Пройдет, пройдет… А в сущности прошло,
Все позади – надежды и тревоги,
Любовь скипелась, обратясь во зло,
Остались тени прошлого и блоги.
И кто поймет тебя, как я тебя пойму,
Итог один, хоть разные дороги.
И к черту жизнь – телесную тюрьму,
И к черту Бога, мы и сами боги.
Что этот мир – я свой себе создам,
Не будет в нём ни подлости ни злобы,
Там хватит взгляда нам понять друг-друга
И сбудется несбыточное там.
Четыре месяца зимы,
Бессонниц чёрно-белой масти,
Во власти холода и тьмы,
У одиночества во власти.
Четыре года без весны,
Весны твоей волшебный танец,
Волшебный сон, о эти сны,
Руки твоей протуберанец…
Четыре века без огня
Холодным светом обманулся,
Терзает свет, в ночи маня,
И невозможность прикоснуться.
И на четыре стороны
Одна лишь бездна звёздной ночи
И жалкий свет моей луны
Среди квадриллионов прочих.
Зимняя елегия.
Непостижим и одинок
короткий зимний день,
сочится времени песок,
ползёт ночная тень,
взойдёт холодная звезда,
сверкая как алмаз,
блеснёт замерзшая вода
у воспалённых глаз,
и не понять, не одолеть
безвольную печаль,
и сонно будет снег лететь
в мерцающую даль.
Ссучество. 23.
Измен её былая горечь
И будни нынешних измен.
Она щедра, любая *******
В ней приютит свой грязный ****.
Ей класно и она стенает,
Кричит в экстазе "Ах" да "Ах",
А он, безжалостный, терзает
Её на наших простынях.
За эти годы я смирился
С её гримасами любви,
И от измен я изменился
Пустяк, подумаешь, хуи!
