-таки мужчина.
— Вот и посодействуй человеку.
Купил я на свои деньги бутылку рома, пригласил Осю и Тийну. Тийна мне шепнула:
— Я договорилась с подругой. Три часа квартира в моем распоряжении.
Выпили, закурили, послушали Би-би-си. Оська пустился было в рассуждения:
— Да, жизнестойкой может быть лишь преследуемая: организация...
Тийна его перебила:
— Надо идти. А то подруга вернется.
Отправились. Утром Тийна мне звонит.
— Ну как? — спрашиваю.
— Проводил меня и ушел домой.
Звоню Чернову:
— Совесть есть у тебя?
— Веришь ли, старик, не могу. Как-то не получается...
— Что ты за мужик после этого?!
Оська возмутился:
— Я имел больше женщин, чем ты съел котлет. А такой не встречал. Самое удивительное, что она мне нравится.
Пригласил их обоих снова. Выставил недопитый ром. Ушли. Тийна звонит:
— Черт бы побрал твоего друга!
— Неужели, — говорю, — опять дезертировал?
— Ты понимаешь, сели в машину. Расплачивался Ося в темноте. Сунул шоферу десятку вместо рубля. Потом страшно расстроился. Пешком ушел домой... Я видела, что он сует десятку. Я думала, что на Кавказе это принято. Что он хочет произвести на меня впечатление. Ведь Ося — грузин?
— Ося — еврей. И вообще его настоящая фамилия Малкиэль.
Снова ему звоню:
— Оська, будь же человеком!
— Понимаешь, была десятка, рубль и мелочь...
В третий раз их пригласил.
— Послушайте, — говорю, — я сегодня ночую в редакции. А вы оставайтесь. Шнапс в холодильнике. Будут звонить — не реагируйте. Двери запереть, чтобы Оська не сбежал?
— Да не сбегу я.
Отправился в редакцию дежурить. Тийна звонит:
— Спустись на минутку.
Спустился в холл. Она достает из портфеля шоколад и бутылку виски "Лонг Джон".
— Дай, — говорит, — я тебя поцелую. Да не бойся, по-товарищески...
Поцеловала меня.
— Если бы знал, как я тебе благодарна!
— Оську благодари.
— Я ему десять рублей вернула. Те, что он шоферу дал.
— Какой позор!
— Ладно, он их честно заработал.
Я спрятал бутылку в карман и пошел заканчивать статью на моральную тему.
С другой стороны, а кто б еще их печатал, если б не Эстония, не "Роман-газета" же, в годы махрового застоя 
шо..??
не верю!!
