Статус: Офлайн
Реєстрація: 04.05.2008
Повідом.: 38154
Реєстрація: 04.05.2008
Повідом.: 38154
От Польши до Ирландии
…Это дело началось 5 января 1925 года, когда председатель ОГПУ СССР и кандидат в члены Политбюро ЦК РКП(б) Феликс Дзержинский получил экстренное сообщение полпреда ОГПУ по УССР (и, по совместительству, председателя ГПУ и наркома внутренних дел Украины) Всеволода Балицкого, что части польской армии, перейдя советскую границу возле Ямполя (ныне городок в Хмельницкой области), разгромили управление 2-й комендатуры Ямпольского погранотряда и прорвались на территорию СССР. Отношения Москвы с Варшавой были тогда далеко не теплыми, но чтобы в открытую разнести целую заставу?!
Политбюро было в шоке, решив даже: вот оно, польская агрессия, о которой так долго говорили большевики, началась! Поскольку на тот момент «несокрушимая и легендарная« Красная Армия была совершенно небоеспособна, через НКИД полякам тут же передали ноту о согласии советской стороны уладить инцидент мирным путем. Польский МИД ту ноту встретил поначалу с нескрываемым изумлением: какой инцидент?! Тем паче, как вскоре выяснилось, на всей прочей границе с Польшей не происходило ровным счетом ничего: польские войска границу не переходили, советские заставы не атаковали и не обстреливали.
Начальник погранохраны ГПУ УССР Николай Быстрых, со ссылкой на донесение Волынской губернской пограничной охраны, отрапортовал Москве:
«5 января 1925 года в 1 час. 30 мин. отрядом польских войск в составе 40 пеших и трех конных было совершено нападение на управление 2 комендатуры Ямпольского отряда и расположенную при ней заставу № 5 в районе селения Сивки, что в 7 км севернее Ямполя. Нападение отбито. С нашей стороны ранен начальник заставы Диккерман, с польской – 1 убит. 5 января в 1 час 30 мин. нашими часовыми на границе пограничниками Звугиным и Трубициным было обнаружено движение группы польских войск около 40 человек пехоты и 3-х всадников, ехавших впереди. Поляки, заметив обход, открыли по нему стрельбу и, не приостанавливая своего движения, перешли нашу границу, сделав налет на управление комендатуры. Здание комендатуры было обстреляно ружейным огнем, причем около самого здания брошено до 30 бомб. Начальник заставы вместе с 16 красноармейцами, выйдя на тревогу, стал оттеснять противника и был ранен. Полякам удалось ворваться в квартиру начальника заставы (они думали – это застава). Находившийся в квартире сотрудник выстрелом из винтовки убил наповал первого вошедшего поляка. Труп унесен поляками. Вещественным доказательством является брошенная пилотка убитого. ******** польского солдата и решительный отпор нашей погранохраны заставили нападавших отступить…». (Пограничные войска СССР 1918–1928. Сборник документов и материалов. М., Издательство «Наука«, 1973, стр. 515-516.)
Пограничников можно поздравить соврамши: нападавшие вовсе не отступили или отошли – успешно прорвались на советскую территорию, где бесследно и растворились. Проявив при этом исключительную боевую выучку: не бросили убитого товарища, забрав его тело, не оставив тем самым никаких улик, кроме той самой пилотки, которую к делу не пришьешь. Да и было ли вообще это тело? Не говоря уж о том, что в горячке ночного боя просто нереально было различить две капральские нашивки на погонах якобы убитого.
Реакция «Железного Феликса» была стремительна. Справедливо не доверяя рапортам с мест, он тут же приказал своему заместителю Генриху Ягоде:
«Надо с расследованием выехать на место. Надо выяснить до полной ясности мотивы и причины таких действий поляков. Вопрос очень серьезный». (Ф.Э. Дзержинский – председатель ВЧК-ГПУ. 1917-1926. Сборник документов. М., Международный фонд Демократия, 2007, документ № 981.)
Специально для рассмотрения «ямпольского инцидента» Политбюро ЦК РКП(б) 8 января 1925 года собралось на экстренное заседание, создав специальную тройку для детального расследования. Каковая выяснила нечто такое, что 27 января 1925 года пришлось вновь созывать специальное заседание Политбюро по этому же вопросу. Тем же днем датирован и весьма необычный приказ, отданный Дзержинским все тому же Ягоде: «Необходимо запросить погран[ичную] охрану в центре и на местах все, что им известно о бандах (наших) и о деятельности Разведупра, а также у съехавшихся на съезд начальников особ[ых] отделов. Вопрос архисрочный и архиважный». (Ф.Э. Дзержинский – председатель ВЧК-ГПУ. 1917-1926…, документ № 987.)
«Наши банды» – это не оговорка председателя ОГПУ. К тому времени Дзержинский доподлинно знал, что на заставу напали не поляки, а… свои – переодетый в польскую военную форму диверсионно-террористический спецотряд военной разведки, Разведупра Штаба РККА! Вот этих-то диверсантов Разведупра Дзержинский, не сдерживая холодной ярости, и величал «нашими бандами». Очень показательно его письмо шефу украинского ГПУ Всеволоду Балицкому, отправленное тогда же:
«Дорогой товарищ Балицкий!
Безответственным действиям Разведупра, втягивающим нас в конфликты с соседними государствами, надо положить властно предел. Случай в Ямполе доказал, что на нашей территории существуют банды против поляков, как равно и при содействии с нашей стороны работают банды за кордоном. Прошу Вас прислать мне срочно весь имеющийся у Вас материал и по этому вопросу, а также собрать дополнительно:
1) Какие банды, их количество, местоположение, как с нашей стороны границы, так и по ту сторону. Их вооружение. Что они из себя представляют, идейность и дисциплинированность?
2) Кому они подведомственны и подчинены, какому учреждению и каким лицам в приграничной зоне, в Киеве, Харькове, Москве?
3) Каковая организация управления ими в центрах и на местах. Линия их подчинения?
4) Что представляет у Вас из себя Разведупр и его органы? Какие идеи? Характеристика лиц и оценка, кто им дает указания?
5) Какие их взаимоотношения с нами и с погранвойсками? Каким образом наша погранохрана их пропускает через границу?
6) Ваши предложения и Ваше отношение к бандам, к их деятельности, а также к Разведупру. Надо ли их ликвидировать и как это можно сделать? Можно ли и следует ли банды эвакуировать в глубь страны и куда? Не могут ли эти банды выступить против нас, кой-кого из них перебросить на сторону врага.
Прошу лично заняться этим делом. Копии с моего письма не снимать, а вернуть его мне с ответом и материалами, которые мне нужны для комиссии П/бюро, в которую я вхожу.
Привет,
Ф.ДЗЕРЖИНСКИЙ
P.S. Пришлите мне подробные данные о ямпольских бандах, о том, что фактически комиссия обнаружила». <ins>(Ф.Э. Дзержинский – председатель ВЧК-ГПУ. 1917-1926…, документ № 988.)</ins>
В ходе того своего расследования Феликс Дзержинский вообще узнал много чего интересного. Например, что военная разведка ведет эти операции мало того, что у него под боком, так еще и с марта 1921 года, когда Советская россия и Польша заключили Рижский мирный договор. Вот сразу после заключения этого мира Разведупр и развернул т. н. «активную разведку» – масштабную операцию по заброске в Польшу хорошо подготовленных диверсионно-террористических групп и отрядов. Это была не самодеятельность, а спецоперация, санкционированная на уровне Политбюро. Кремль полагал, что профессиональные диверсанты и террористы так расшатают польский тыл и всколыхнут народные массы, что Восточная Польша сама упадет в руки большевиков.
Командный состав для тех отрядов подбирался из числа кадровых командиров Красной Армии, имевших боевой опыт, а также из опытных политруков и чекистов, как правило, окончивших курсы комсостава. Костяк собственно диверсионных отрядов формировали и вооружали на территории Белоруссии и после прохождения спецподготовки перебрасывали в восточные воеводства Польши через специальные «окна» на границе. Советские диверсанты, активно изображая народных мстителей, убивали отдельных полицейских и нападали на полицейские участки, захватывали и грабили пассажирские поезда, пускали под откос грузовые составы, взрывали паровозы и мосты, грабили и жгли польские помещичьи усадьбы, строго по инструкции истребляли помещиков, чиновников, ксендзов, православных священников, мелких чиновников, гминных войтов (старост), вырезали польские хутора, уничтожали «предателей», совершали налеты на тюрьмы – для освобождения «боевых товарищей», грабили отделения и банки – для получения средств на «освободительную борьбу», разумеется. По возможности, «повстанцы» устраивали в селах собрания, где пылко призывали белорусских крестьян выступить против польских «панов». Особую известность обрели такие командиры отрядов «активной разведки», как Кирилл Орловский, Василий Корж, Александр Рабцевич, Станислав Ваупшасов (настоящая фамилия Ваупшас). К слову, последний весьма красочно расписал свои «подвиги» в мемуарах, без малейшего стеснения поведав, как его люди, переодевшись в польскую военную или полицейскую форму (советские диверсанты в Польше вообще действовали в польской форме, хотя, согласно уже существовавшим к тому времени нормам ведения боя, лица, использующие при ведении боевых действий военную форму противника, считаются военными преступниками), грабили и сжигали имения «панов», убивали тех, «кто не мог ждать от нас пощады», сжигали волостные правления, захватывали поезда, грабили их пассажиров, особое внимание уделяя почтовым вагонам (См.: Ваупшасов С.А. На тревожных перекрестках. Записки чекиста. М., Политиздат, 1974, стр. 95-139.) Примечательно, что хотя сама операция шла по линии Разведупра, все видные деятели «активной разведки» впоследствии оказались в кадрах чекистского ведомства.
С апреля 1921 года по апрель 1924 года польские власти зафиксировали 259 переходов границы, совершенных отрядами боевиков Разведупра РККА. С апреля по ноябрь 1924 года эти отряды «активной разведки» провели в Восточной Польше не менее 89 крупномасштабных боевых операций по дестабилизации обстановки. Как полагали аналитики «Двуйки», Второго (разведывательного) отдела Генерального штаба Войска Польского, в Полесье, Налибокской, Беловежской и Гродненской пущах, а также на территории Виленщины в тот период действовало не менее пяти-шести тысяч боевиков «активной разведки». Причем операции «спецназа» Разведупра не прекратились даже после скандального инцидента в Ямполье и решения Политбюро о ликвидации этой самой «активной разведки в настоящем ее виде». С марта по май 1925 года боевики провели в Западной Белоруссии 59 боевых операций, с июня по август того же года – еще 50 боевых операций, всего же с декабря 1924 года по август 1925 года советские диверсанты провели 199 боевых операций. (См.: Колпакиди А.И., Прохоров Д.П. Империя ГРУ. Очерки истории российской военной разведки. Книга вторая. М., «ОЛМА-ПРЕСС», стр. 127.)
Правда, свою основную задачу диверсанты и террористы «активной разведки« не выполнили – «народного восстания» в Западной Белоруссии и Западной Украине так и не вышло. Вот один из таких советских диверсионных отрядов, видимо, прижатый к границе пограничниками Korpus Ochrony Pogranicza (Корпус охраны границы), и атаковал советскую заставу. Зачем? Может быть, боевики приняли глухой ночью советскую заставу за польскую, а может быть, советские пограничники сами открыли огонь по рвущимся через границу неизвестным в польской форме.
«Ямпольский инцидент» крест на операциях «активной разведки» не поставил. Они вовсю продолжились на Дальнем Востоке, в 1929 и 1930 гг. велись в Афганистане, с 1933 по 1946 гг. *– в Западном Китае (Синьцзяне). А 16 июня 1927 года председатель РВС СССР, нарком по военным и морским делам Клим Ворошилов и вовсе обратился в Политбюро ЦК ВКП(б) с интересным предложением: вспомнить опыт ГПУ и Разведупра РККА первой половины 1920-х годов по организации «активной разведки» на территории Польши и срочно развернуть советские диверсионные группы в… Ирландии! Политбюро, рассмотрев через неделю «Вопросы т. Ворошилова», постановило:
«Предложение т. Ворошилова об И. принять […] По вопросу о подготовительных мероприятиях по д[иверсионной] ч[асти] признать необходимым приступить к подготовке, поручив комиссии в составе т.т. Косиора (пред.), Пятницкого, Ягоды и Берзина в 2-недельный срок наметить план, методы и необходимые средства для работы на ближайший период». (Лубянка…, стр. 134-135, 795.) (Иосиф Косиор – **** Оргбюро и секретарь ЦК ВКП(б), Осип Пятницкий – секретарь Исполкома Коминтерна, Генрих Ягода – заместитель председателя ОГПУ, Ян Берзин – начальник IV (разведывательного) управления Штаба РККА. – Прим. авт.)
Почему Ворошилов предложил развернуть диверсионные формирования именно в Ирландии, догадаться не так уж и сложно. 23 февраля 1927 года министр иностранных дел Великобритании Джозеф Остин Чемберлен обратился к советскому правительству с нотой, требуя прекратить антибританскую пропаганду и подрывную деятельность против Британской империи, а мае того же года британское правительство разорвало дипломатические отношения с СССР. Москва тогда всерьез полагала, что дело идет к организации большого военного похода против СССР во главе с Британией, противопоставить которому было нечего – Красная Армия была тогда фактически небоеспособна. Отсюда и ворошиловская идея: попытаться дотянуться до «проклятой англичанки» хотя бы руками диверсантов – через Ирландию. Эта авантюра завершилась ничем: абсолютно никаких возможностей для развертывания «активной разведки» в Ирландии у СССР тогда не было.
…Это дело началось 5 января 1925 года, когда председатель ОГПУ СССР и кандидат в члены Политбюро ЦК РКП(б) Феликс Дзержинский получил экстренное сообщение полпреда ОГПУ по УССР (и, по совместительству, председателя ГПУ и наркома внутренних дел Украины) Всеволода Балицкого, что части польской армии, перейдя советскую границу возле Ямполя (ныне городок в Хмельницкой области), разгромили управление 2-й комендатуры Ямпольского погранотряда и прорвались на территорию СССР. Отношения Москвы с Варшавой были тогда далеко не теплыми, но чтобы в открытую разнести целую заставу?!
Политбюро было в шоке, решив даже: вот оно, польская агрессия, о которой так долго говорили большевики, началась! Поскольку на тот момент «несокрушимая и легендарная« Красная Армия была совершенно небоеспособна, через НКИД полякам тут же передали ноту о согласии советской стороны уладить инцидент мирным путем. Польский МИД ту ноту встретил поначалу с нескрываемым изумлением: какой инцидент?! Тем паче, как вскоре выяснилось, на всей прочей границе с Польшей не происходило ровным счетом ничего: польские войска границу не переходили, советские заставы не атаковали и не обстреливали.
Начальник погранохраны ГПУ УССР Николай Быстрых, со ссылкой на донесение Волынской губернской пограничной охраны, отрапортовал Москве:
«5 января 1925 года в 1 час. 30 мин. отрядом польских войск в составе 40 пеших и трех конных было совершено нападение на управление 2 комендатуры Ямпольского отряда и расположенную при ней заставу № 5 в районе селения Сивки, что в 7 км севернее Ямполя. Нападение отбито. С нашей стороны ранен начальник заставы Диккерман, с польской – 1 убит. 5 января в 1 час 30 мин. нашими часовыми на границе пограничниками Звугиным и Трубициным было обнаружено движение группы польских войск около 40 человек пехоты и 3-х всадников, ехавших впереди. Поляки, заметив обход, открыли по нему стрельбу и, не приостанавливая своего движения, перешли нашу границу, сделав налет на управление комендатуры. Здание комендатуры было обстреляно ружейным огнем, причем около самого здания брошено до 30 бомб. Начальник заставы вместе с 16 красноармейцами, выйдя на тревогу, стал оттеснять противника и был ранен. Полякам удалось ворваться в квартиру начальника заставы (они думали – это застава). Находившийся в квартире сотрудник выстрелом из винтовки убил наповал первого вошедшего поляка. Труп унесен поляками. Вещественным доказательством является брошенная пилотка убитого. ******** польского солдата и решительный отпор нашей погранохраны заставили нападавших отступить…». (Пограничные войска СССР 1918–1928. Сборник документов и материалов. М., Издательство «Наука«, 1973, стр. 515-516.)
Пограничников можно поздравить соврамши: нападавшие вовсе не отступили или отошли – успешно прорвались на советскую территорию, где бесследно и растворились. Проявив при этом исключительную боевую выучку: не бросили убитого товарища, забрав его тело, не оставив тем самым никаких улик, кроме той самой пилотки, которую к делу не пришьешь. Да и было ли вообще это тело? Не говоря уж о том, что в горячке ночного боя просто нереально было различить две капральские нашивки на погонах якобы убитого.
Реакция «Железного Феликса» была стремительна. Справедливо не доверяя рапортам с мест, он тут же приказал своему заместителю Генриху Ягоде:
«Надо с расследованием выехать на место. Надо выяснить до полной ясности мотивы и причины таких действий поляков. Вопрос очень серьезный». (Ф.Э. Дзержинский – председатель ВЧК-ГПУ. 1917-1926. Сборник документов. М., Международный фонд Демократия, 2007, документ № 981.)
Специально для рассмотрения «ямпольского инцидента» Политбюро ЦК РКП(б) 8 января 1925 года собралось на экстренное заседание, создав специальную тройку для детального расследования. Каковая выяснила нечто такое, что 27 января 1925 года пришлось вновь созывать специальное заседание Политбюро по этому же вопросу. Тем же днем датирован и весьма необычный приказ, отданный Дзержинским все тому же Ягоде: «Необходимо запросить погран[ичную] охрану в центре и на местах все, что им известно о бандах (наших) и о деятельности Разведупра, а также у съехавшихся на съезд начальников особ[ых] отделов. Вопрос архисрочный и архиважный». (Ф.Э. Дзержинский – председатель ВЧК-ГПУ. 1917-1926…, документ № 987.)
«Наши банды» – это не оговорка председателя ОГПУ. К тому времени Дзержинский доподлинно знал, что на заставу напали не поляки, а… свои – переодетый в польскую военную форму диверсионно-террористический спецотряд военной разведки, Разведупра Штаба РККА! Вот этих-то диверсантов Разведупра Дзержинский, не сдерживая холодной ярости, и величал «нашими бандами». Очень показательно его письмо шефу украинского ГПУ Всеволоду Балицкому, отправленное тогда же:
«Дорогой товарищ Балицкий!
Безответственным действиям Разведупра, втягивающим нас в конфликты с соседними государствами, надо положить властно предел. Случай в Ямполе доказал, что на нашей территории существуют банды против поляков, как равно и при содействии с нашей стороны работают банды за кордоном. Прошу Вас прислать мне срочно весь имеющийся у Вас материал и по этому вопросу, а также собрать дополнительно:
1) Какие банды, их количество, местоположение, как с нашей стороны границы, так и по ту сторону. Их вооружение. Что они из себя представляют, идейность и дисциплинированность?
2) Кому они подведомственны и подчинены, какому учреждению и каким лицам в приграничной зоне, в Киеве, Харькове, Москве?
3) Каковая организация управления ими в центрах и на местах. Линия их подчинения?
4) Что представляет у Вас из себя Разведупр и его органы? Какие идеи? Характеристика лиц и оценка, кто им дает указания?
5) Какие их взаимоотношения с нами и с погранвойсками? Каким образом наша погранохрана их пропускает через границу?
6) Ваши предложения и Ваше отношение к бандам, к их деятельности, а также к Разведупру. Надо ли их ликвидировать и как это можно сделать? Можно ли и следует ли банды эвакуировать в глубь страны и куда? Не могут ли эти банды выступить против нас, кой-кого из них перебросить на сторону врага.
Прошу лично заняться этим делом. Копии с моего письма не снимать, а вернуть его мне с ответом и материалами, которые мне нужны для комиссии П/бюро, в которую я вхожу.
Привет,
Ф.ДЗЕРЖИНСКИЙ
P.S. Пришлите мне подробные данные о ямпольских бандах, о том, что фактически комиссия обнаружила». <ins>(Ф.Э. Дзержинский – председатель ВЧК-ГПУ. 1917-1926…, документ № 988.)</ins>
В ходе того своего расследования Феликс Дзержинский вообще узнал много чего интересного. Например, что военная разведка ведет эти операции мало того, что у него под боком, так еще и с марта 1921 года, когда Советская россия и Польша заключили Рижский мирный договор. Вот сразу после заключения этого мира Разведупр и развернул т. н. «активную разведку» – масштабную операцию по заброске в Польшу хорошо подготовленных диверсионно-террористических групп и отрядов. Это была не самодеятельность, а спецоперация, санкционированная на уровне Политбюро. Кремль полагал, что профессиональные диверсанты и террористы так расшатают польский тыл и всколыхнут народные массы, что Восточная Польша сама упадет в руки большевиков.
Командный состав для тех отрядов подбирался из числа кадровых командиров Красной Армии, имевших боевой опыт, а также из опытных политруков и чекистов, как правило, окончивших курсы комсостава. Костяк собственно диверсионных отрядов формировали и вооружали на территории Белоруссии и после прохождения спецподготовки перебрасывали в восточные воеводства Польши через специальные «окна» на границе. Советские диверсанты, активно изображая народных мстителей, убивали отдельных полицейских и нападали на полицейские участки, захватывали и грабили пассажирские поезда, пускали под откос грузовые составы, взрывали паровозы и мосты, грабили и жгли польские помещичьи усадьбы, строго по инструкции истребляли помещиков, чиновников, ксендзов, православных священников, мелких чиновников, гминных войтов (старост), вырезали польские хутора, уничтожали «предателей», совершали налеты на тюрьмы – для освобождения «боевых товарищей», грабили отделения и банки – для получения средств на «освободительную борьбу», разумеется. По возможности, «повстанцы» устраивали в селах собрания, где пылко призывали белорусских крестьян выступить против польских «панов». Особую известность обрели такие командиры отрядов «активной разведки», как Кирилл Орловский, Василий Корж, Александр Рабцевич, Станислав Ваупшасов (настоящая фамилия Ваупшас). К слову, последний весьма красочно расписал свои «подвиги» в мемуарах, без малейшего стеснения поведав, как его люди, переодевшись в польскую военную или полицейскую форму (советские диверсанты в Польше вообще действовали в польской форме, хотя, согласно уже существовавшим к тому времени нормам ведения боя, лица, использующие при ведении боевых действий военную форму противника, считаются военными преступниками), грабили и сжигали имения «панов», убивали тех, «кто не мог ждать от нас пощады», сжигали волостные правления, захватывали поезда, грабили их пассажиров, особое внимание уделяя почтовым вагонам (См.: Ваупшасов С.А. На тревожных перекрестках. Записки чекиста. М., Политиздат, 1974, стр. 95-139.) Примечательно, что хотя сама операция шла по линии Разведупра, все видные деятели «активной разведки» впоследствии оказались в кадрах чекистского ведомства.
С апреля 1921 года по апрель 1924 года польские власти зафиксировали 259 переходов границы, совершенных отрядами боевиков Разведупра РККА. С апреля по ноябрь 1924 года эти отряды «активной разведки» провели в Восточной Польше не менее 89 крупномасштабных боевых операций по дестабилизации обстановки. Как полагали аналитики «Двуйки», Второго (разведывательного) отдела Генерального штаба Войска Польского, в Полесье, Налибокской, Беловежской и Гродненской пущах, а также на территории Виленщины в тот период действовало не менее пяти-шести тысяч боевиков «активной разведки». Причем операции «спецназа» Разведупра не прекратились даже после скандального инцидента в Ямполье и решения Политбюро о ликвидации этой самой «активной разведки в настоящем ее виде». С марта по май 1925 года боевики провели в Западной Белоруссии 59 боевых операций, с июня по август того же года – еще 50 боевых операций, всего же с декабря 1924 года по август 1925 года советские диверсанты провели 199 боевых операций. (См.: Колпакиди А.И., Прохоров Д.П. Империя ГРУ. Очерки истории российской военной разведки. Книга вторая. М., «ОЛМА-ПРЕСС», стр. 127.)
Правда, свою основную задачу диверсанты и террористы «активной разведки« не выполнили – «народного восстания» в Западной Белоруссии и Западной Украине так и не вышло. Вот один из таких советских диверсионных отрядов, видимо, прижатый к границе пограничниками Korpus Ochrony Pogranicza (Корпус охраны границы), и атаковал советскую заставу. Зачем? Может быть, боевики приняли глухой ночью советскую заставу за польскую, а может быть, советские пограничники сами открыли огонь по рвущимся через границу неизвестным в польской форме.
«Ямпольский инцидент» крест на операциях «активной разведки» не поставил. Они вовсю продолжились на Дальнем Востоке, в 1929 и 1930 гг. велись в Афганистане, с 1933 по 1946 гг. *– в Западном Китае (Синьцзяне). А 16 июня 1927 года председатель РВС СССР, нарком по военным и морским делам Клим Ворошилов и вовсе обратился в Политбюро ЦК ВКП(б) с интересным предложением: вспомнить опыт ГПУ и Разведупра РККА первой половины 1920-х годов по организации «активной разведки» на территории Польши и срочно развернуть советские диверсионные группы в… Ирландии! Политбюро, рассмотрев через неделю «Вопросы т. Ворошилова», постановило:
«Предложение т. Ворошилова об И. принять […] По вопросу о подготовительных мероприятиях по д[иверсионной] ч[асти] признать необходимым приступить к подготовке, поручив комиссии в составе т.т. Косиора (пред.), Пятницкого, Ягоды и Берзина в 2-недельный срок наметить план, методы и необходимые средства для работы на ближайший период». (Лубянка…, стр. 134-135, 795.) (Иосиф Косиор – **** Оргбюро и секретарь ЦК ВКП(б), Осип Пятницкий – секретарь Исполкома Коминтерна, Генрих Ягода – заместитель председателя ОГПУ, Ян Берзин – начальник IV (разведывательного) управления Штаба РККА. – Прим. авт.)
Почему Ворошилов предложил развернуть диверсионные формирования именно в Ирландии, догадаться не так уж и сложно. 23 февраля 1927 года министр иностранных дел Великобритании Джозеф Остин Чемберлен обратился к советскому правительству с нотой, требуя прекратить антибританскую пропаганду и подрывную деятельность против Британской империи, а мае того же года британское правительство разорвало дипломатические отношения с СССР. Москва тогда всерьез полагала, что дело идет к организации большого военного похода против СССР во главе с Британией, противопоставить которому было нечего – Красная Армия была тогда фактически небоеспособна. Отсюда и ворошиловская идея: попытаться дотянуться до «проклятой англичанки» хотя бы руками диверсантов – через Ирландию. Эта авантюра завершилась ничем: абсолютно никаких возможностей для развертывания «активной разведки» в Ирландии у СССР тогда не было.
