Мне терь понятно почему у нас отменили смертную казнь, потому что многие - ну и ты к к примеру, расценивали это не как как акт социальной защиты, а как месть отморозкам со стороны общества.
Эти великовозрастные дуры совершили поступок, который выходит за рамки морали общества, система отработала - и их наказали, при чем тут радость?
Я к ним никаких эмоций не испытываю - не много ли для них чести.
Если б они на заброшенную стройку пришли и там бы пели - им никто ничего бы не сказал, но это не просто здание - это главный храм Москвы.
Видимо, ХХС а не заброшенная стройка был выбран по неким соображениям. Например, потому, что РПЦ, по мнению девок, метит в государственные институты. Почитай стенограммы, всё довольно правдоподобно.
Если показатель нравственности — это уровень нетерпимости и механическое реагирование на символы, как у собаки Павлова, то я не очень понимаю, что в этом симпатичного. И у меня другие критерии доброты. Впрочем, кто-то и Сталина добрым считает, ценности-то разные.
Вообще всё это напоминает одну историю, запощенную в жж где-то год назад. Тетка писала, как ночью гуляла с собакой, ее изнасиловал гастарбайтер, потом менты не хотели принимать заявление, потом врачи-****-убийцы издевались, и только один благородный чисто русский гинеколог с русой бородой отнесся к ней по-человечески.
Тут же вокруг этого поста начались такие пляски с бубнами, набежали все категории граждан, почувствовавшие себя оскорбленными или оклеветанными — феминистки и антифеминисты («самадуравиновата»), врачи-убийцы и пострадавшие от них, националисты и защитники мигрантов, даже по собачникам, кажется, прошлись — нефиг гадить по ночам за гаражами!
И конечно, 50% утверждали, что этот пост — заказуха от госдепа, чтобы оболгать (кого — здесь подставить нужную категорию). Такой вот удачный пост, прицельно бьющий сразу во все места. ****о бурлило полгода
Пуськам «повезло» также нащупать все больные места, только при этом еще задеть тех, кто реально мог отомстить за наступание на мозоль. Теперь они мученицы — просто как системное явление, кому-то нужно было оказаться на их месте. Не было бы их, таких подходящих для выпуска народного гнева, — было бы что-то другое, чуть менее вопиющее.
