россия напала на Украину

[Губер]

 

[Губер]

 

[Mr.Rrendel]

 

[Grafinya]

-а ВЫ можете себе представить,что там было бы,если туда доковылял "рюзький мир"?
-вот разница между цивилизацией и варварами,,,

 

[Губер]

 

[Geele Steane]

Ну все . Хана Штатам , хана НАТО . "Российская «тихая» бомба обезоружит войска НАТО без единого выстрела."

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

 

[SaintNamelesS]

Топим за путена. Он уверено ведет росию к распаду.

 

[Grafinya]

Топим за путена. Он уверено ведет росию к распаду.

 

[nika77]

Арестованный экс-глава Марий Эл пожаловался на отсутствие туалетной бумаги и трусов

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

 

[W!Z@RD]

Баян - не баян, но это прекрасно

Немцы, бежавшие в Кыштовку от ****-просвещения, вернулись в Германию

Многодетная семья Евгения и Луизы Мартенс вместе с десятью детьми вернулась в Германию. Причины неожиданного поступка остаются неизвестными.

По информации, имеющейся у районного корреспондента VN.ru, Евгений Мартенс несколько дней назад выехал в Германию для организации отправки контейнера с вещами в Россию. Однако в пятницу 24 февраля после его возвращения в Кыштовку вся семья выехала в Новосибирск, откуда улетела в Германию.

«Насколько известно, сейчас семья Мартенс уже снова в ФРГ», — сообщает районный корреспондент VN.ru.

Напомним, многодетная семья из Германии приехала в Кыштовский район Новосибирской области в середине декабря прошлого года с твердым намерением получить гражданство России по программе переселения соотечественников. Об этом поступке после VN.ru сообщило большинство федеральных СМИ. Причиной, побудившей немцев к переезду в Сибирь, стали начинавшиеся в германской школе уроки ****-просвещения, ранее уже приведшие к конфликту Мартенсов с местными органами образования. Тогда Евгений отказался платить штраф за пропуски его дочерью уроков «****-просвета» и провел сутки в местной тюрьме.

Дом, где жили Мартенсы, опять пустует

Евгений Мартенс намеревался заниматься в Кыштовском районе фермерством и недавно присмотрел трактор для покупки. По словам главы немецкой семьи, они приняли решение остаться навсегда в Новосибирской области.

Немцев не испугали и особо сильные морозы, доходившие в Кыштовке до – 40 градусов. Однако после короткой поездки в Германию решение семьи Мартенс кардинально изменилось, они быстро собрали вещи, бросили дом и уехали обратно в Германию.

Как сообщила VN.ru заместитель министра труда, занятости и трудовых ресурсов Новосибирской области Надежда Цветкова, в октябре прошлого года семья Мартенс написала заявление на участие в Программе добровольного переселения соотечественников, проживающих за рубежом, указав Новосибирскую область как территорию вселения.

«Наши специалисты установили контакты с заявителями. В рамках региональной программы переселения соотечественников в 2016 году мы оказывали финансовую помощь семье на каждого прибывшего несовершеннолетнего ребенка в возрасте до 18 лет в размере 15 тысяч рублей. Это единовременная финансовая помощь, — говорит Надежда Цветкова. — В семье Мартенс десять детей. Им была оказана финансовая помощь в размере 150 тысяч рублей. Эти деньги они получили по линии Министерства труда Новосибирской области в конце прошлого года, после 20 декабря».

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

 

[Geele Steane]

*****ська пропаганда вже і ізраільтян дістає .

Haim Writman
13 год
ОТВЕТ МАКСИМУ ШЕВЧЕНКО ОТ ПАТРИОТА ИЗРАИЛЯ
Прочитал вот отзыв Максима Шевченко о том, что он возмущен реакцией израильских зрителей и читателей 9го канала на его разглагольствования об Израиле. Не имел чести писать эти комменты, но прочёл. Прочёл разумеется после того, как послушал самого Шевченко. И вот что я имею сказать. Как еврей, как патриот Израиля и как человек всей душой ненавидящий антисемитов и врагов моей Родины, которой я горжусь. Таки да, были разные комменты. Но почему то Шевченко заметил именно те, где выражают негодование по поводу его постоянной антисемитской направленности и ненависти к Израилю. Чего стоят одни его призывы уничтожить Израиль, а всех евреев России записать во врагов, поскольку они априори патриоты Израиля. Но вот те комменты, которые на 9м канале пишут российские тролли и прочие скрепные патриоты он почему то не заметил. А я призываю всех моих сограждан зайти на сайт 9го канала и прочесть эти комменты полные злобы и ненависти к Израилю и к евреям. И как обычно обвинения нас во всех бедах в России. Таки да, было пару комментов с проклятиями и объяснениями в явной ненависти к самому Шевченко. Но он ошибается, как с правовой, так и с моральной точки зрения. Его призыв к уничтожению государства Израиль и его граждан и преследования евреев России тянет на явную статью об зкстремизме и разжигании национальной розни. А вот реакцию читателей 9ки можно квалифицировать, как реакцию на его антисемитские выходки. И я не понимаю почему израильские политики не дают соответствующую оценку его постоянным юдофобским выпадам. Особенно учитывая тот факт что он является “рупором Кремля”. А вот сам 9й канал позволяющий писать у себя комменты явно антисемитского содержания вызывает у меня гораздо больше вопросов. Почему не удаляются и не блокируются аккаунты с которых пишут юдофобские, мерзкие пасквили вызывающие отвращение и омерзение. Я считаю сам 9й канал совершенно виновным в ситуации, когда он превратился практически в рупор антисемитизма. Кто не верит, может запросто проверить, пишете в google –“ Максим Шевченко 9 канал” и получайте удовольствие, уверяю вас вы больше не зайдёте на этот сборник антисемитов всех видов и рангов. А вот голоса патриотов Израиля как раз теряются в стройном хоре юдофобов. Вообще, куда смотрят наши спецслужбы? Откуда такая возможность писать на израильском информационном портале столько ненависти по отношению к нашей стране, вы не находите, что это неправильно? Зайдите потратьте пару минут. Не сочтите за труд.
А вот и мой ответ на постоянные поливания грязью гражданином Шевченко Израиля и всех евреев скопом.
-Мерзкий ты антисемит. Израиль создавался теми, кто не погиб в печах Освенцима и Треблинки. Детьми тех, кто не выжил и тех, кто делил последнюю корку хлеба. И теми, для кого понятие – СИОНИЗМ – не пустой звук. Это они создали ЭЦЕЛЬ и ЦАХАЛ. А знаешь для чего? Для того чтобы никогда такая мерзость как ты и тебе подобные не могли больше поднять руку на нас и остаться безнаказанными. Пусть твои хозяева в Кремле, которым ты продался за 30 сребреников и твои друзья им ХИЗБОЛЛА и ХАМАС знают прочно. НИКОГДА БОЛЬШЕ!!! Поднявший руку на Израиль и евреев получит своё. Никто пусть в этом не сомневается. Дай Б-г здоровья и сил нашей ЦАХАЛ и всем спец. службам Израиля.
P.S. А патриотов наших не смей больше упоминать своим мерзким ртом!!! Не тебе судить, что такое Израиль для еврея. Не тебе, слава Б-гу.

 

[nika77]

Баян - не баян, но это прекрасно

Немцы, бежавшие в Кыштовку от ****-просвещения, вернулись в Германию

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

Это они лолиту по ящику увидели и решили выбрать меньшее из зол

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

(фото со странички СБУ в Твиттере)

 

[W!Z@RD]

Это они лолиту по ящику увидели и решили выбрать меньшее из зол

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

(фото со странички СБУ в Твиттере)

Как теперь это развидеть

 

[Porucznik Jebłoński]

Немцы, бежавшие в Кыштовку от ****-просвещения, вернулись в Германию

Ещё бы не вернуться.
В Германии ж на такую ораву столько Kindergeld будет капать до их совершеннолетия...

 

[Yriks]

Как теперь это развидеть

Лолита заявила, что СБУ пририсовала ей чужую *****:

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

 

[Буба]

 

[duda_anton]

ну тупыеееееее

Днище Звезды пробито

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

СБУ опубликовала откровенное фото Лолиты с подписью «нечего шастать»

 

[Вася Хренов]

Вот такие вот ветераны!

Спойлер: Рассказ о Локотской пулеметчице,расстрелявшей 1500 человек

История Антонины Макаровой-Гинзбург – советской девушки, лично казнившей полторы тысячи своих соотечественников – другая, темная сторона героической истории Великой Отечественной войны.

Тонька-пулеметчица, как ее называли тогда, работала на оккупированной гитлеровскими войсками советской территории с 41-го по 43-й годы, приводя в исполнение массовые смертные приговоры ******ов партизанским семьям.

Передергивая затвор пулемета, она не думала о тех, кого расстреливает – детей, женщин, стариков – это было для нее просто работой. “Какая чушь, что потом мучают угрызения совести. Что те, кого убиваешь, приходят по ночам в кошмарах. Мне до сих пор не приснился ни один”, – говорила она своим следователям на допросах, когда ее все-таки вычислили и задержали – через 35 лет после ее последнего расстрела.

Уголовное дело брянской карательницы Антонины Макаровой-Гинзбург до сих пор покоится в недрах спецхрана ФСБ. Доступ к нему строго запрещен, и это понятно, потому что гордиться здесь нечем: ни в какой другой стране мира не родилась еще женщина, лично убившая полторы тысячи человек.

Тридцать три года после Победы эту женщину звали Антониной Макаровной Гинзбург. Она была фронтовичкой, ветераном труда, уважаемой и почитаемой в своем городке. Ее семья имела все положенные по статусу льготы: квартиру, знаки отличия к круглым датам и дефицитную колбасу в продуктовом пайке. Муж у нее тоже был участник войны, с орденами и медалями. Две взрослые дочери гордились своей мамой.

На нее равнялись, с нее брали пример: еще бы, такая героическая судьба: всю войну прошагать простой медсестрой от Москвы до Кенигсберга. Учителя школ приглашали Антонину Макаровну выступить на линейке, поведать подрастающему поколению, что в жизни каждого человека всегда найдется место подвигу. И что самое главное на войне – это не бояться смотреть смерти в лицо. И кто, как не Антонина Макаровна, знал об этом лучше всего…

Ее арестовали летом 1978-го года в белорусском городке Лепель. Совершенно обычная женщина в плаще песочного цвета с авоськой в руках шла по улице, когда рядом остановилась машина, из нее выскочили неприметные мужчины в штатском и со словами: “Вам необходимо срочно проехать с нами!” обступили ее, не давая возможности убежать.

“Вы догадываетесь, зачем вас сюда привезли?” – спросил следователь брянского КГБ, когда ее привели на первый допрос. “Ошибка какая-то”, – усмехнулась женщина в ответ.

“Вы не Антонина Макаровна Гинзбург. Вы – Антонина Макарова, больше известная как Тонька-москвичка или Тонька-пулеметчица. Вы – карательница, работали на немцев, производили массовые расстрелы. О ваших зверствах в деревне Локоть, что под Брянском, до сих пор ходят легенды. Мы искали вас больше тридцати лет – теперь пришла пора отвечать за то, что совершили. Сроков давности ваши преступления не имеют”.

“Значит, не зря последний год на сердце стало тревожно, будто чувствовала, что появитесь, – сказала женщина. – Как давно это было. Будто и не со мной вовсе. Практически вся жизнь уже прошла. Ну, записывайте…”

Из протокола допроса Антонины Макаровой-Гинзбург, июнь 78-го года:

“Все приговоренные к смерти были для меня одинаковые. Менялось только их количество. Обычно мне приказывали расстрелять группу из 27 человек – столько партизан вмещала в себя камера. Я расстреливала примерно в 500 метрах от тюрьмы у какой-то ямы. Арестованных ставили цепочкой лицом к яме. На место расстрела кто-то из мужчин выкатывал мой пулемет. По команде начальства я становилась на колени и стреляла по людям до тех пор, пока замертво не падали все…”

“Cводить в крапиву” – на жаргоне Тони это означало повести на ********. Сама она умирала трижды. Первый раз осенью 41-го, в страшном “вяземском котле”, молоденькой девчонкой-санинструкторшей. Гитлеровские войска тогда наступали на Москву в рамках операции “Тайфун”. Советские полководцы бросали свои армии на смерть, и это не считалось преступлением – у войны другая мораль. Больше миллиона советских мальчишек и девчонок всего за шесть дней погибли в той вяземской мясорубке, пятьсот тысяч оказались в плену. Гибель простых солдат в тот момент ничего не решала и не приближала победу, она была просто бессмысленной. Так же как помощь медсестры мертвецам…

19-летняя медсестра Тоня Макарова, очнулась после боя в лесу. В воздухе пахло горелой плотью. Рядом лежал незнакомый солдат. “Эй, ты цела еще? Меня Николаем Федчуком зовут”. “А меня Тоней”, – она ничего не чувствовала, не слышала, не понимала, будто душу ее контузили, и осталась одна человеческая оболочка, а внутри – пустота. Потянулась к нему, задрожав: “Ма-а-амочка, холодно-то как!” “Ну что, красивая, не плачь. Будем вместе выбираться”, – ответил Николай и расстегнул верхнюю пуговицу ее гимнастерки.

Три месяца, до первого снега, они вместе бродили по чащобам, выбираясь из окружения, не зная ни направления движения, ни своей конечной цели, ни где свои, ни где враги. Голодали, ломая на двоих, ворованные ломти хлеба. Днем шарахались от военных обозов, а по ночам согревали друг друга. Тоня стирала обоим портянки в студеной воде, готовила нехитрый обед. Любила ли она Николая? Скорее, выгоняла, выжигала каленым железом, страх и холод у себя изнутри.
“Я почти москвичка, – гордо врала Тоня Николаю. – В нашей семье много детей. И все мы Парфеновы. Я – старшая, как у Горького, рано вышла в люди. Такой букой росла, неразговорчивой. Пришла как-то в школу деревенскую, в первый класс, и фамилию свою позабыла. Учительница спрашивает: “Как тебя зовут, девочка?” А я знаю, что Парфенова, только сказать боюсь. Ребятишки с задней парты кричат: “Да Макарова она, у нее отец Макар”. Так меня одну во всех документах и записали. После школы в Москву уехала, тут война началась. Меня в медсестры призвали. А у меня мечта другая была – я хотела на пулемете строчить, как Анка-пулеметчица из “Чапаева”. Правда, я на нее похожа? Вот когда к нашим выберемся, давай за пулемет попросимся…”

В январе 42-го, грязные и оборванные, Тоня с Николаем вышли, наконец, к деревне Красный Колодец. И тут им пришлось навсегда расстаться. “Знаешь, моя родная деревня неподалеку. Я туда сейчас, у меня жена, дети, – сказал ей на прощание Николай. – Я не мог тебе раньше признаться, ты уж меня прости. Спасибо за компанию. Дальше сама как-нибудь выбирайся”. “Не бросай меня, Коля”, – взмолилась Тоня, повиснув на нем. Однако Николай стряхнул ее с себя как пепел с сигареты и ушел.

Несколько дней Тоня побиралась по хатам, христарадничала, просилась на постой. Сердобольные хозяйки сперва ее пускали, но через несколько дней неизменно отказывали от приюта, объясняя тем, что самим есть нечего. “Больно взгляд у нее нехороший, – говорили женщины. – К мужикам нашим пристает, кто не на фронте, лазает с ними на чердак, просит ее отогреть”.

Не исключено, что Тоня в тот момент действительно тронулась рассудком. Возможно, ее добило предательство Николая, или просто закончились силы – так или иначе, у нее остались лишь физические потребности: хотелось есть, пить, помыться с мылом в горячей бане и переспать с кем-нибудь, чтобы только не оставаться одной в холодной темноте. Она не хотела быть героиней, она просто хотела выжить. Любой ценой.

В той деревне, где Тоня остановилась вначале, полицаев не было. Почти все ее жители ушли в партизаны. В соседней деревне, наоборот, прописались одни каратели. Линия фронта здесь шла посередине околицы. Как-то она брела по околице, полубезумная, потерянная, не зная, где, как и с кем она проведет эту ночь. Ее остановили люди в форме и поинтересовались по-русски: “Кто такая?” “Антонина я, Макарова. Из Москвы”, – ответила девушка.

Ее привели в администрацию села Локоть. Полицаи говорили ей комплименты, потом по очереди “любили” ее. Затем ей дали выпить целый стакан самогона, после чего сунули в руки пулемет. Как она и мечтала – разгонять непрерывной пулеметной строчкой пустоту внутри. По живым людям.

“Макарова-Гинзбург рассказывала на допросах, что первый раз ее вывели на ******** партизан совершенно пьяной, она не понимала, что делала, – вспоминает следователь по ее делу Леонид Савоськин. – Но заплатили хорошо – 30 марок, и предложили сотрудничество на постоянной основе. Ведь никому из русских полицаев не хотелось мараться, они предпочли, чтобы казни партизан и членов их семей совершала женщина. Бездомной и одинокой Антонине дали койку в комнате на местном конезаводе, где можно было ночевать и хранить пулемет. Утром она добровольно вышла на работу”.

Из допроса Антонины Макаровой-Гинзбург, июнь 78-го года:

“Я не знала тех, кого расстреливаю. Они меня не знали. Поэтому стыдно мне перед ними не было. Бывало, выстрелишь, подойдешь ближе, а кое-кто еще дергается. Тогда снова стреляла в голову, чтобы человек не мучился. Иногда у нескольких заключенных на груди был подвешен кусок фанеры с надписью “партизан”. Некоторые перед смертью что-то пели. После казней я чистила пулемет в караульном помещении или во дворе. Патронов было в достатке…”

Бывшая квартирная хозяйка Тони из Красного Колодца, одна из тех, что когда-то тоже выгнала ее из своего дома, пришла в деревню Локоть за солью. Ее задержали полицаи и повели в местную тюрьму, приписав связь с партизанами. “Не партизанка я. Спросите хоть вашу Тоньку-пулеметчицу”, – испугалась женщина. Тоня посмотрела на нее внимательно и хмыкнула: “Пойдем, я дам тебе соль”.

В крошечной комнате, где жила Антонина, царил порядок. Стоял пулемет, блестевший от машинного масла. Рядом на стуле аккуратной стопочкой была сложена одежда: нарядные платьица, юбки, белые блузки с рикошетом дырок в спине. И корыто для стирки на полу.

“Если мне вещи у приговоренных нравятся, так я снимаю потом с мертвых, чего добру пропадать, – объяснила Тоня. – Один раз учительницу расстреливала, так мне ее кофточка понравилась, розовая, шелковая, но уж больно вся в крови заляпана, побоялась, что не отстираю – пришлось ее в могиле оставить. Жалко… Так сколько тебе надо соли?”
“Ничего мне от тебя не нужно, – попятилась к двери женщина. – Побойся бога, Тоня, он ведь есть, он все видит – столько крови на тебе, не отстираешься!” “Ну раз ты смелая, что же ты помощи-то у меня просила, когда тебя в тюрьму вели? – закричала Антонина вслед. – Вот и погибала бы по-геройски! Значит, когда шкуру надо спасти, то и Тонькина дружба годится?”.

По вечерам Антонина наряжалась и отправлялась в немецкий клуб на танцы. Другие девушки, подрабатывавшие у немцев проститутками, с ней не дружили. Тоня задирала нос, бахвалясь тем, что она москвичка. С соседкой по комнате, машинисткой деревенского старосты, она тоже не откровенничала, а та ее боялась за какой-то порченый взгляд и еще за рано прорезавшуюся складку на лбу, как будто Тоня слишком много думает.

На танцах Тоня напивалась допьяна, и меняла партнеров как перчатки, смеялась, чокалась, стреляла сигаретки у офицеров. И не думала о тех очередных 27-и, которых ей предстояло казнить утром. Страшно ******* только первого, второго, потом, когда счет идет на сотни, это становится просто тяжелой работой.

Перед рассветом, когда после пыток затихали стоны приговоренных к казням партизан, Тоня вылезала тихонечко из своей постели и часами бродила по бывшей конюшне, переделанной наскоро в тюрьму, всматриваясь в лица тех, кого ей зпредстояло *****.

Из допроса Антонины Макаровой-Гинзбург, июнь 78-го года:

“Мне казалось, что война спишет все. Я просто выполняла свою работу, за которую мне платили. Приходилось расстреливать не только партизан, но и членов их семей, женщин, подростков. Об этом я старалась не вспоминать. Хотя обстоятельства одной казни помню – перед расстрелом парень, приговоренный к смерти, крикнул мне: “Больше не увидимся, прощай, сестра!..”

Ей потрясающе везло. Летом 43-го, когда начались бои за освобождение Брянщины, у Тони и нескольких местных проституток обнаружилась венерическая болезнь. Немцы приказали им лечиться, отправив их в госпиталь в свой далекий тыл. Когда в село Локоть вошли советские войска, отправляя на виселицы предателей Родины и бывших полицаев, от злодеяний Тоньки-пулеметчицы остались одни только страшные легенды.

Из вещей материальных – наспех присыпанные кости в братских могилах на безымянном поле, где, по самым скромным подсчетам, покоились останки полутора тысяч человек. Удалось восстановить паспортные данные лишь около двухсот человек, расстрелянных Тоней. Смерть этих людей и легла в основу заочного обвинения Антонины Макаровны Макаровой, 1921 года рождения, предположительно жительницы Москвы. Больше о ней не знали ничего…

“Розыскное дело Антонины Макаровой наши сотрудники вели тридцать с лишним лет, передавая его друг другу по наследству, – рассказал “МК” майор КГБ Петр Николаевич Головачев, занимавшийся в 70-е годы розыском Антонины Макаровой. – Периодически оно попадало в архив, потом, когда мы ловили и допрашивали очередного предателя Родины, оно опять всплывало на поверхность. Не могла же Тонька исчезнуть без следа?! Это сейчас можно обвинять органы в некомпетентности и безграмотности. Но работа шла ювелирная. За послевоенные годы сотрудники КГБ тайно и аккуратно проверили всех женщин Советского Союза, носивших это имя, отчество и фамилию и подходивших по возрасту, – таких Тонек Макаровых нашлось в СССР около 250 человек. Но – бесполезно. Настоящая Тонька-пулеметчица как в воду канула…”

“Вы Тоньку слишком не ругайте, – попросил Головачев. – Знаете, мне ее даже жаль. Это все война, проклятая, виновата, она ее сломала… У нее не было выбора – она могла остаться человеком и сама тогда оказалась бы в числе расстрелянных. Но предпочла жить, став палачом. А ведь ей было в 41-м году всего 20 лет”.

Но просто взять и забыть о ней было нельзя. “Слишком страшные были ее преступления, – говорит Головачев. – Это просто в голове не укладывалось, сколько жизней она унесла. Нескольким людям удалось спастись, они проходили главными свидетелями по делу. И вот, когда мы их допрашивали, они говорили о том, что Тонька до сих пор приходит к ним во снах. Молодая, с пулеметом, смотрит пристально – и не отводит глаза. Они были убеждены, что девушка-палач жива, и просили обязательно ее найти, чтобы прекратить эти ночные кошмары. Мы понимали, что она могла давно выйти замуж и поменять паспорт, поэтому досконально изучили жизненный путь всех ее возможных родственников по фамилии Макаровы…”

Однако никто из следователей не догадывался, что начинать искать Антонину нужно было не с Макаровых, а с Парфеновых. Да, именно случайная ошибка деревенской учительницы Тони в первом классе, записавшей ее отчество как фамилию, и позволила “пулеметчице” ускользать от возмездия столько лет. Ее настоящие родные, разумеется, никогда не попадали в круг интересов следствия по этому делу.

Но в 76-м году один из московских чиновников по фамилии Парфенов собирался за границу. Заполняя анкету на загранпаспорт, он честно перечислил списком имена и фамилии своих родных братьев и сестер, семья была большая, целых пять человек детей. Все они были Парфеновы, и только одна почему-то Антонина Макаровна Макарова, с 45-го года по мужу Гинзбург, живущая ныне в Белоруссии. Мужчину вызвали в ОВИР для дополнительных объяснений. На судьбоносной встрече присутствовали, естественно, и люди из КГБ в штатском.

“Мы ужасно боялись поставить под удар репутацию уважаемой всеми женщины, фронтовички, прекрасной матери и жены, – вспоминает Головачев. – Поэтому в белорусский Лепель наши сотрудники ездили тайно, целый год наблюдали за Антониной Гинзбург, привозили туда по одному выживших свидетелей, бывшего карателя, одного из ее любовников, для опознания. Только когда все до единого сказали одно и то же – это она, Тонька-пулеметчица, мы узнали ее по приметной складке на лбу, – сомнения отпали”.

Муж Антонины, Виктор Гинзбург, ветеран войны и труда, после ее неожиданного ареста обещал пожаловаться в ООН. “Мы не признались ему, в чем обвиняют ту, с которой он прожил счастливо целую жизнь. Боялись, что мужик этого просто не переживет”, – говорили следователи.

Виктор Гинзбург закидывал жалобами различные организации, уверяя, что очень любит свою жену, и даже если она совершила какое-нибудь преступление – например, денежную растрату, – он все ей простит. А еще он рассказывал про то, как раненым мальчишкой в апреле 45-го лежал в госпитале под Кенигсбергом, и вдруг в палату вошла она, новенькая медсестричка Тонечка. Невинная, чистая, как будто и не на войне, – и он влюбился в нее с первого взгляда, а через несколько дней они расписались.

Антонина взяла фамилию супруга, и после демобилизации поехала вместе с ним в забытый богом и людьми белорусский Лепель, а не в Москву, откуда ее и призвали когда-то на фронт. Когда старику сказали правду, он поседел за одну ночь. И больше жалоб никаких не писал.

“Арестованная мужу из СИЗО не передала ни строчки. И двум дочерям, которых родила после войны, кстати, тоже ничего не написала и свидания с ним не попросила, – рассказывает следователь Леонид Савоськин. – Когда с нашей обвиняемой удалось найти контакт, она начала обо всем рассказывать. О том, как спаслась, бежав из немецкого госпиталя и попав в наше окружение, выправила себе чужие ветеранские документы, по которым начала жить. Она ничего не скрывала, но это и было самым страшным. Создавалось ощущение, что она искренне недопонимает: за что ее посадили, что ТАКОГО ужасного она совершила? У нее как будто в голове блок какой-то с войны стоял, чтобы самой с ума, наверное, не сойти. Она все помнила, каждый свой ********, но ни о чем не сожалела. Мне она показалась очень жестокой женщиной. Я не знаю, какой она была в молодости. И что заставило ее совершать эти преступления. Желание выжить? Минутное помрачение? Ужасы войны? В любом случае это ее не оправдывает. Она погубила не только чужих людей, но и свою собственную семью. Она просто уничтожила их своим разоблачением. Психическая экспертиза показала, что Антонина Макаровна Макарова вменяема”.

Следователи очень боялись каких-то эксцессов со стороны обвиняемой: прежде бывали случаи, когда бывшие полицаи, здоровые мужики, вспомнив былые преступления, кончали с собой прямо в камере. Постаревшая Тоня приступами раскаяния не страдала. “Невозможно постоянно бояться, – говорила она. – Первые десять лет я ждала стука в дверь, а потом успокоилась. Нет таких грехов, чтобы всю жизнь человека мучили”.

Во время следственного эксперимента ее отвезли в Локоть, на то самое поле, где она вела расстрелы. Деревенские жители плевали ей вслед как ожившему призраку, а Антонина лишь недоуменно косилась на них, скрупулезно объясняя, как, где, кого и чем убивала… Для нее это было далекое прошлое, другая жизнь.

“Опозорили меня на старости лет, – жаловалась она по вечерам, сидя в камере, своим тюремщицам. – Теперь после приговора придется из Лепеля уезжать, иначе каждый ***** станет в меня пальцем тыкать. Я думаю, что мне года три условно дадут. За что больше-то? Потом надо как-то заново жизнь устраивать. А сколько у вас в СИЗО зарплата, девчонки? Может, мне к вам устроиться – работа-то знакомая…”

Антонину Макарову-Гинзбург расстреляли в шесть часов утра 11 августа 1978 года, почти сразу после вынесения смертного приговора. Решение суда стало абсолютной неожиданностью даже для людей, которые вели расследование, не говоря уж о самой подсудимой. Все прошения 55-летней Антонины Макаровой-Гинзбург о помиловании в Москве были отклонены.

В Советском Союзе это было последнее крупное дело об изменниках Родины в годы Великой Отечественной войны, и единственное, в котором фигурировала женщина-каратель. Никогда позже женщин в СССР по приговору суда не казнили.

В этом рассказе нет главного!
Локоть управлялся русскими. Немцы не принимали участия в управлении.
Одним из руководителей был Б. В. Каминский.
Этот Каминский прославился тем, что при подавлении восстания в Варшаве, его дивизия совершила такие злодеяния,от которых солдаты и офицеры СС Германии, были потрясены.
За эти злодеяния его приговорило СС к смерти и его расстреляли.
Представляете ?
СС расстреляло Б. В. Каминского, за злодеяния на войне.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Русск...разование_—_Локотское_окружное_самоуправление
Русское государственное образование — Локотское окружное самоуправление

Главным отличием являлось то, что вся полнота власти на местах принадлежала здесь не немецким комендатурам, а органам местного самоуправления. Любым немецким органам власти запрещалось вмешиваться во внутренние дела «Локотской волости» (см. Судебная система). Германские учреждения на территории Локотского округа ограничивали свою деятельность лишь помощью и советами руководителям округа и его районов.

 

[Доктор Верховцев]

Какие скворечники делают дети в России
Если бы птицы умели говорить они бы им сказали ...
Наверно людям в России "такие" дома строят

 

[Dazdraperma1]

Экономика РФ летит вверх, словно ракета
13:13 / 24.04.2017

Несмотря на санкции западных стран, российская экономика не испытывает каких-либо неподъёмных трудностей, находясь в постоянном росте и развитии.

Ярким тому примером является мнение простых граждан, которые в полной мере на себе ощущают развитие экономики в стране: согласно соцопросу, более 30% россиян считают, что стабилизация финансовой составляющей России в ближайшие годы стабилизируется полностью.

А ведь ещё год назад, в марте 2016, в это верило всего 20% опрошенных респондентов, что говорит о массовом выходе из кризиса, начавшегося в 2014 году из-за внезапных введений санкций против России странами Евросоюза и США по надуманным и совершенно безосновательным поводам.

Самое интересное, что доля граждан с пессимистичным настроем сменилась с 42 до 29 процентов, на мнение которых влияет снижение инфляции, укрепление курса рубля и общий экономический фон изменений, произошедших в стране за последние три года.

Одним из главных свидетельств сохранения конкуренции и презентабельности на рынке стал буквально вчера завершившийся III Ялтинский международный экономический форум, куда приехали политики и бизнесмены более чем из 46 стран мира.

ЯМЭФ – это генеральная репетиция России перед Петербургским международным экономическим форумом, который пройдёт с 1-3 июня в культурной столице РФ, став самым крупным событием для развития бизнеса в году.

Правительство, понимая всю серьёзность ситуации и видя возможность к развитию, не упустит шанса укрепить позиции на мировом рынке, обеспечив приток денег и улучшив международное отношение со странами-партнёрами.

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

А вы говорите кризис! Как ракета, бльо!