Погасли свечи, и окончен бал,
Окончен жизни нашей карнавал.
Кто в масках был,их снял уже давно,
И выпито любви последнее вино.
Кто был в ладу всегда с самим собой,
Прибился к берегу морской волной.
А кто с собой был долго не в ладу,
При лёгком шторме он пошёл ко дну.
Кто в облаках летал,искал причины,
Он начертал великие картины.
Кто в храм ходил и бился головой,
Остался с пистолетом и братвой.
Погасли свечи, и окончен бал.
Кто на ногах стоял,он ниц упал.
В тебя всегда кто верил,как в себя,
Тот сохранил частицу бытия.
Не надо друг мой, маски одевать,
Не падать ниц,а твёрдо устоять.
И вера нам дана лишь для того,
Чтоб вы себя любили самого...
Он любил ее так, как на свете не каждую любят,
Как живую мечту, без какой либо веры в успех.
Как любили богов безнадежно заблудшие люди,
Он любил ее так, как обычно мы любим не тех.
Он ее ненавидел, как только на свете возможно,
Как и все свои письма в потеках от слез и чернил.
Эта ненависть ядом разносится кровью подкожно -
Он ее ненавидел так сильно, как прежде любил.
Он ее вспоминал, когда боль понемногу стихала,
И не раз в своей жизни бывало по ней тосковал.
Потерявший надежду, свой путь начиная сначала,
Он ее вспоминал, как свой самый любимый провал.
Отпускаю тебя...стало трудно дышать,
Потому что мой воздух тобой был заряжен.
Если хочешь уйти- я не стану держать.
Я люблю...ну а ты, ты в ответ не обязана.
Отпускаю тебя...я прошу- поскорей
Рви все нити, да так,чтоб больнее и жестче.
Чтобы, если вернешься, сказал- "Не смей,
Без тебя мне живется спокойней и проще!"
Отпускаю тебя...если надо-лети.
Разрываю свой мир на кусочки, на части.
Кипятком мне по сердцу пустое "Прости",
Не прощу, не смогу. Уходи, мое счастье.
Он себя закалял одиночеством, коньяком;
никого не хотел и не видел себя ни в ком.
Те, что были с ним рядом и с кем он давно знаком,
выдыхали: "Тут соболезнуй, не соболезнуй..."
Он привык быть один - он же был до нее один,
черт же дернул сказать ей однажды "ну что ж, входи",
а теперь узнавать ее - в каждой, и там, в груди,
ощущать, как вонзаются сотни тончайших лезвий.
Нет, он знал, что пройдет. Отболит и начнет мельчать,
просто нужно прожить всю ее, каждый день и час.
Отпустить и - чего там еще? - он и так прощал.
А потом просто выдохнуть, выпрямив позвоночник.
И когда он добрел до постели и лег в постель,
он смеялся, хмельной, потому что всегда был тем,
кто легко забывал всех, кого он забыть хотел,
и вот только ее почему-то забыть - не хочет.
Я жду тебя. Во имя. Вопреки.
Сбиваясь в счете падающих листьев,
Держась за сумрак, в тишине повисший,
Сжимающий до крошева виски...
Я жду тебя. Уже который век,
Лаская сердце призрачной надеждой,
Примерив снов истлевшие одежды,
Идя по руслам пересохших рек...
Я жду тебя, средь этой суеты -
Ненужных лиц, бессмысленных метаний,
Придуманных напрасно расстояний,
Как света ждет душа из темноты...
Я жду тебя. Кто запретит мне ждать?
Но если вкусом горького финала
Ты сквозь года почувствуешь - устал...
То знай, что перестал я...дышать
