Гулял по Африке Гаврила...
ИСХОДНЫЙ МОТИВ:
Гулял по Африке Гаврила
Вне мостовых, шоссе и троп.
Видал жирафа, гамадрила,
Слона и диких антилоп.
Увидел также крокодила
(но, поздно - сзади тот напал),
И с этих самых пор Гаврилу
Никто уж больше не видал.
А теперь - как бы об этом написали классики.
1. А.С.ПУШКИН
Как ныне сбирает Гаврила багаж,
Решив совершить кругосветку.
Берет он палатку, рюкзак, камуфляж
И антимоскитную сетку.
Напиток берет для принятья на ***** –
И с этой поклажей пускается в путь.
Идет по Руси. Под ногами трава,
Вверху – голубеющий полог.
И вскоре ему (через день или два)
Встречается Глоба-астролог.
И молвит Гавриле: «Прости за вопрос:
Желаешь услышать глобальный прогноз?»
«Поведай мне, Паша, – Гаврила в ответ
(а может, не Паша, а Тома), –
Как долго мне (сколь приблизительно лет)
Скитаться в отрыве от дома?»
Астролог вздохнул: «Твои дни коротки…
А примешь ты смерть от великой реки!»
«Однако прогноз нежелательно крут! –
Подумал Гаврила, мрачнея. –
Внесу коррективы в исходный маршрут
И Волгу оставлю вовне я!»
И, вычертив в карте огромнейший крюк,
Свернул наш Гаврила с востока на юг.
...Он долго шагал по России родной,
При этом берег свою шкуру:
Он Обь, Енисей обходил стороной,
Ни к Лене не лез, ни к Амуру.
Он Тихий проплыл, пересек Новый Свет
Без всяких коллизий, трагедий и бед.
А после – по Африке наш Гавриил
Какое-то время скитался.
И – надо же! – сдуру забыл он про Нил,
Что тоже великим считался.
Не видел Гаврила, не знал-не гадал,
Что кто-то из тины за ним наблюдал…
Гаврила, увы, не вернется к родне,
Не видеть им больше Гаврилы.
А где-то в далекой и жаркой стране
Балдея, лежат крокодилы:
Они вспоминают недавние дни,
Когда повстречали Гаврилу они…
2. М.Ю.ЛЕРМОНТОВ
- Скажи-ка, тетя: почему же
Мы о твоем Гавриле-муже
Не знаем ничего?
Ведь был он не последним в войске
И, говорят, погиб геройски?
Ты рассказала б нам по-свойски
Историю его!
- Ну, с войском – это вы загнули!
Погиб Гаврила не от пули:
Он сроду не служил!
Что ты несешь? Какой «осколок»?
Да, путь Гаврилин был недолог,
Но не как воин – как зоолог
Он голову сложил.
Короче, вот как дело было:
Поехал в Африку Гаврила –
Он изучал в тот год
Не то слонов, не то колибри…
А в Чаде – это не на Кипре!
Там многие, бывало, гибли
Средь джунглей и болот.
Уж я звала, просила мужа:
«Вернись! Чем хуже наша стужа,
Чем ихний адов зной?»
Но всё ему по барабану –
Он пересек Мали и Гану,
Внедрялся в стаю к павиану,
С гориллой жил одной.
Да, был герой он – так и знайте!
Он жил неделю в львином прайде
И гну седлал не раз.
Но как-то понесло Гаврилу,
Да не куда-нибудь, а к Нилу,
И он попался крокодилу…
Вот тут и весь вам сказ.
Да, так велел ему Создатель!
Он был естествоиспытатель,
К наукам страсть имел.
Погиб супруг – невольник страсти –
В зловещей крокодильей пасти.
Мне – слезы, крокодилу – счастье:
Кто смел, того и съел!
3. С.ЕСЕНИН
Я уже припоминаю слабо
Жизнь Гаврилы и его же смерть…
Тихо облетала с баобаба
Листьев остывающая медь;
Брел Гаврила африканским полем,
Как всегда, слегка навеселе,
Но, хотя и пах он алкоголем,
Краше парня не было в селе.
Брел он, что-то мял в кустах багряных,
Отдыхал у африканских рек,
Глядя, как качался на лианах
Зверь, а может, черный человек.
Он жирафам раскрывал объятья,
Гладил львов и целовался с гну –
Он любил их, меньших наших братьев,
В ту свою последнюю весну.
Был он нежен даже к крокодилу…
Но зубастый выполз из воды,
И отнес он пьяного Гаврилу
До утра в прибрежные кусты.
Подлое зеленое полено!
Жаль сирот-детишек и вдову.
Впрочем, всё в подлунном мире тленно,
Я о нем не плачу, не зову.
Но его нередко вспоминаю,
Приходя к Гаврилиной вдове.
(Он её любил, я это знаю,
Никогда не бил по голове.)
Лежа на Гаврилином диване,
Я порою вижу, как во сне,
Будто я по утренней саванне
Проскакал на розовом слоне…
4. Э.БАГРИЦКИЙ
ДУМА ПРО ГАВРИЛУ
Ой, раскинулись саванны –
Равнины, ухабы,
Распускаются бананы,
Цветут баобабы.
Заплетаются лианы,
Как косы дивчины.
Идет хлопец вдоль саванны –
Ни слёз, ни кручины.
Сердце млеет-обмирает
В груди у Гаврилы,
Слышит он – слоны играют,
Ревут гамадрилы.
А вдали, где в берег сонный
Река волной плещет,
Крокодил лежит зеленый,
Зубами скрежещет…
…Серый слон в печали топчет
Плоды ананаса:
Ох, дожил ты, видно, хлопче,
До смертного часа.
Не вернешься ты, Гаврила,
До родимой хаты,
Не пойдут к дивчине милой
Гаврилины сваты…
А в саванне зной да камни,
Да страусы-птицы…
И когда придет пора мне
С жизнью распроститься –
Чтоб мороз пошел по коже,
Чтобы кровь застыла,
Я б хотел погибнуть тоже,
Как погиб Гаврила.
5. ШЕКСПИР
Сонет № 753
Посв.Г.
Как унесенный ветром жухлый лист,
Ты по земле скитаешься без пары.
Путь одиночки холоден и мглист,
И не с кем разделить судьбы удары.
Пойми: сердец пылающих союз
Важней науки и превыше дела.
Ведь если не создашь семейных уз -
Кто на земле продолжит Габриэла?
Да, ты, неугомонный Габриэл,
Ведом познанья благородной страстью.
Но след оставь, пока тебя не съел
Зловещий крокодил с голодной пастью.
Оставь потомка! Юный и живой,
Он повторить сумеет подвиг твой.
(Перевод С.Маршака)
6. Ю.ВИЗБОР
I
Вдвоем с Гаврилой мы идем через Сахару,
По Занзибару, к Мадагаскару.
Мы залезаем даже на Килиманджару,
Причалив к берегу Виктории баркас.
ПРИПЕВ:
То Нил, то БамАко,
То *****, то Чад,
То вспрыгнет макака,
То львы зарычат,
То ест тебя муха
(Цеце, как назло!)
Уходишь – «Ни пуха!»
Приходишь – «Хелло!»
II
Идет по Африке пешком мой друг Гаврила,
Идет вдоль Нила, исполнен пыла.
Идет под взглядами горилл и гамадрила,
И антилопы гну с него не сводят глаз.
ПРИПЕВ:
То Лагос, то Гана,
А то Мозамбик,
То визг павиана,
То страуса крик;
В Аддисе-Абебе
Льет ливень с утра.
Уйдешь – «Чао, бэби!»
Вернешься – «Ура!»
III
Три дня разыскивали в джунглях мы Гаврилу,
Теряли силу, и всё – не в жилу.
А повезло, увы, не нам, а крокодилу:
Нашел Гаврилу он куда быстрее нас…
ПРИПЕВ:
То Ньяса, то Того,
То Конго-страна,
То рог носорога,
То хобот слона;
В Танзании сухо,
В Анголе жара.
Уходишь – «Ни пуха!»
Пришел – ни пера…
7. Ю.ЛЕВИТАНСКИЙ
ДИАЛОГ У АФРИКАНСКОЙ РЕЧКИ
- Чья это шляпа, скажите?
- В ней был Гавриил.
- Был Гавриил? Да возможно ли это?
- Возможно!
Он здесь гулял неразумно и неосторожно -
И догулялся, не ведая, что натворил.
- Что натворил? Преступленье?
- Да нет, ерунда…
- Как? Да ведь вы же промолвили…
- Да, я промолвил.
Он всего-навсего горестный список пополнил
Глупых туристов, исчезнувших здесь без следа.
- Где ж он исчез?
- Угодил в крокодилову пасть.
- Невероятно!!!
- Да нет же, весьма вероятно.
Был он тщедушен и мелок, а пасть необъятна,
Места достаточно, стоило только попасть.
- Как же попал он?..
- Да он его вздумал дразнить.
- Вздумал дразнить? Крокодила??!
- Ну да, крокодила.
Он подошел и сказал ему: «Слушай, чудило!
Хватит валяться в болоте и заживо гнить!»
- Что-то ещё?
- Да, ещё - что пошьет сапоги.
- Что он пошьет?..
- Сапоги крокодиловой кожи.
«Это, - решил крокодил, - ни на что не похоже!»
Хвать наглеца! - и пошли по болоту круги.
- Что же из этого следует?
- Только одно:
То, что дразнить крокодилов - опасная штука.
- Вы полагаете, будет туристам наука?
- Я полагаю - людей изменить не дано.
Нет, не дано! Не спасет их совет никакой.
Лезут они на рожон, наступая на грабли.
Так разрешите подать вам сердечные капли -
Вы их, пожалуйста, выпейте за упокой.
Вон он лежит - крокодил с Гавриилом внутри,
Замаскированный мутной водою и тиной.
Может, слегка пощекочем его хворостиной?
Ну же, смелей! Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три!..
8. Б.АХМАДУЛИНА
Вчера, приладив полосатый тент
И медленно лаская штоф текилы,
Я размышляла о судьбе Гаврилы,
Отбывшего на дальний континент.
Он мог остаться. Я бы не сочла
Его больным и склонным к малодушью.
Но он прельстился африканской глушью
И улетел, покуда я спала.
Блаженный, или, может быть, блажной,
Он был пленен инакостью причудной
И ликовал. Но приближался судный
Гаврилин день, что предрекался мной.
…Он шел, влекомый близостью реки –
Но джунглей утомительная влага
Располагала к замедленью шага,
Как мысли – к замедлению строки.
Перед закатом он достиг воды
И на траве, затейливо зеленой,
Возлег. Он не провидел, ослепленный,
Увы, уже назначенной беды.
«Скажите, крокодил, который час?» -
Он произнес, сомлевший от идиллий.
Но вряд ли постижима для рептилий
Лукавая витиеватость фраз.
Их обаять стихом – напрасный труд.
Из вод возникла челюстей весомость
И пресекла Гаврилину веселость.
О крокодил, как твой характер крут!
Посверкивая лезвием зубов,
Ты их сомкнул над головой Гаврилы –
Чтоб я слагала стих в дыму текилы
В саду, под сенью тента и дубов.
© Любовь Сирота-Дмитрова
