Сепаратизм по-российски – «поматросил и бросил»
В поездках по постсоветскому пространству за последние 20 лет мне часто приходилось сталкиваться с растерянными людьми. В купе поезда Москва-Харьков семья с двумя малолетними детьми – рассказали, что они из Карабаха, муж азербайджанец, жена – армянка, скитаются по родственникам, ни в Армению, ни в Азербайджан поехать не могут. Смешанные грузино-абхазские семьи можно встретить и в росиии, и в Европе. В Венеции знакомился с русско-украинской семьей, которая путалась в ответе откуда они: муж говорил, что с Приднестровья, жена – из Молдовы, с города Бендеры. С конца 80-х годов Советская империя разваливалась, в кровавых конфликтах уничтожая людей, разрушая отношения между людьми и народами, которые столетиями жили вместе. Впрочем, империя создавалась точно так же или еще более кроваво .
Мало кто на постсоветском пространстве знает, что происходит на территории Абхазии или «Южной Осетии» (по Конституции Грузии эта оккупированная территория называется Цхинвальский регион), Приднестровье или Карабахе. В порыве «крымнашевского» сумасшествия многие совсем забыли о старых сепаратистских регионах. Точнее, о них и раньше особо не помнили, утверждая, что все они – «наши». Никто не интересовался экономическими или социальными проблемами, как живут «освобожденные» российской армией и признанные Кремлем люди в Абхазии, Приднестровье или «Южной Осетии».
У каждого сепаратистского конфликта своя история и причины. Большинство из них основаны на межнациональных противоречиях, за небольшим отличием Приднестровья, где кроме страха перед «румынизацией» Молдовы, воссоздавался заповедник СССР – с гербом, гимном, привычками и традициями. Другие территории наследники «советского интернационализма» использовали, чтобы натравить друг на друга абхазов, осетин, грузин, армян и азербайджанцев. И поскольку конфликты начинали тлеть еще в конце 80-х годов, то невозможно себе представить, чтобы это происходило без ведома ЦК КПСС и КГБ.
Умирающий СССР пытался сохраниться, вливая в себя свежую кровь людей, не виновных в том, что их предков завоевали – кого 200, кого – 300 лет назад.
В 18-19 веках многие сопротивлялись, не желая быть оккупированными армией, которую посылали цари Российского государства, увлеченные «собиранием земли русской». Большевики воссоздали империю практически в том же виде, творя «советского человека» без культуры предков. Сталин был первым, кто вмешался в историю, вольно расчертив на карте СССР территории, назвав их национальными республиками. Неграмотный тиран знал, как можно удержать территории – надо лишь все перемешать народы, исключив возможность претендовать на исторические земли.
Так появился СССР с центральноазиатскими республиками вместо Бухарского эмирата и Хивинского ханства. От Украины отрезали области, лишив ее выхода к Кавказу, немного оттяпали от Грузии, немного от Армении и Азербайджана. Таджикской АССР в составе Узбекской ССР со временем позволили стать отдельной советской республикой, разделив тюркоязычное (узбекской) от персоязычного (таджикского) населения, на самом деле создав мину замедленного действия, когда густонаселенные персоязычные регионы оказались в составе Узбекистана, а тюркоязычные – на территории Таджикистана. Как и юг Кыргызстана, преимущественно узбекский. Сталин был чудовищным алхимиком, только вместо растворов и камней он использовал судьбы народов, вольно распоряжаясь их историей.
Сталин наколдовал и сварил зелье, которым было удобно кормить советскую идеологию – все люди вроде бы братья, только часть из них – нацмены. Если следовать кулинарным традициям, то в это зелье были давлены жгучие перчики – в каждой республике писали свою историю, следуя принципам марксизма-ленинизма и советского интернационализма. Если сложить все школьные учебники советского времени, изданные в разных республиках, то окажется, что каждый народ имел огромные преимущества над соседями, даже если они еще 200-300 лет до этого жили дружно, самостоятельно разрешая конфликты. Пока там не появилась российская армия.
Оказалось, что инициировать межнациональный конфликт очень просто – нужно использовать пропаганду для вольной интерпретации истории, искусственно выделить преимущество одного народа и принизить другой, ненавязчиво «напомнить», что один народ «древнее» другого и когда-то много веков назад один из народов «потерял» теперь занятую другим народом землю. Для Карабаха значительную роль сыграли события 1915 года в Турции и поэтому с тех пор пропагандисты в Армении называют азербайджанцев «восточными турками». В ответ они получают утверждения, что Эривань до середины 19 века был населен преимущественно азербайджанцами. Такая же история произошла в отношениях абхазов и осетин с грузинами.
На самом деле, попыток создать сепаратистские конфликты было много. В Центральной Азии в 1990 произошел кровавый конфликт между узбеками и кыргызами, веками живших вместе. В 2010-м было повторение – практически по всем южным областям Южного Кыргызстана. В 1989 году в Ферганской области были столкновения между узбеками и турками-месхетинцами. Осенью 1992 года произошел конфликт между осетинами и ингушами. Это только те конфликты, которые хорошо известны. К этому списку необходимо добавить организованные властью нападения русскоязычных жителей Крыма на крымских татар. Или поддерживаемый Кремлем, но не получивший развития конфликты между русинами и украинцами в Закарпатье, или требование венгерской автономии, там же.
Почему уехавших из «независимой» Абхазии абхазов больше, чем представителей других национальностей? Почему в Цхинвали остались одни старики и дети? Сколько жителей Приднестровья тайком от «властей» Тирасполя едут в Кишинев, чтобы получить паспорт гражданина Молдовы?
Самый неопределенный вопрос к Кремлю больше похож на риторический вопрос в бездну – зачем? Зачем вы продолжаете натравливать людей друг на друга, используя национальные или религиозные особенности и старые противоречия. Какой смысл? Какой результат ваших интриг? Что вы обещаете и что вы не выполняете? И выполняете ли вы хотя бы что-нибудь?
Рано или поздно люди разочаровываются в ожидании ответов и уезжают из тех территорий, которые Кремль подстрекал к сепаратизму и обещал превратить не только в «независимые», но и процветающие. Почему уехавших из «независимой» Абхазии абхазов больше, чем представителей других национальностей? Почему в Цхинвали остались одни старики и дети? Сколько жителей Приднестровья тайком от «властей» Тирасполя едут в Кишинев, чтобы получить паспорт гражданина Молдовы, льготы, привилегии и возможность уехать на заработки в Европу, а не в Россию? Почему Карабах превратился в «черную дыру», которую не признает даже Армения?
Можно предположить, что в конце существования СССР и в первые годы его кончины кремлевские политики использовали ностальгические мотивы – «мы раньше хорошо жили», «СССР – оплот мира во всем мире», «у всех была работа», «бесплатное образование и медицина». Собрать ностальгирующих оказалось проще простого: «вот, грузины не хотят в СССР, а абхазы – хотят», цхинвальская и владикавказская пропаганда сочинила длинный перечень «геноцидов», от которых «страдали» осетины последние века (?!). В Карабахе сыграл турецкий фактор и «добрая рука» Москвы, которой надо было что-нибудь сделать, чтобы сохранить контроль над каспийской нефтью. В Приднестровье – «румынский фактор» и та же ностальгия. В современном Крыму – раздутый российской пропагандой страх перед «бандеровцами» и НАТО, желание вернуться в некое подобие СССР.
Что сепаратистские территории получили взамен, поддавшиеся соблазну Кремля? Ничего, кроме постоянных проблем. Из всех территорий абсолютно никем не признанными являются Приднестровье и Карабах. Даже странами, которые формально считаются оккупантами – россией и Арменией. До августа 2008 года таковыми были Абхазия и «Южная Осетия», после войны эти регионы признали россия (страна-террорист), Венесуэла, Никарагуа и одно карликовое островное государство в Тихом Океане – Науру.
Ранее в списке признавших были Вануату и Тувалу, но после скандалов, связанных с покупкой (в буквальном смысле) признания россией, эти государства отозвали свои декларации. У Крыма особая судьба – он должен был быть в составе мифической Новороссии, сочиненной сумасшедшими кремлевскими политтехнологами. Но ожидание оказалось чрезмерным и Крым стал аннексированным анклавом, который никто не признает.
Признание по-российски – это такая игра, рассчитанная скорее на скудоумие жителей сепаратистских регионов, сколько на реальный правовой статус. В Кремле прекрасно понимают, что взаимопризнание Абхазией Приднестровья, или ХАМАСом и Хесболлой – «Южной Осетии» ни к чему не приведут, ни к признанному правовому статусу, ни к развитию экономики. Это как родители периодически покупают мороженое капризному ребенку – так Кремль покупает признание непризнанных непризнанными.
Самое печальное во всей этой постсоветской истории – тупик, нравственный, моральный, политический, идеологический, экономический.
Мой приятель Гела, уроженец Гальского района оккупированной Абхазии рассказал о том, что из себя представляет «экономика» сухумского режима: «Прошло двадцать с лишним лет после инспирированного в основном извне конфликта в Абхазии. Абхазию признала россия (страна-террорист) и еще кое-кто. Есть, флаг, наверно гимн, структуры управления… Экономика, основа основ любого государства, ничего от «независимости» не получила. Бюджет в графе доходов на две трети зависит от прихоти другого государства (росиии – авт.), остальное как наскребут. До 90-х годов экономика Абхазии в основном состояла из сельского хозяйства и туризма.
Сейчас производство чая, одна из главных статей экспорта в прошлом, уничтожено на корню. Все чайные фабрики разобраны на металлолом. Многие предприятия, перерабатывающие сельскохозяйственную продукцию, постигла та же учесть. Туризм рассчитан в основном на малобюджетного гостя и в основном из росиии. Но из-за высоких цен при не адекватном сервисе и проблем с криминалом тоже дышит на ладан. Абхазия в летний период с трудом обеспечивает себя и гостей продуктами питания.
Причина – изгнание большей части населения из деревень после войны (1992-1993 годов – авт.) и исход большей части населения в города, в курортные зоны – в поисках более легкой жизни. В Абхазии очень низкая собираемость налогов. Бизнес подвержен прессу как со стороны криминала, так и государственных чиновников. Инвестиционный климат из-за нелегитимности государства, коррупции и криминала сведен к минимуму. Торговля: 80% продукции завозится из росиии, 20% просачивается через другие регионы Грузии. Из-за бюрократических и криминальных препон цены вырастают на 50%-70%. Строительство в основном малобюджетное. Банковская система из-за отсутствия собственной валюты прочно привязана к росиии. Получить кредиты практически невозможно, за исключением коррупционных схем. Инфраструктура подлатана из российского бюджета, в основном из-за нужд российского военного контингента. Социальные выплаты и зарплаты бюджетников не выдерживают никакой критики, и не финансируются из РФ».
Еще хуже отстоит с экономикой «Южной Осетии», население которой сокращается. Этнические грузины, составлявшие половину населения региона, были изгнаны из родных деревень во время войны 2008 года, почти сразу получили жилье в нескольких поселках между Тбилиси и Гори. Их деревни российской военной техникой стерты с лица земли. Теперь в «Южной Осетии» большинство проживающих составляют российские военные и сотрудники спецслужб, сами осетины вынуждены уезжать в Россию.
Великий грузинский философ Мераб Мамардашвили многое предчувствовал и объяснял. Одна его фраза, кажется, является точным назиданием людям, которые верят в игры кремлевских политиков: «Страшно не жить во сне, страшно проснуться в чужом сне». Чужой сон может показаться притягательным, но только во сне. На другом русском языке последствия звучат иначе – «поматросил и бросил». Удивительно, что крымчане оказались такими наивными…
Олег Панфилов, профессор Государственного университета Илии (Грузия), основатель и директор московского Центра экстремальной журналистики (2000-2010)
Крым.Реалии
пока на телефоне на буковки тыкала, меня уже опередили
