Мда. Кошачья история затянулась...
[Продолжение]
Отношения испортились.
Местная стала часто сиживать на кухне, на стуле без подушки, чтобы я не безобразничал.
Удобный стул был занят Белым.
Видом выражала обманутое достоинство и давала понять,
что за её страдания мне придётся очень дорого платить.
Запрыгивать мне на коленки она перестала. Когда пытался её погладить,
она брезгливо извивалась под рукой, так, что прикоснуться к ней стало невозможно.
Приходилось при поглаживании спины придерживать её под брюхо рукой.
При этом она вырывалась и буксовала лапами по полу.
Вместе с тем, под дверью в мою комнату ежедневно стало нагажено.
Хватало и на ванну.
Сравнением было установлено, что это "её рук" дело.
Зато лоток не приходилось чистить так часто, как раньше.
Иногда, по требованию открыв дверь на кухню, наблюдал,
как она, выйдя, делово пытается заворачивать в ванную комнату,
и только после окрика "я вижу!" она проходила мимо двери в ванную и шла на лоток в туалет.
Кормление происходило как обычно, с удалением Белого в ванную комнату.
Но теперь, напоминая мне, что надо бы пожрать, она уже не давала себя гладить,
и всем видом демонстрировала, что я нужен только для дела, а для всяких глупостей
у меня есть вон белый уродец.
Белый уродец безразлично наблюдал за этим всем цирком прищуренным взглядом.
Ночные скандалы привели к тому, что местную на ночь запирали "в карцер"
- на балконе стоял диван, где она и ночевала.
Белый ночами помалу осваивал коридор и прихожую.
В комнату к детям он попадать не мог, поскольку не пролазил в щель под закрытой комнатной дверью.
Он попытался было туда протиснуться, но получил оттуда лапой по морде и решил, что оно того не стоит.
Местная же пролазила там спокойно, в этом было её преимущество.
Какое-то время она ночевала на балконе, но потом санкции были сняты.
И она поняла, что у неё уже нет прихожей и коридора.
Утром стало можно наблюдать лежащего посреди прихожей Белого
и торчащий из-под комнатной двери нос Местной.
[Далі буде]
