www ... поэзия ...

[Флер]

* * *
Я вряд ли смогу находиться в системе
Какой бы то ни было.
Я вряд ли смогу расчленить своё время
На убыло — прибыло.

Несчастная память — и та не разъята
На правду и вымысел,
И помню я больше, чем знала когда-то,
Когда меня выбросил

Потоп в тот хаос, где Христос и охранка
И дань суеверию,
Где грубо кусок вымогает цыганка,
А быдло — империю,

Где небо так ясно и так сумасбродно,
Где так я зависима
От каждой пичужки, живущей свободно,
Как было замыслено.

1970
Инна Лиснянская

 

[iorina]

К-Львуша
2 августа
2014 год

Разделили нас, разделили,
на хохлов/москалей поделили.
Это выгодно, это надобно,
это кто-то с грязными лапами.
Нет, не с лапами, а с ручищами
загребущими и нечистыми.
Разделили сестёр и братьев.
Разделили. Вооружаемся
друг на друга (уже на нЕдруга),
друг на нЕдруга — до победного,
до победного— убиенного.
До последнего.
Опустошение.

К Шишке огромного дерева
(SEQUOIA GIGANTEA)

О, диких зарослей малыш,
Найдёныш Западной дубравы!
Ты на столе моём стоишь
Давно, и странный, и шершавый.
И рад судьбе наверняка,
Вниманью новых лиц галдящих,
Как будто и не спят века
В твоих коробочках блестящих.

Я вспомнил мирных дней досуг,
Поездку, радости ночлега,
Туманность осени вокруг,
Усталость, томную как нега,
С утра прогулку, отдых днём,
На склонах клубы красной пыли,
И тусклый свод — колонны в нём —
С прохладой влажной, как в могиле.

Я вижу снова мачт игру,
Скребущих небо, их жилица —
Шалунья сойка на ветру
Под синим вымпелом кружится.
"Индейцев" вижу длинный ряд,
Где вереск высохший в низинах,
Стволы их красные стоят
В коротких рыжих мокасинах.

Всё видел я, но удивлён,
Что ты, лесной малец бездомный,
Столу поэта компаньон
На этой свалке многотомной:
О «папах римских» — новый свод,
И фолианты — «о Биронах»,
Но не древней их лучший род
Твоих сестёр — Вечнозелёных.

Твой предок видел, как сверкал,
И полумесяц Магомета,
И королевский тронный зал;
Он видел древние секреты,
Священных лиственниц ряды,
Друидов рощи — великаны,
И с куполов лесной гряды
Готические аркбутаны.

Твоя ль судьба, найдёныш мой,
Забыв наследство, дух стремлений,
Непритязательный, немой,
Лежать в тиши привычной лени?
Скрыт не лавиною снегов,
Но в брызгах праздности чернильной
Под бренной грудою листков,
Как в том лесу, во мгле могильной.

Лежи, Мой друг! и вот мораль
Твоей истории не новой:
Хотя ты живо смотришь в даль,
И возраст — твой венец лавровый,
Но только эти семена
Не воплотили цель творенья,
Коль оболочка их нужна
Для хвастовства и восхищенья.

(Francis Bret Harte)

 

[Август]

Манеры

Как всё-таки приятно есть руками! —
об этом без стесненья говорю;
и жир ронять на книгу Мураками
(без разницы, Харуки или Рю).
Как радостно трудяге и Поэту,
певцу надежды, счастья и весны,
одной рукою в рот пихать котлету,
другую вытирая о штаны!
Приятно пальцы в кетчуп помакать и
с урчанием довольным облизать,
и простодушно высморкаться в скатерть,
беззлобно поминая чью-то мать,
стать добрым, непосредственным парнишкой,
запить обед бутылкой «Божоле»
и огласить окрестности отрыжкой,
достойной Эпикура и Рабле;
и — отрубиться от такой нагрузки,
чтоб отдохнули тело и душа... —
Нельзя! —
Супруга.
Угорь по-бургундски.
Дворецкий.
Пара вилок.
Три ножа.

(с) Габриэль Александр

 

[Лиловый Цвет]

 

[Август]

Ослиное

Настойчиво солнце к зениту стремится,
Под солнцем слоняются томно ослицы.
И то, что мечтают в кого-то влюбиться -
Заметно по грустным ослицыным лицам.

Совсем опостылели, видно, ослы им...
Ослицы, случается, выглядят злыми:
Ну, как не сердиться, толкаясь мослами,
На то, что приходится ладить с ослами?

А рядом ослы пребывают в печали...
От тяжкой ослиной судьбы, сгоряча ли -
Пытаются спиться и даже топиться,
Иначе нельзя, если рядом ослицы...

Ослам поприятней чего-то найти бы -
Возможность пожить в одиночестве, либо
К заветной мечте втихаря притулиться -
И пылкие чувства отдать кобылицам.

Нелегкую долю влачат еле-еле...
А все потому, что на самом-то деле
Во всех отношениях между полами
Ослицы ослов не считают ослами.

(c) Grafomanoff

 

[Стеклодув]

Такая светлая моя

Такая светлая моя, такая нежная,
Как будто осень по душе листву рассыпала...
Сечется время на висках, а ты все прежняя,
За что же счастье мне тобой такое выпало?

И за дождями в листопад, и за туманами,
Когда срываются ветра навстречу бешено,
Цветет улыбка на губах твоих тюльпанами,
И значит все, что будет впредь – не занавешено.

А ты была моей весной, пусть запоздалою,
Цвели сирени за окном до одурения,
И все, что было до тебя – водою талою
Смывалось с памяти моей без сожаления.

И мне в объятиях твоих от зноя летнего
И задыхалось, и рвалось сердцебиением,
А как мечталось нам с тобой до дня последнего
Не расставаться никогда ни на мгновение.

Я узнавал тебя в толпе по шагу легкому,
Издалека ловил твой взгляд, что ярче зелени,
Так это ж надо было мне, такому ловкому,
Княжну украсть, когда ведь сам – без роду-племени!

А ты смеялась надо мной – нафантазировал!
Клала мне голову на грудь, и пахли волосы;
А за окошком соловей вовсю солировал,
И я пьянел от поцелуев и от голоса...

Да сколько прожито за эти дни – мгновения,
За годы – ласточки... И вот – предзимье стылое –
Еще немного и пора дарить прощения,
Я буду рядышком с тобой, не бойся, милая...

Сказоч-Ник

 

[Стеклодув]

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

Пока звучит этот блюз.
Блюз под названием «Твоя жизнь».
Пока звучит этот блюз.
Ты можешь позволить себе многое.
Посмотреть на небо.
Бросить взгляд под ноги и наступить на него.
Набрать в горсть снега и дождаться пока он растает.
Согреть в ладони комочек земли и вдохнуть её пряный запах.
Подставить лицо ветру.
Послушать незатейливую песню невзрачной пичуги.
Пока звучит этот блюз.
Неисчислимые повторы, бессмысленные мелизмы.
Кто эти люди вокруг?
Кто ты этим людям?
Но пока звучит этот блюз, Вам суждено быть рядом.
Глубоко вздохнул и замер.
Хоть еще на мгновение удержать блаженство момента.
Пока еще звучит этот блюз.
Пока невидимые музыканты, неторопливо плетут мелодию.
Пока ты еще можешь себе позволить.
Руку в некрепкий кулак.
В этом комочке плоти, почувствовать, что ты еще здесь.
И еще звучит этот блюз.
Блюз под названием «Твоя жизнь».

Auka

 

[vd7752]

Сила мира

Открыта дверь,
Проход свободен.
Повисла тишь,
Никто не входит.
Танцуют блики на стене,
Свеча мерцает на столе.
Клочок бумаги,
Наспех брошен.
Обрывок мыслей,
В него вложен,
Кипевшей страсти
И любви.
Сжигались письма,
Не одни.
Терзалась,
Мучилась душа,
Вздымалась грудь,
Томно дыша.
Таинственность,
Гул в голове.
Обыденность,
Следов нигде.
Туманный мрак,
Висит в углах.
Очаг покинут,
Навсегда.
Уехать,
Может быть уплыть,
Оставив все,
Чтоб позабыть.
На край Земли,
Где нет печали,
Где мир иной,
Не замечали б,
Как время катится волной…
Прилив, отлив,
И мир другой.
В душе стремясь,
Сменить мгновенья,
Достичь прекрасного
Прозренья,
Понять что в мире,
Одинок,
Таков урок,
А в нем пролог…
Грядущей жизни -
Впереди.
Не той что здесь,
Другую жди.
Учись меняться и менять,
Любить, смеяться и молчать,
Спокойным быть и оставаться -
Собой всегда.
Не удивляться
Добру и злу -
Они едины,
В них простота
И сила мира…
Владимир Шубников

 

[Шушера]

Эффект бабочки

в ковчеге - течь. но это ли беда?
к утру прибудет вечный Тамада
и снова станет думать о зачине.

...слезятся щели. компас близорук.
вода во тьме - и тьма воды вокруг,
и чёрте что мерещится в пучине.

ни света, ни просвета, ни огня.

сбивается сердечная возня,
выкидывая паузы наружу.

молчат и Хорс, и Будда, и Аллах.
по треснувшей стене стекает страх
и трётся о невызревшую душу,
с которой - как наклейки со старья -
смываются основы бытия.
лишь волны бродят в поисках ночлега...

...плыви как все, залейся до хандры.
но ты нарушишь правила игры -

откроешь дверь
и выйдешь из ковчега.

--
светает...
воробьи на проводах.
в размокших послеливневых садах
привычно зеленеет время года.

листва лениво сушит естество.

завёрнутое в кокон существо
осваивает действо перехода...

Тейт Эш (с)

 

[Дзютте]

* * *​

Мы живем, над собою почуяв страну.
Улыбаемся детям, встречаем весну,
Смотрим вверх, говорим с небесами...
А над нами страна нависает.

И пока мы, дыша, копошимся внизу,
И пока мы глотаем скупую слезу
И за встречу бокал осушаем -
Все в порядке, мы ей не мешаем.

Береги же свой дом, и себя береги.
Накуются мечи, расточатся враги,
Всяк живущий узрит и прославит...
...Что ты, маленький, спи... не раздавит...


(с)Диана Коденко, 05.04.15, Мск.
(

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

)

ps: если кто вдруг не в курсе - навеяно Мандельштамовским

Спойлер: Мы живем, под собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина.

ну и ещё кое-чем... ну и кое-кем...

 

[Шушера]

Да, страшно...

 

[Дзютте]

Да, страшно...

Да. Страшно.
А вот ещё одно Данино - ещё более новое:

Я порой хочу, чтобы этот мир
Перестал меня замечать.
Мне порой невмочь говорить с людьми -
А не то что с людьми молчать.
Я уже не верю ни в дважды два,
Ни в судьбу, ни вот в это всё...
Только если мир не спасут слова -
Ничто его не спасёт.

Посреди чумы, посреди войны,
Посреди несвятой земли
Чьи-то двери настежь отворены -
Все погибли или ушли.
Чьи-то двери хлопают на ветру,
Чьи-то окна пусты, пусты...
Загляни туда, мой заклятый друг,
Перед тем как сжигать мосты.

Загляни туда, поищи врагов,
Отражению помаши.
Ты-то знаешь: складыванье слогов
Не излечит твоей души.
Ты-то знаешь: это не чудо, нет,
Просто фокус, игра теней...
Ты рассеял тьму, ты идешь на свет -
И, конечно, тебе видней.

Ну а я останусь перебирать
Эти палочки и крючки,
Эти звуки, запахи, номера,
Эти банты-воротнички.
Я останусь ждать, повторять азы,
В сотый раз подбирать ключи...
И когда ты вновь обретешь язык -
Возвращайся. Молчи.
Молчи...

(С)Диана Коденко. 17.05.2015

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

 

[Дзютте]

А вот ещё одно Данино - ещё более новое:

Я порой хочу, чтобы этот мир...
.....
(С)Диана Коденко. 17.05.2015

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

Ну а это так совсем уж горячее:

29 июля 2015 в 14:26


Не сердись, мой ангел, и так мы на самом дне.
Это век такой – и мы сами ему подстать,
Потому что ночи становятся холодней,
Потому что поздно и некуда отступать.

Так бывает: хлоп – и исчерпан скупой лимит,
И ладонь разжата, и выдернута чека.
Так у нас, мой ангел, всего лишь украли мир –
И теперь нам нет ни покоя, ни очага.

Здесь теперь чужое – до дрожи, до немоты,
До небесных хлябей в истерзанной вышине.
Здесь уже не место таким вот, как я и ты,
Но еще не гонят – и ладно, чего бы не…

…Быть рекой, и камнем, и деревом, и плодом,
Застывать под солнцем, помнить, гореть дотла…
Золотое блюдечко, милое, где мой дом?
Наливное яблочко катится со стола…​

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

 

[Шушера]

Она работает в комнате с видом на морг,
Приходит, ключом ковыряет замок,
Садится к лэптопу, заводит мозг,
Пускает кофе по венам.
Когда под глазами круги и темно,
Она встает, открывает окно
И смотрит на тех, кому все равно,
Сквозь толстые стены.

И дышит. И горький вдыхает раствор.
В её однокомнатной с видом на двор
Светло, но потертый настенный ковер
Не гасит глумливого эха.
И в кухне ее чистота - кто таммм..
И в комнате все по местам - не таммм..
И надо бы землю сменить цветам,
Но это не к спеху.

Бормочет, сжимает в ладонях виски:
"Я - псих, я подохну от этой тоски,
Я двинусь. Любые слова узки,
Любая строка - слепая.
А мне бы хоть раз рассказать суметь:
Любовь моя, жизнь моя, ты - моя смерть…"
Печатает что-то, бросает в сеть,
К утру засыпает.
...

Вот он просыпается, чувствуя, что устал,
Давление, кажется. Ноет сустав.
Не стар, но уже разменял полста,
Супруга, взрослые дети.
И столько работы - что ляг и умри,
И здесь полыхает, и там горит,
Сейчас полседьмого, закончил в три,
А тут еще эти -

Галдят на площади, гадят в сети.
И почты навалено - не разгрести...
Куда бы от них ото всех уйти?
Пьет кофе, кипит, но читает.
И вдруг среди котиков, фарса и лжи
"Любовь моя, смерть моя, ты - моя жизнь,
Ты кровью по жилам моим бежишь,
Дыханием таешь…"

Вздыхает, сутулясь, бредет на балкон.
"Ты - шепот, ты - крик, ты - тюрьма, ты - закон,
Ты - нож, ты - убийца, ты - мысль ни о ком..."
Что делать? О, Господи Боже...
Мутнеет в зрачках, в голове сверчки,
Снимает очки, надевает очки...
"Ты - воздух.." Он курит. Господь молчит.
Он тоже.

(с) Евгения Омельченко

 

[Шушера]

МОЛИТВА О ВОЗВРАЩЕНЬЕ


Семимиллионный город не станет меньше,
если один человек из него уехал.
Но вот один человек из него уехал,
и город огромный вымер и опустел.

И вот я иду по этой пустой пустыне,
куда я иду, зачем я иду, не знаю,
который уж день вокруг никого не вижу,
и только песок скрипит на моих зубах.

Прости, о семимиллионный великий город,
о семь миллионов добрых моих сограждан,
но я не могу без этого человека,
и мне никого не надо, кроме него.

Любимая, мой ребенок, моя невеста,
мой праздник, мое мученье, мой грешный ангел,
молю тебя, как о милости, - возвращайся,
я больше ни дня не вынесу без тебя!
(О Господи, сделай так, чтоб она вернулась,
о Господи, сделай так, чтоб она вернулась,
о Господи, сделай так, чтоб она вернулась,
ну, что тебе стоит, Господи, сделать так!)

И вот я стою один посреди пустыни,
стотысячный раз повторяя, как заклинанье,
то имя, которое сам я тебе придумал,
единственное, известное только мне.

Дитя мое, моя мука, мое спасенье,
мой вымысел, наважденье, фата-моргана,
синичка в бездонном небе моей пустыни,
молю тебя, как о милости, - возвратись!
(О Господи, сделай так, чтоб она вернулась,
о Господи, сделай так, чтоб она вернулась,
о Господи, сделай так, чтоб она вернулась,
ну, что тебе стоит. Господи, сделать так!)

И вот на песке стою, преклонив колена,
стотысячный раз повторяя свою молитву,
и чувствую -
мой рассудок уже мутится,
и речь моя все невнятнее и темней.

Любимая, мой ребенок, моя невеста
(но я не могу без этого человека),
мой праздник, мое мученье,
мой грешный ангел
(но мне никого не надо, кроме него),
мой вымысел, наважденье, фата-моргана
(о Господи, сделай так, чтоб она вернулась),
синичка в бездонном небе моей пустыни
(ну что тебе стоит, Господи, сделать так)

(с) Юрий Левитанский

 

[Август]

Фимиам

Признаюсь: я таков, каков я есть -
люблю частенько низменную лесть
и даже комплимент не слишком свежий.
Возможно, я немного шизанут,
но не люблю, когда меня клянут
и правду-матку мне публично режут.

Мол, что-то там с ударностью не так,
и с ритмикой изрядный кавардак,
и рифмы пахнут тленом и Аидом...
А я смотрю в их честные глаза
и думаю: "Кусай тебя гюрза!",
но всё ж киваю с благодарным видом.

Близки мы иль меж нами пол-Земли -
пройди беззвучно или похвали.
Ну а ругать - какого черта ради?!
Похваленный, сижу, как падишах,
с отборною лапшою на ушах,
курю кальян, на дивных гурий глядя.

Не трогайте Поэтов, господа,
им фимиам - как пища и вода,
им ни к чему закручиванье гаек...
А хочется хотя б кого-нибудь
ругнуть и при возможности лягнуть -
для этого на свете есть Прозаик.

(с) Александр Габриэль

 

[Август]

Свобода выбора

Однажды днем в конце июля
В одном вместительном носу
Две сухопарые козюли
Точили лясы на весу.

Они болтали о богатстве,
О том, что гложет их тоска,
Что нужно просто не бояться
И путь к богатству отыскать...

Найти заветную стезю ли...
Или погибнуть тут зазря?
Всерьез задумались козюли,
Нервозно ерзая в ноздрях...

Но оглянуться не успели -
В тиши раздался мощный чих.
Козюли радостно взлетели...
И угодили в этот стих.

(с) Grafomanoff

 

[Август]

Кино

До встречи, недостигнутое дно! Подаренное - пущено на ветер. Что наша жизнь? Скорей всего, кино, важнейшее из всех искусств на свете. Туманна даль. Туманен (столь же) взор. Без Маргариты вновь томится Мастер... И голову ломает режиссёр, как сделать из артхауза блокбастер. Кусочки есть - картины общей нет; дедлайн на пятки наступает властный... В порядке звук. Вполне поставлен свет. Но склеить кадры... Проще склеить ласты. Что, расскажи, в искусство ты привнёс? - пустой и зряшный гомон жилконторы. А впереди - критический разнос и вялые коммерческие сборы. Раз видишь дно - так и сиди на дне в забытом Богом и людьми затоне, чтоб Спилберг ухмылялся в стороне и потирал артритные ладони. Застойный кризис и сердечный криз - суть братья. И о том твоя кручина, что жизнь, увы, уходит камнем вниз, как качество ролей у Аль Пачино.

Всё то, что ты ни делаешь - отстой, хоть опыт есть и путь проделан длинный. Где «Оскар» твой, где «Глобус Золотой»? Всё ближе запах «Золотой Малины». Другим достался голливудский шик и «Сотбис» баснословнейшие лоты. Ну, а тебе взамен признанья - пшик, фальшивое сиянье позолоты. Кругом враги, завистники, скоты - тверди себе об этом, ночь ли, день ли... Да, Стэнли Кубрик - он почти как ты. Но не тебе достался Кубок Стэнли. Всему виною мировое зло, масонов ложь и дети Кэри Гранта, поскольку невозможно тяжело признать в себе отсутствие таланта. Гораздо проще, галстук теребя (ты ж, собеседник, возмущенно охай), признать изгоем пламенным себя, не признанным народом и эпохой. Хоть сгорблен ты, хоть мал ты, словно мышь, что в колесе наматывает мили, но, может быть, посмертно прогремишь. И вздрогнет мир: «Как так?! Не оценили...». Скажи: «Нет, я не Байрон, я другой...», нахмурься и не строй эпохе глазки. «Я недооценён, и я изгой». И сей пассаж поймёт Роман Полански.

А впрочем, хватит стонов, мон ами. Не жалуйся на горечь и усталость и просто адекватно досними всё, что тебе доснять ещё осталось. Давай, снимай свой личный рай и ад; давай, снимай задумчиво и немо, пускай без «звёзд», пусть твой продюсер - гад, пусть даже киноплёнка - фирмы «Свема». Пусть злобствует критическая рать и строится, шипя, в колонны по три, но если ты сумеешь не соврать, твой фильм, возможно, кто-то и посмотрит; возможно, ты б кого-то и зажёг из-под своих построек и развалин...

А комплексов не надо, мил дружок.
Поскольку ты и в них - не Вуди Аллен.

Александр Габриэль (с)

 

[maksimbenzin]

Свобода выбора

Однажды днем в конце июля
В одном вместительном носу
Две сухопарые козюли
Точили лясы на весу.

Они болтали о богатстве,
О том, что гложет их тоска,
Что нужно просто не бояться
И путь к богатству отыскать...

Найти заветную стезю ли...
Или погибнуть тут зазря?
Всерьез задумались козюли,
Нервозно ерзая в ноздрях...

Но оглянуться не успели -
В тиши раздался мощный чих.
Козюли радостно взлетели...
И угодили в этот стих.

И полетели эти сопли,
В зашедшего сюда, случайно...
Ну, вот - попали. Чуть подсохли.
Но все прошло - необычайно!

И инфлюэнция дала, на все ответ,
Такой толчок, к богатству слога!
Что позабылся звон монет,
И стало слышно, чуть-чуть Бога...

 

[maksimbenzin]

Фимиам

Признаюсь: я таков, каков я есть -
люблю частенько низменную лесть
и даже комплимент не слишком свежий.
Возможно, я немного шизанут,
но не люблю, когда меня клянут
и правду-матку мне публично режут.

Мол, что-то там с ударностью не так,
и с ритмикой изрядный кавардак,
и рифмы пахнут тленом и Аидом...
А я смотрю в их честные глаза
и думаю: "Кусай тебя гюрза!",
но всё ж киваю с благодарным видом.

Близки мы иль меж нами пол-Земли -
пройди беззвучно или похвали.
Ну а ругать - какого черта ради?!
Похваленный, сижу, как падишах,
с отборною лапшою на ушах,
курю кальян, на дивных гурий глядя.

Не трогайте Поэтов, господа,
им фимиам - как пища и вода,
им ни к чему закручиванье гаек...
А хочется хотя б кого-нибудь
ругнуть и при возможности лягнуть -
для этого на свете есть Прозаик.

И дайте им, побольше воли...
Ведь так порой, бывает душно!
Мы все актеры - одной роли!
Читать сценарий - нам не нужно!

И прут из недр Души - признанья...
Труд быть - непонятым и сложным...
Но сами, выберем маршрут изгнанья,
Чтобы потом понять - что он был ложным...