Самое-самое любимое стихотворение

[Aleon]

А блок

Греши, пока тебя волнуют
Твои невинные грехи.
Пока красавицу колдуют,
Твои греховные стихи.

На утешенье, на забаву
Пей искрометное вино,
Пока вино тебе по нраву,
Пока не тягостно оно.

Сверкнут ли дерзостные очи –
Ты их сверкание не отринь,
Грехам, вину и страстной ночи,
Шепча заветное «аминь»


-----------------

Я медлено сходил с ума
у двери той которой жажду.
Весений день сменяла тьма
и только розжигала жажду.
...

 

[poni]

во всех стихах, что тут запостил Китти, тема лошадей просматривается очень явно.
Китти, может, научить тебя верхом ездить?

А вот еще одно мое самое любимое.

Заболело сердце у меня
Среди поля чистого,
Расседлаю своего коня
Буйного да быстрого.
Золотую гриву расчешу
Ласковыми гребнями,
Воздухом одним с тобой дышу,
Друг ты мой серебряный.

Облака над речкою клубят.
Помню, в день гороховый
Из-под кобылицы взял тебя
Жеребёнком крохотным.
Норовил за палец укусить,
Всё козлил да взбрыкивал.
Понял я тогда: друзьями быть
Нам с тобою выпало.


И с тех пор стало тесно мне в доме моём

И в весёлую ночь, и задумчивым днём,

И с тех пор стали мне так нужны облака,

Стали зорче глаза, стала твёрже рука.

Не по дням ты рос, а по часам,
Ворожён цыганкою.
Стала молоком тебе роса,
Стала степь полянкою.
Помню, как набегаешься всласть
Да гулять замаешься,
Скачешь как чумной на коновязь
Да в пыли валяешься.

Ну, а дед мой седой
усмехался в усы,
Всё кричал: "Вот шальной!
Весь в отца, сукин сын!
Тот был тоже мастак
уходить от погонь,
От ушей до хвоста
весь горел, только тронь!"

Никого к себе не подпускал
Даже с белым сахаром.
Мамку раз до смерти напугал,
Охала да ахала:
"Ой, смотри, сыночек, пропадёшь,
С кручи дурнем сброшенный!"
Только знал я, что не подведёшь
Ты меня, хороший мой!

Так что, милый, скачи
да людей позови,
Что-то обруч стальной
сильно сердце сдавил!
Ну, а будет напрасным
далёкий твой путь,
Ты себя сбереги
да меня не забудь!

А.Розенбаум

 

[i4get]

На полустанке,
или в шумящем аэропорту,
или на пристани в тумане вечернего мрака -
где-то там меня ждут
девушка в свитере
и большая собака.

Я знаю о них,
хотя не видел их никогда.
Их нет даже в снах моих сумбурных и торопливых.
Но я знаю -
я должен попасть туда,
где эти двое ждут меня тихо и терпеливо.

А это не просто,
ведь белый цемент снега занес
все дороги,
и все дорожные знаки.
Но девушка стряхивает снежинки с волос,
и некоторые тают на носу у собаки.

А от вселенского холода
лопаются рельсы и провода,
и нет ни карты, ни связи -
лишь то, что чутье подсказало.
И так страшно:
вдруг я доберусь туда -
а они уже ушли, не дождавшись, с вокзала...

Стирательная резинка времени
хочет оставить лишь снег.
Но я снова точу карандаш,
и опять выступают из мрака
мои милые, далекие, соскучившиеся по мне -
девушка в свитере
и большая собака.

Подписано - Виктор Степной, а там кто его знает...
Kittyhawk

Серые глаза - рассвет...

Да!!!
А еще Баллада О Трех Котиколовах.

 

[Wild Mobile]

Ты придешь ко мне ровно в полночь, разбудишь мой спящий звонок.
Ты скажешь мне: "Какая чудесная ночь! "
Я отвечу: "Да, но я одинок".
И я заварю тебе свежий чай и достану из бара вино
И выключу свой телевизор, не успев досмотреть кино.

Мы будем говорить о прекрасных вещах, играть словами, как в биллиард,
И ты построишь мне сотню воздушных замков и один небольшой зоопарк...
Но, увы! Я знаю, что мне нельзя верить всем твоим словам -
Слова для тебя значат больше, чем дело, но это ничего - я грешил этим сам.

Ты скажешь, что жизнь - это великая вещь и выдашь "семерку" за туз,
И я тебе сыграю свой рок-н-ролл, и я тебе спою новый блюз...
И ты, конечно, похвалишь меня и я тебе в ответ улыбнусь -
"Я знаю, нам трудно понять друг друга, но ты вежлива, я не сержусь".

И когда за окном забрезжит рассвет я скажу: "Не пора ли нам спать? "
И я постелю себе на полу, а тебя уложу на кровать.
И вот, когда, наконец, я засну, уняв предрассветную дрожь,
Ты встанешь и улыбнешься, как ангел, и вонзишь мне в спину свой нож
И вытрешь с лезвия кровь, и ляжешь спать, и забудешь об этом, и во сне ты увидишь себя...

И утром я встану первый, приготовлю кофе и торт,
Поставлю T-Rex, и тебя разбудит бодрый мажорный аккорд.
И выпив свой кофе ты куда-то уйдешь, махнув мне на прощанье рукой,
А я отмою с паркета кровь и обрету свой душевный покой.

 

[mega]

что-то давно ничего не было...вот

Будь, пожалуйста,
послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо
запросто.
И тогда я вымахну-
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя,
сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное-
в море брошусь,
густое,
зловещее,
и спасу тебя!..
Это будет сердцем велено мне,
сердцем
велено...
Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней
и уверенней!
Ты сама
готова спасти других
от уныния тяжкого,
ты сама не боишься
ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь,
зла
не накопишь
Не заплачешь
и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной,
если захочешь...
Мне с тобою -
такой уверенной -
трудно
очень.
Хоть нарочно,
хоть на мгновенье -
я прошу,
робея,-
помоги мне
в себя поверить,
стань
слабее.

1962, РР

 

[Сью]

Наум Коржавин



Я Вас любил, как я умел один.
А Вы любили роковых мужчин.
Они всегда смотрели сверху вниз,
они внушать умели: "Подчинись!"
Они считали: по заслугам честь,
и Вам казалось: в этом что-то есть.
Да, что-то есть, что ясно не вполне...
Ведь Вам казалось - пали Вы в цене,
Вас удивлял мой восхищенный взгляд,
Вы знали: так на женщин не глядят.
Взгляд снизу вверх... на Вас!.. Да это бред!
Вы ж были для меня легки, как свет.
И это понимали Вы подчас.
Но Вам казалось, я похож на Вас,
поскольку от любви не защищен,
а это значит - мужества лишен.
И шли в объятья подлинных мужчин,
и снова оставался я один.
Век мужества! Дела пошли всерьез.
И трудно я свое сквозь жизнь пронес.
И вот я жив... Но словно нет в живых
мужчин бывалых Ваших роковых.
Их рок поблек, сегодня рок иной.
Все чаще Вы, грустя, гордитесь мной.
А впрочем, что же - суета, дела...
Виню Вас? нет. Но просто жизнь прошла.
Себя виню. Понятно мне давно,
что снизу вверх на Вас смотреть грешно.
О, этот взгляд! Он Вам и дал пропасть.
Я верю, как в маяк, в мужскую власть.
Но лишь найдет, и вновь - пусть это грех,
смотрю на Вас, как прежде - снизу верх.
И униженья сердцу в этом нет...
Я знаю - Вы и впрямь легки, как свет.
Я знаю, это так - я вновь богат...
Но снова память гасит этот взгляд.
И потухает взгляд, хоть, может, он
теперь Вам вовсе не был бы смешон

Это не самое любимое стихотворение, нет, но хочется им поделиться.

 

[vajra]

Auguries of Innocence
TO see a World in a Grain of Sand
And a Heaven in a Wild Flower,
Hold Infinity in the palm of your hand
And Eternity in an hour.

A Robin Red breast in a Cage
Puts all Heaven in a Rage.
A dove house fill'd with doves & Pigeons
Shudders **** thro' all its regions.
A dog starv'd at his Master's Gate
Predicts the ruin of the State.
A Horse misus'd upon the Road
Calls to Heaven for Human blood.
Each outcry of the hunted Hare
A fibre from the Brain does tear.
A Skylark wounded in the wing,
A Cherubim does cease to sing.
The Game Cock clipp'd and arm'd for fight
Does the Rising Sun affright.
Every Wolf's & Lion's howl
Raises from **** a Human Soul.
The wild deer, wand'ring here & there,
Keeps the Human Soul from Care.
The Lamb misus'd breeds public strife
And yet forgives the Butcher's Knife.
The Bat that flits at close of Eve
Has left the Brain that won't believe.
The Owl that calls upon the Night
Speaks the Unbeliever's fright.
He who shall hurt the little Wren
Shall never be belov'd by Men.
He who the Ox to wrath has mov'd
Shall never be by Woman lov'd.
The wanton Boy that kills the Fly
Shall feel the Spider's enmity.
He who torments the Chafer's sprite
Weaves a Bower in endless Night.
The Catterpillar on the Leaf
Repeats to thee thy Mother's grief.
Kill not the Moth nor Butterfly,
For the Last Judgement draweth nigh.
He who shall train the Horse to War
Shall never pass the Polar Bar.
The Beggar's Dog & Widow's Cat,
Feed them & thou wilt grow fat.
The Gnat that sings his Summer's song
Poison gets from Slander's tongue.
The poison of the Snake & Newt
Is the sweat of Envy's Foot.
The poison of the Honey Bee
Is the Artist's Jealousy.
The Prince's Robes & Beggars' Rags
Are Toadstools on the Miser's Bags.
A truth that's told with bad intent
Beats all the Lies you can invent.
It is right it should be so;
Man was made for Joy & Woe;
And when this we rightly know
Thro' the World we safely go.
Joy & Woe are woven fine,
A Clothing for the Soul divine;
Under every grief & pine
Runs a joy with silken twine.
The Babe is more than swadling Bands;
Throughout all these Human Lands
Tools were made, & born were hands,
Every Farmer Understands.
Every Tear from Every Eye
Becomes a Babe in Eternity.
This is caught by Females bright
And return'd to its own delight.
The Bleat, the Bark, Bellow & Roar
Are Waves that Beat on Heaven's Shore.
The Babe that weeps the Rod beneath
Writes Revenge in realms of death.
The Beggar's Rags, fluttering in Air,
Does to Rags the Heavens tear.
The Soldier arm'd with Sword & Gun,
Palsied strikes the Summer's Sun.
The poor Man's Farthing is worth more
Than all the Gold on Afric's Shore.
One Mite wrung from the Labrer's hands
Shall buy & sell the Miser's lands:
Or, if protected from on high,
Does that whole Nation sell & buy.
He who mocks the Infant's Faith
Shall be mock'd in Age & Death.
He who shall teach the Child to Doubt
The rotting Grave shall ne'er get out.
He who respects the Infant's faith
Triumph's over **** & Death.
The Child's Toys & the Old Man's Reasons
Are the Fruits of the Two seasons.
The Questioner, who sits so sly,
Shall never know how to Reply.
He who replies to words of Doubt
Doth put the Light of Knowledge out.
The Strongest Poison ever known
Came from Caesar's Laurel Crown.
Nought can deform the Human Race
Like the Armour's iron brace.
When Gold & Gems adorn the Plow
To peaceful Arts shall Envy Bow.
A Riddle or the Cricket's Cry
Is to Doubt a fit Reply.
The Emmet's Inch & Eagle's Mile
Make Lame Philosophy to smile.
He who Doubts from what he sees
Will ne'er believe, do what you Please.
If the Sun & Moon should doubt
They'd immediately Go out.
To be in a Passion you Good may do,
But no Good if a Passion is in you.
The Whore & Gambler, by the State
Licenc'd, build that Nation's Fate.
The Harlot's cry from Street to Street
Shall weave Old England's winding Sheet.
The Winner's Shout, the Loser's Curse,
Dance before dead England's Hearse.
Every Night & every Morn
Some to Misery are Born.
Every Morn & every Night
Some are Born to sweet Delight.
Some ar Born to sweet Delight,
Some are born to Endless Night.
We are led to Believe a Lie
When we see not Thro' the Eye
Which was Born in a Night to Perish in a Night
When the Soul Slept in Beams of Light.
God Appears & God is Light
To those poor Souls who dwell in the Night,
But does a Human Form Display
To those who Dwell in Realms of day.

William Blake

 

[vajra]

Proverbs Of **** (excerpt)
Prisons are built with stones of Law, Brothels with bricks of Religion.
The pride of the peacock is the glory of God.
The lust of the goat is the bounty of God.
The wrath of the lion is the wisdom of God.
The nakedness of woman is the work of God.
Excess of sorrow laughs. Excess of joy weeps.
The roaring of lions, the howling of wolves, the raging of the stormy sea, and the destructive sword, are portions of eternity too great for the eye of man.
The fox condemns the trap, not himself.
Joys impregnate. Sorrows bring forth.
Let man wear the fell of the lion, woman the fleece of the sheep.
The bird a nest, the spider a web, man friendship.
The selfish smiling fool, & the sullen frowning fool, shall be both thought wise, that they may be a rod.
What is now proved was once, only imagin'd.
The rat, the mouse, the fox, the rabbit: watch the roots; the lion, the tyger, the horse, the elephant, watch the fruits.
The cistern contains; the fountain overflows.
One thought, fills immensity.
Always be ready to speak your mind, and a base man will avoid you.
Every thing possible to be believ'd is an image of truth.
The eagle never lost so much time, as when he submitted to learn of the crow
(William Blake)

 

[vajra]

Break, break, break
At the foot of thy stones, O Sea!
And I would that I could utter
The thoughts that arise in me!

(Aleister Crowley aka To Mega Therion 666)

 

[vajra]

The Word is broken up.
There is Knowledge.
Knowledge is Relation.
These fragments are Creation.
The broken manifests Light

(Aleister Crowley aka To Mega Therion 666)

 

[DevilMan]

Арсений Тарковский
ЖИЗНЬ, ЖИЗНЬ

I
Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.

II

Живите в доме - и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом,-
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.

III

Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.

Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.

 

[Counterfeit]

НАВАЖДЕНИЕ (2002) : (Что-то сине-голубое)

Шелестящий серпантин
Заблудился в небесах.
Орхидеи, бархат, тмин...
Запах моря в волосах.
Впереди - лишь синь небес,
Позади - туман и мгла.
Кто ты, ангел или бес,
Разобрать я не смогла.
Орхидеи, бархат, тмин...
Поцелуи жгут огнём.
В целом мире ты один
Возвращаешься с дождём.
Капли, струйки на стекле.
То не я, то плачет свод.
В серпантиновой петле -
Избавленье от невзгод.
Орхидеи, бархат, тмин...
На душе - седой дымок.
Влажный ветер дул один,
Слёзы высушить не смог.
Лучик света голубой
Заблудился в волосах.
Не замечена судьбой
Пара звёздочек в глазах.
Орхидеи, бархат, тмин...
Волны бьют о стены скал.
Изувеченный жасмин
Мне дорогу указал.
Леденящий душу бриз
Прошуршал над головой.
По дороге, к морю, вниз,
Вниз по ленте голубой.
Шелестящий серпантин...
Море - чёрная вода.
Орхидеи, бархат, тмин...
Засыпаю. Навсегда...

Ирина Наумкина (с)


Размышления о...

Я вновь пыталась прикоснуться
К реальности, которой нет...
Желанье жить, но не проснуться,
Приносит пасмурный рассвет.
Бледнеют тени. Скинув маски,
Уходят молча за Мечтой.
На новый день смотрю с опаской,
Теряясь в комнате пустой.
Открыв глаза, я умираю,
Спускаюсь с неба в глубину...
Ищу во тьме дорогу к Раю
И в суматохе дней тону...
Встречаю взгляды, слышу звуки
Пустых, разрозненных речей.
И возношу к Светилу руки,
Моля о смерти Палачей.
Скрывая слёзы под вуалью,
Улыбки струны натяну,
Настроив нерв из прочной стали,
Шагну в безмолвия волну.
Молчит, шумя, Людское море,
Лишь пена брызжет через край...
Словам Господним тихо вторя,
Найду свой светлый, вечный Рай!
Надежде ключик оставляя
От двери запертой души,
Я жизни чашу пью до края,
Чтобы другой не осушил...

Ирина Наумкина (с)

 

[vajra]

Заценил Тарковского - ответственный чувак
Этот стих, кажется, Писатель в "Сталкере" читал.

Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало.

Всё, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло.
Только этого мало.

Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Всё горело светло.
Только этого мало.

Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала.
Мне и вправду везло.
Только этого мало.

Листьев не обожгло,
Веток не обломало...
День промыт, как стекло.
Только этого мало.

(Арсений Тарковский)

 

[_silver_]

Послухаю цей дощ. Підкрався і шумить.
***шаний звук води, веселих крапель кроки.
Ще мить, ще мить, ще тільки мить і мить,
і раптом озирнусь, а це вже роки й роки!

А це уже віки. Ніхто уже й не зна,
в туманностях душі чи, може, Андромеди —
я в мантіях дощу, прозора, як скляна,
приходжу до живих, і згадую про мертвих.

Цілую всі ліси. Спасибі скрипалю.
Він добре вам зіграв колись мою присутність.
Я дерево, я сніг, я все, що я люблю.
І, може, це і є моя найвища сутніть.


(с) Ліна Костенко

 

[zewaKA]

Я иду долиной. На затылке кепи,
В лайкровой перчатке смуглая рука...
Далеко сияют розовые степи,
Широко синеет тихая река

Я беспечный парень, ничего не надо!
Только б слушать песни, сердцем подпевать...
Только бы струилась легкая прохлада,
Только б подпевала молодая стать!

Выйду за долины, выйду под откосы.
Сколько там нарядных мужиков и баб!
Что-то шепчут грабли...что-то свищут косы,
"Эй, поэт, послушай, слаб ты иль не слаб?

На земле милее, полно плавать в небо!
Ты ль не любишь долы, ты ль не труд любил?
Ты ль не деревенский, ты ль крестьянским не был?
Размахнись косою, покажи свой пыл!"

Ах! Перо - не грабли...Ах, коса - не ручка
Но косой выводят строчки, хоть куда!
Под весенним небом, под весенней тучкой
Их читают люди всякие года!

К черту я снимаю свой костюм английский!
Что же, дайте косу, я вам покажу!
Я ли вам не свойский, я ли вам не близкий?
Памятью деревни я ль не дорожу?

Ни по чем мне ямы...ни по чем мне кочки!
Хорошо косою в утренний туман
Выводить по долам травяные строчки,
Чтобы их читали лошадь и баран!

В этих строчках песня, в этих строчках слово...
Потому и рад я в думах ни о чем,
Что читать их может каждая корова,
Отдавая плату теплым молоком...

С.Есенин
_________________________________________
З.Ы. за ошибки и неточности не ручаюсь...не ctrl-c/ctrl-v

 

[-=X-RAY=-]

вам нравятся розы?
а я на них срал!
стране нужны паровозы, уголь, металл!

(с) Маяковский ))))

а вообще то вот оно:

Кохання у нас не буде,
І ****у не буде у нас,
Бо ти, любиш techno,
А я люблю drum n bass.
От так і сім’я не склалась...
А все через те, що в наш час
Єднає людей не techno,
А виключно Drum n Bass!

 

[Tommy]

Я твердо понял, как опасно
быть очевидцем беспристрастным,
когда «Конармию» прочел...

Был прорван фронт. И эскадроны
на запад шли под звон каленый
из ульев выселенных пчел.
Синели трупы на дорогах,
и ветхий ксендз просил у Бога,
чтоб гнев умерил хоть немного,
чтоб не внимал ему Господь...
Набухли кровью пулеметы
и шашки падали с икотой
на обезумевшую плоть!

... Но годы многое смягчили
и упокоились в могиле
и те, кого тогда рубили,
и те, кто их рубил вдогон;
и сабель лязг, и визг проклятий
легли под глянец хрестоматий
для тех, кто после был рожден...

Вот в этом, видно и таится
злосчастье доли очевидца:
беда его или вина,
но кистью памяти жестокой
он в сказку, ставшую уроком
добавил черные тона.
(с) (не помню, кто именно)

 

[Orca]

He Wishes for the Cloths of Heaven

Had I the heaven’s embroidered cloths,
Enwrought with golden and silver light,
The blue and the dim and the dark cloths
Of night and light and the half-light,
I would spread the cloths under your feet:
But I being poor have only my dreams;
I have spread my dreams under your feet;
Tread softly, because you tread on my dreams.
(by William Butler Yeats)

 

[Tommy]

Хотел я глотку промочить, гляжу - трактир открыт.
"Мы не пускаем солдатню!" - хозяин говорит.
Девиц у стойки не унять: потеха хоть куда!
Я восвояси повернул и плюнул со стыда.

"Эй, Томми, так тебя и сяк, ступай и не маячь!"
Но: "Мистер Аткинс, просим Вас!" - когда зовет трубач.
Когда зовет трубач, друзья, когда зовет трубач,
Да, мистер Аткинс, просим Вас, когда зовет трубач!

На представленье я пришел, ну ни в одном глазу!
За мной ввалился пьяный хлыщ, и он-то сел внизу.
Меня ж отправили в раек, наверх, на самый зад.
А если пули запоют - пожалте в первый ряд!

"Эй, Томми, так тебя и сяк, умерь-ка лучше прыть!"
Но: "Личный транспорт Аткинсу!" - когда за море плыть.
Когда за море плыть, друзья, когда за море плыть,
Отличный транспорт Аткинсу, когда за море плыть!

Дешевый нам дают мундир, грошовый рацион,
Солдат - ваш верный часовой, - не больно дорог он!
И проще фыркать: дескать, он шумен навеселе,
Чем с полной выкладкой шагать по выжженной земле!

"Эй, Томми, так тебя и сяк, да ты, мерзавец, пьян!" Но: "Взвейтесь, грозные орлы!" - лишь грянет барабан.
Лишь грянет барабан, друзья, лишь грянет барабан,
Не дрянь, а "грозные орлы", лишь грянет барабан!

Нет, мы не грозные орлы, но и не грязный скот,
Мы - те же люди, холостой казарменный народ.
А что порой не без греха - так где возьмешь смирней:
Казарма не растит святых из холостых парней!

"Эй, Томми, так тебя и сяк, тишком ходи, бочком!"
Но: "Мистер Аткинс, ***** вперед!" - едва пахнет дымком
Едва пахнет дымком, друзья, едва пахнет дымком,
Ну, мистер Аткинс, ***** вперед, едва пахнет дымком!

Сулят нам сытные пайки, и школы, и уют.
Вы жить нам дайте по-людски, без ваших сладких блюд!
Не о баланде разговор, и что чесать язык,
Покуда форму за позор солдат считать привык!

Солдат - такой, солдат - сякой, и грош ему цена.
Но он - надежда всей страны, когда идет война.
Солдат - такой, солдат - сякой! Но как бы не пришлось
Вам раскусить, что он не глуп и видит все насквозь!
(Киплинг)

 

[Lonewolf]

Он уходил, она молчала,
А ей хотелось закричать:
“Постой, давай начнём с начала,
давай попробуем начать!”
Но всё-таки не закричала…
Он уходил, она молчала.

Он оглянулся у порога,
Свою решительность кляня.
Хотелось крикнуть: « Ради Бога,
Прости меня, верни меня!»
Не крикнул и не подошел…
Она молчала. Он ушел.

(автора не знаю)


Горячий **** и нежная Любовь
Однажды познакомились, скучая.
И вечером в божественный клубок
Они сплелись свободно и случайно.
Ах, этот ****, он был немного груб,
Нетерпелив и чуточку развратен.
Он языком касался тайных губ,
Когда Любовь присела на кровати.
Она пустилась танцевать в ночи.
Сначала в удивительных нарядах,
Потом кружилась голая почти,
Едва касаясь, пролетая рядом...

Хотелось ****у нежности, любви.
Любви хотелось ****а и оргазма.
До этого желания свои
Им не случалось исполнять ни разу.
И, оказавшись, вдруг наедине
Любовь легко, без всякого стесненья
Раскинувшись, лежала на спине,
Потом открыто встала на колени.
И **** любил так бережно ее,
Так звонко, глубоко, неутомимо…
Упало на пол светлое белье,
Огонь свечи качал пространство мира.
А мы с тобой под окнами, тогда,
Ловили звуки, отраженья, тени.
Ткань платья твоего была тонка,
я гладил твои руки и колени.
Потом они позвали нас к себе
И были необычны ощущенья -
Купались вместе в лунном серебре
И задували свечи от смущенья…