Он вошел в одних черных трусах, высокий, худой, с лицом, покрытым прыщиками, с уже пробивающимися усами и бородкой. Весь красный от смущения, прикрывал руками слегка оттопыривающийся перед трусов. "Ножки пошире, трусы спусти до колен", - скомандовала врачиха. Паренек долго не мог решиться выполнить эту команду, но накнец слегка приспустил трусики, но не до колен,а чуть-чуть. Тогда врачиха сама сдернула снего трусы чуть не до самого пола. "Руки по швам", - командовала врачиха, энергично ощупывая ему пах, долго теребила яички, щупала лобок и т.д. Потом повернула его к себе задом (а ко мне как раз передом),заставила наклониться и раз десять приседать с раздвинутыми ягодицами. Я впервые видела прямо перед своим носом абсолютно голого мальчишку, который даже не мог прикрыть руками мошонку, приседал, весь красный и потный. Потом ямерила ему рост, вес, давление (он уже натянул снова свои трусики).
В военкомате я работала до самого лета, до конца уже весеннего призыва. За это время видела сотни (а может быть и тысячи) абсолютноголых парней, мне эта работа стала даже нравиться. Я уже стала ставить их на весы и на измеритель роста, предварительно заставив снять трусы, и как та врачиханаучилась повелительно командовать: "Руки по швам! Не прикрываться!". Надо сказать, что огромная разница между взрослыми ребятами (19-20 лет) и 16-17-летним. Первые не столь стеснительны (большинство из них уже спали с женщинами), многие кокетничают со мной. Что же касается допризывников, то они, прыщавые, часто плохо вымытые, в несвежих трусах, вонючих носках и с грязными плохо подтертыми попами (мамы их уже не моют, а сами мыться пока не научились), испытывают такое страдание от необходимости раздеваться догола, что их осмотр доставляет мне особое удовольствие. Мне кажется, что они стесняются даже друг друга, поскольку никогда не раздевались вместе догола (в коммунальные бани в Москве ходят мало). От волнения они теряют контроль над собой, пукают, когда их просят напрячься и раздвинуть попу, а их писки (их не всегда удобно назвать членами) живут вообще самостоятельной жизнью. Бывали случаи, когда паренек наотрез отказывался раздеться: "Перед Вами я трусы не сниму". Я вступаю в игру: "Ну ладно. Но попкуто можно посмотреть, повернись задом и приспусти трусы, перед я смотреть не буду". Когда же он нехотя оголяет свой зад, я прошу его посильнее раздвинуть ноги. Потом запускаю свою руку сзади в его промежность, добираюсь до яичек и члена и начинаю мять в руках. "Я же обещала не смотреть, я только щупаю". Естественно, после этого ему ничего не остается, как снять совсем трусы или плавки.
За все эти полгода я ни разу непощадила мальчишескую стыдливость, инстинктивно делая с ними именно то, чего они больше всего не хотели и стыдились. И не жалею об этом.
Сейчас прошло много лет, у меня уже самой двое парней-сыновей, 15 и 17 лет. Оба уже были в военкомате, но на мой вопрос, что там с ними делали, отвечать не хотят, ни тот, ни другой. Я то знаю, что какая-то 20 летняя медсестра наверняка "залезала им во вседырки". Меня же мои парни жутко стесняются, даже в трусах стесняются передо мной показываться (я последний раз их видела совсем голенькими, когда им было по 12-13 лет). И ничего они не знают, что я видела в свое время столько голых парней, и знаю о них столько, сколько они сами никогда не увидят и не узнают.
Ирина, бывшая медсестра
⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.
