Мы ходили по аллеям, узнавая друзей, пока
наконец не остановились возле фигуры, которую я узнал еще издали. Перед нами
сиял неземной белизной мальчик-переросток, худой, глазастый, длинноволосый,
с маленьким револьвером в безнадежно повисшей руке.
..."Без шапки и шубы. Обмотки и френч. То сложит руки, будто молится.
То машет, будто на митинге речь... Мальчик шел, в закат глаза уставя. Был
закат непревзойденно желт. Даже снег желтел к Тверской заставе. Ничего не
видя, мальчик шел. Шел, вдруг встал. В шелк рук сталь... Стал ветер
Петровскому парку звонить: - Прощайте... Кончаю... Прошу не винить... До
чего ж на меня похож!.."
Да, это он: Командор в юности. И так - навсегда: мальчик-самоубийца. До
чего ж на него похож.
А вокруг горел жгучий полдень вечной памяти и вечной славы. Внезапно
остановившийся взрыв. В его неподвижном горении, сиянии, в ярких прозрачных
красках повсюду вокруг нас белели изваяния, сделанные все из того же
неиссякаемого космического вещества белее белого, тяжелее тяжелого,
невесомей невесомого.
Неземное на земном.
