Написаны тома исследований о том, как Сталин в 1920-х годах блокировался сначала с Зиновьевым и Каменевым против Троцкого, потом с Бухариным и Рыковым против Зиновьева и Каменева, и, в конце концов, уничтожил их всех поодиночке.
В борьбе за власть он не останавливался ни перед чем. Уже в первые дни после смерти Ленина прибегнул к откровенной лжи, сообщив находившемуся на Кавказе Троцкому неверную дату похорон, из-за чего тот не смог на них присутствовать, и вынудил "Правду" в отчете о кончине вождя скрыть факт присутствия при ней Бухарина. Организовал тотальную слежку за коллегами и прослушивание их телефонных разговоров. Из конъюнктурных соображений отвергал идею Троцкого о "форсированной перекачке средств из деревни в город", заслужив от оппонента уничижительное, по его мнению, прозвище "крестьянский король", но, добившись единоличной власти, осуществил ее один к одному. В 1924-1925 годах под предлогом "экономии средств" едва не заморил голодом Красную армию, но после отстранения Троцкого от руководства вооруженными силами деньги на них немедленно нашлись.
Однако и оппоненты Сталина ели друг друга, как пауки в банке, беспринципно меняли союзников, а, почувствовав, что почва уходит из-под ног, кидались к бывшим противникам за поддержкой, но тайные переговоры лишь стали дополнительным обвинением против них.
"Если бы Троцкий сожрал Сталина, то, вероятно, несколько изменились бы по составу расстрельные списки. Вместо Тухачевского расстреляли бы Ворошилова, первым поэтом считался бы не Маяковский, а Есенин. Вероятно, остался бы в живых Мейерхольд, Горький не стал бы главным советским классиком. При Троцком Ленин точно не лежал бы в Мавзолее. Но ситуация в НКВД принципиально не изменилась бы. Деревня пережила бы второе издание военного коммунизма. Страсть Троцкого к мгновенным административным решениям потребовала бы рабского труда в экономике в целом "
Николай Сванидзе, историк
"Существует ли ЦК, единогласные решения которого уважаются членами этого ЦК, или существует сверхчеловек [Троцкий], которому законы не писаны?" - вопрошал Сталин с трибуны, готовясь сам сделаться "сверхчеловеком".
"ахринеть, дайте две"!