Статус:
Offline
Реєстрація: 08.01.2009
Повідом.: 44557
Реєстрація: 08.01.2009
Повідом.: 44557
"Удивительно, что человек, сумевший ТАК выразить дух и смысл рока в нашей стране, оказался причастен к нему по какой-то непостижимой логике судьбы. Журналист, выпускник Уральского университета, "поэт от Бога", он должен был рано или поздно занять свое место в литературе. Но...
Он органично вошел в рок-культуру, ни в чем себе не изменяя. С акустической гитарой он ходил и пел сначала по квартирам и подвалам, а потом, когда "стало можно петь", - насамых именитых фестивалях в нашей стране, создав за эти считанные три года около пятидесяти песен.
И он любит людей. Он здесь, чтобы сделать нас лучше, чище."Положи меня в воду, научи меня искусству быть смирным" - так поет Гребенщиков. "Положу в грязь и пот, кровь и стоны - не для смирения, но для бунта" - так было у Саши.
Нет о Башлачеве надо говорить в настоящем времени. Его помнят люди."
Вряд ли армия наших рокеров узнала бы своих кумиров, сильных и гордых дирижеров многотысячных аудиторий в этих осунувшихся бледных людях, словно только что перенесших тяжелую болезнь. Они стояли с утра на февральском морозе во дворе Ленинградского рок-клуба, почти не разговаривали. Да и о чем говорить... Советский рок прощался с Александром Башлачевым.
Мы никогда больше не увидим маленького, словно согнутого своим огромным талантом, человека со смешной прядкой русых волос на лбу, с тяжелым страшным взглядом прекрасных голубых глаз. Его худенькие плечи не выдержали, да и не могли выдержать весь груз наших тревог, забот, страхов и страстей, которые лежали на нем как крест. Он сделал свой выбор - наш маленький трагический шут в бубенцах, большой трагический поэт в терновом венке. Как всякому Мастеру, ему суждено было провидеть свой путь и свой конец. Жизнь и смерть пропеты в любом из его стихов. Он ушел именно сейчас, когда, казалось бы, распахнуты окна и сломаны заборы: пиши, пой, живи. И это не только горе, но и вина: почему не уберегли? Можно искать себе сколько угодно оправданий, но эта вина до конца останется с нами. Боюсь, что не все читающие эти строки знатоки "Аквариума", "ДДТ" и "Алисы" так же хорошо знакомы с творчеством Башлачева /на то есть свои причины, о которых разговор особый/ - надеюсь, это не помешает им понять, кем был Саша Башлачев, и что значило слово Саши для каждого человека, причастного к созданию отечественной рок-культуры. Наш демократический жанр не знает табели о рангах, чинов и званий, поэтому положение художника здесь трудно определить одним словом - но ясно, что он был не просто "одним из лучших". Мы говорили, что он возглавил "национальный рок", сейчас впору сказать, что он его обезглавил. Но все, что написано мало-мальски стоящего о нашей рок-культуре - не более, чем развернутый комментарий к небольшой сашиной песне - "Время колокольчиков". Можно исписать еще тысячу страниц, но к этим строчкам не добавишь ничего нового. Удивительно, что человек, сумевший ТАК выразить дух и смысл рока в нашей стране, оказался причастен к нему по какой-то совершенно непостижимой логике судьбы. Журналист, выпускник Уральского университета, поэт, что называется, от Бога, он и должен был рано или поздно занять свое место в литературе. Но не захотел. Не захотел принимать правил игры в мире, когда-то описанном Михаилом Булгаковым и совсем недавно - Александром Еременко.
И он сделал решительный шаг в другой мир, и из обеспеченного журналиста превратился в бродячего музыканта - "из города в город, из дома в дом, по квартирам чужих друзей...", как пел его друг Борис Гребенщиков. Напомним, что на дворе стоял не 88-й, а 84-й - самый мрачный для рока год. Процесс "Воскресенья", процесс "Браво"... Оттепель никто и не предвидел. /Кроме, может быть, Саши:
"Долго ждем, все ходили грязные,
оттого сделались похожие,
а под дождем оказались разные:
большинство-то честные, хорошие..."/
Звание рок-музыканта в сочетании с сашиной привычкой называть все и всех своими именами сулило отнюдь не рекламу в печати и не гастроли за рубеж. Он органично вошел в рок-культуру, ни в чем себе не изменяя - с акустической гитарой пел сначала по квартирам и подвалам, а потом, когда стало "можно петь" - на самых знаменитых фестивалях: Ленинградском, Черноголовском, на концерте в честь создания Всесоюзной рок-федерации в Свердловске... До самого последнего времени не соглашался записываться в элекричестве: "мы к этому еще не готовы" - да так и не успел. Хотя, случалось, выходил на сцену в составе импровизированного трио с Костей Кинчевым и Славой Задерием. Создал за эти считанные годы около шестидесяти песен.
Хотя некоторые - "Ванюша" или "Егор Ермолаевич" - и песнями не назовешь, жанр этот пока не имеет названия, но каждая из "больших" вещей Башлачева содержит в себе целый мир, свою философию как эпические поэмы древности. Есть еще один, очень важный нравственный урок Башлачева. Саша был человеком, аб-солютно чуждым всякой пустой суете, сопровождающей творчество. Он нуждался в деньгах, но выступал не там, где больше заплатят, а там, куда приглашают сим-патичные и близкие по духу люди. Он искренне радовался, встречаясь с такими слушателями, но никогда не стал бы "пробиваться" в престижные залы, в между-народные шоу, на телеэкран. Подчеркиваем - он не избегал всего этого, он просто был ВНЕ, абсолютно естественно и искренне, может быть, лишая себя каких-то сиюминутных выгод, хотя, какое, в сущности, все это имеет значение: "мертвякам припарки, как живым медали..." Наверное, он был прав. Башяачев-поэт - человек проклинающий, предающий анафеме, напоминающий о Страшном Суде. Он говорит: вот вы думаете, что вы хорошие, но это оттого, что давно не гляделись в зеркало. Я ставлю его перед вами - "станут страшным судом по себе вас судить зеркала". Смотрите и кайтесь. Покаяние приведет вас к очищению, очищению через страдание. Место свойственной классической поэзии гармонии человека и природы у Башлачева занимает космос. Космос зол к человеку, он втягивает его в обугленные дыры пространства и уже никогда не отпускает. Если в стихах А.Башлачева и возникнет звезда - то "спроси меня, ясная звезда, не скучно ли долбить толоконные лбы", если и появится природа, то холодная, колючая, гибельная: "мы пришли, чтоб отлить себе латы из синего льда", "сырая метель кроит белый шелк”. Башлачев предпочитает святой лжи горькую правду. Одно из возможных прочтений знаменитого его "Степана Грибоедова" - человек поддался гипнозу, искушению, почувствовал в себе великана. Выход - петля, настолько несоответствует его самоощущение всему, что его окружает: "Испортил песню, дурак!". Но Саша любит людей. Он поет, чтобы сделать их лучше, чище. "Положи меня в воду, научи меня искусству быть смирным" - говорит Б.Гребенщиков. Положите в грязь и пот, кровь и стоны - не для смирения, но для бунта - так у А.Башлачева.. Мы пишем о нем в настоящем времени, потому что он все еще поет:
"Перегудом-перебором
Да я за разговорами не разберусь,
Где Русь, где грусть.
Нас забудут, да не скоро,
А когда забудут, я опять вернусь".
Марина Тимашева и Илья Смирнов.
Он органично вошел в рок-культуру, ни в чем себе не изменяя. С акустической гитарой он ходил и пел сначала по квартирам и подвалам, а потом, когда "стало можно петь", - насамых именитых фестивалях в нашей стране, создав за эти считанные три года около пятидесяти песен.
И он любит людей. Он здесь, чтобы сделать нас лучше, чище."Положи меня в воду, научи меня искусству быть смирным" - так поет Гребенщиков. "Положу в грязь и пот, кровь и стоны - не для смирения, но для бунта" - так было у Саши.
Нет о Башлачеве надо говорить в настоящем времени. Его помнят люди."
Вряд ли армия наших рокеров узнала бы своих кумиров, сильных и гордых дирижеров многотысячных аудиторий в этих осунувшихся бледных людях, словно только что перенесших тяжелую болезнь. Они стояли с утра на февральском морозе во дворе Ленинградского рок-клуба, почти не разговаривали. Да и о чем говорить... Советский рок прощался с Александром Башлачевым.
Мы никогда больше не увидим маленького, словно согнутого своим огромным талантом, человека со смешной прядкой русых волос на лбу, с тяжелым страшным взглядом прекрасных голубых глаз. Его худенькие плечи не выдержали, да и не могли выдержать весь груз наших тревог, забот, страхов и страстей, которые лежали на нем как крест. Он сделал свой выбор - наш маленький трагический шут в бубенцах, большой трагический поэт в терновом венке. Как всякому Мастеру, ему суждено было провидеть свой путь и свой конец. Жизнь и смерть пропеты в любом из его стихов. Он ушел именно сейчас, когда, казалось бы, распахнуты окна и сломаны заборы: пиши, пой, живи. И это не только горе, но и вина: почему не уберегли? Можно искать себе сколько угодно оправданий, но эта вина до конца останется с нами. Боюсь, что не все читающие эти строки знатоки "Аквариума", "ДДТ" и "Алисы" так же хорошо знакомы с творчеством Башлачева /на то есть свои причины, о которых разговор особый/ - надеюсь, это не помешает им понять, кем был Саша Башлачев, и что значило слово Саши для каждого человека, причастного к созданию отечественной рок-культуры. Наш демократический жанр не знает табели о рангах, чинов и званий, поэтому положение художника здесь трудно определить одним словом - но ясно, что он был не просто "одним из лучших". Мы говорили, что он возглавил "национальный рок", сейчас впору сказать, что он его обезглавил. Но все, что написано мало-мальски стоящего о нашей рок-культуре - не более, чем развернутый комментарий к небольшой сашиной песне - "Время колокольчиков". Можно исписать еще тысячу страниц, но к этим строчкам не добавишь ничего нового. Удивительно, что человек, сумевший ТАК выразить дух и смысл рока в нашей стране, оказался причастен к нему по какой-то совершенно непостижимой логике судьбы. Журналист, выпускник Уральского университета, поэт, что называется, от Бога, он и должен был рано или поздно занять свое место в литературе. Но не захотел. Не захотел принимать правил игры в мире, когда-то описанном Михаилом Булгаковым и совсем недавно - Александром Еременко.
И он сделал решительный шаг в другой мир, и из обеспеченного журналиста превратился в бродячего музыканта - "из города в город, из дома в дом, по квартирам чужих друзей...", как пел его друг Борис Гребенщиков. Напомним, что на дворе стоял не 88-й, а 84-й - самый мрачный для рока год. Процесс "Воскресенья", процесс "Браво"... Оттепель никто и не предвидел. /Кроме, может быть, Саши:
"Долго ждем, все ходили грязные,
оттого сделались похожие,
а под дождем оказались разные:
большинство-то честные, хорошие..."/
Звание рок-музыканта в сочетании с сашиной привычкой называть все и всех своими именами сулило отнюдь не рекламу в печати и не гастроли за рубеж. Он органично вошел в рок-культуру, ни в чем себе не изменяя - с акустической гитарой пел сначала по квартирам и подвалам, а потом, когда стало "можно петь" - на самых знаменитых фестивалях: Ленинградском, Черноголовском, на концерте в честь создания Всесоюзной рок-федерации в Свердловске... До самого последнего времени не соглашался записываться в элекричестве: "мы к этому еще не готовы" - да так и не успел. Хотя, случалось, выходил на сцену в составе импровизированного трио с Костей Кинчевым и Славой Задерием. Создал за эти считанные годы около шестидесяти песен.
Хотя некоторые - "Ванюша" или "Егор Ермолаевич" - и песнями не назовешь, жанр этот пока не имеет названия, но каждая из "больших" вещей Башлачева содержит в себе целый мир, свою философию как эпические поэмы древности. Есть еще один, очень важный нравственный урок Башлачева. Саша был человеком, аб-солютно чуждым всякой пустой суете, сопровождающей творчество. Он нуждался в деньгах, но выступал не там, где больше заплатят, а там, куда приглашают сим-патичные и близкие по духу люди. Он искренне радовался, встречаясь с такими слушателями, но никогда не стал бы "пробиваться" в престижные залы, в между-народные шоу, на телеэкран. Подчеркиваем - он не избегал всего этого, он просто был ВНЕ, абсолютно естественно и искренне, может быть, лишая себя каких-то сиюминутных выгод, хотя, какое, в сущности, все это имеет значение: "мертвякам припарки, как живым медали..." Наверное, он был прав. Башяачев-поэт - человек проклинающий, предающий анафеме, напоминающий о Страшном Суде. Он говорит: вот вы думаете, что вы хорошие, но это оттого, что давно не гляделись в зеркало. Я ставлю его перед вами - "станут страшным судом по себе вас судить зеркала". Смотрите и кайтесь. Покаяние приведет вас к очищению, очищению через страдание. Место свойственной классической поэзии гармонии человека и природы у Башлачева занимает космос. Космос зол к человеку, он втягивает его в обугленные дыры пространства и уже никогда не отпускает. Если в стихах А.Башлачева и возникнет звезда - то "спроси меня, ясная звезда, не скучно ли долбить толоконные лбы", если и появится природа, то холодная, колючая, гибельная: "мы пришли, чтоб отлить себе латы из синего льда", "сырая метель кроит белый шелк”. Башлачев предпочитает святой лжи горькую правду. Одно из возможных прочтений знаменитого его "Степана Грибоедова" - человек поддался гипнозу, искушению, почувствовал в себе великана. Выход - петля, настолько несоответствует его самоощущение всему, что его окружает: "Испортил песню, дурак!". Но Саша любит людей. Он поет, чтобы сделать их лучше, чище. "Положи меня в воду, научи меня искусству быть смирным" - говорит Б.Гребенщиков. Положите в грязь и пот, кровь и стоны - не для смирения, но для бунта - так у А.Башлачева.. Мы пишем о нем в настоящем времени, потому что он все еще поет:
"Перегудом-перебором
Да я за разговорами не разберусь,
Где Русь, где грусть.
Нас забудут, да не скоро,
А когда забудут, я опять вернусь".
Марина Тимашева и Илья Смирнов.
.
