Все рассказы мои. Написаны о реальных лошадях, но все же с присутствием выдумки))))
Лошадиные истории. Май.
Очень часто я сталкиваюсь с тем, что люди, не имеющие никакого отношения к около-лошадиной теме, понятия не имеют, что каждый день на мясокомбинатах забивают тысячи лошадей. Для любого конника – это вполне обыденная, хоть и не веселая тема. На самом деле, в рецептуре многих сортов колбас есть конина. И это, на первый взгляд, нормально. Да и на второй тоже. Ведь лошадь – такое же животное, как и свинья, как и корова. Наверное, ужасной эту ситуацию считают те, кто уверен, что лошадь – животное куда как более умное, чем та же корова и свинья. Однако, это не так, свиньи, например, будут поумнее лошадей. Просто как-то веками сложилось отношение к лошади трепетное и возвышенное. Не мне судить, хорошо это или плохо, но это так.
Рассказ о Мае я предварила таким вступлением потому, что могу честно признать, что если его отправят на мясо – я не пророню ни одной слезинки. И даже, наверное, спокойно вздохну.
История этого коня, которому всего-то четыре года от роду, уже достаточно насыщена событиями. Родился он в глухой деревне у человека, который держит нескольких лошадей. Мать Мая и сейчас остается любимой кобылой хозяина. Она регулярно приносит жеребят, и люди говорят, что все ее дети отличаются спокойным и милым нравом. Сама кобыла породы неизвестной, а кто был отцом Мая, я просто не знаю. Будучи жеребенком, Май прожил самые счастливые годы своей жизни – вволю гулял по полям, бегал, пил воду из речки, пасся на хороших пастбищах. Никто не пытался его ни заездить, ни научить чему-либо. Настало время его продавать. Купила его известная в городе дама, которая занимается прокатом лошадей в городе. У дамы участок в центре, с конюшней и маленьким двором, куча девочек-работниц и голов шесть-семь лошадей, регулярно работающих в городе под седлом и в фаэтоне.
Назовем даму Валей. Так вот… Купила Валя Мая, запланировав заездить его для упряжи, т.е. в фаэтон. Май не долго думая, разбил несколько раз фаэтон. Было решено, что пойдет он под седло. Говорят, что не было среди Валиных работниц той, кто бы ни попробовала на себя нрав этого жеребца. Говорят, что он с каждым новым человеком пробовал новые и новые фокусы, стремясь если не сбросить, то покалечить или хотя бы сделать хоть малейшую гадость. Да, такое часто бывает, и таких лошадей можно покорить, лаской ли, угрозами, или даже побоями. Только не Мая. Он упорно делал гадости. Всегда так, что бы застать врасплох, всегда с расчетом на то, что бы человек понял, что он, Май – может и *****. И не было злости в нем ни на грамм, зато было много трусости – никогда Май не делал ничего открыто, честно, а старался поймать момент, когда человек беззащитен. Прожил Маюшка у Вали три месяца, и та его вернула хозяину как абсолютно бесперспективного и в работу не годящегося.
Вторым человеком, который купил Мая, была наша соседка Леся. К тому моменту у нее уже было два жеребца, которым она с трудом давала ладу. Конники – странный народ. Они редко покупают лошадей, повинуясь здравому смыслу. Обычно это спонтанные и совершенно необдуманные решения. Решение Леси купить Мая было необдуманным в десятой степени, потому как та знала, что от коня уже отказалась Валя, которая в принципе никогда не отказывается от лошади, если с ней можно сделать хоть что-то. Леся с подругой вели Мая в руках из той самой деревни, где он родился, а потом оказался после отказа от него Вали. Сначала Леся пыталась ехать верхом, но Май показал пару своих фирменных кульбитов, испугавшись машин, и Леся слезла с него, чем четко закрепила в голове коня сознание собственной непобедимости. Приведя коня на конюшню, девушки обвязали ему шею веревкой, сделав хитрый узел, натянули два недоуздка и привязали покрепче. Май наблюдал за тем, как боятся его люди, и все больше и больше уверовал в то, что он – самый страшный в мире зверь. Пару раз девочки седлали его, выводили, он вел себя вполне прилично, не без выбрыков, но не так что бы очень страшных. Только одно смущало – когда он решал идти куда хочет, то просто шел, не реагируя ни на повод, ни на голос. Девчонки стали боятся его еще больше и оставили в покое, изредка проминая его на корде. Чуть позже его кастрировали, надеясь, что это прибавит ему ума, или хотя бы убавит подлости. Надежды не оправдались.
После Нового Года, Леся решила, что пора бы Маю начинать работать, попросила нас приучить его к учебной группе, т.е. спокойно ходить под клиентами, когда те учатся верховой езде. Маша и Славик нехотя согласились.
Первый выход Мая в лес ознаменовался множеством мелких приключений, особенно понятных тому, кто хоть раз сидел в седле. Выезжали мы втроем – я на Чайке, Славик на Мальвине, Маша на Мае. Машины и люди пугали Мая меньше, чем черная дорога и блестящие трамвайные рельсы, а поэтому, возле людей и машин он просто храпел и пританцовывал, зато возле дорог и рельс становился совсем уже невменяемым, плохо подавался управлению. Только присутствие спокойно идущих кобыл придавало Маю смелости и он, судорожно дыша и задирая голову, все же перешагивал через страшные препятствия. В дороге выяснилось, что Май не умеет смотреть под ноги, совершенно не рассчитывает свои движения, а потому постоянно спотыкается, поскальзывается, валится в сугробы, и только чудом он ни разу не упал за всю дорогу.
В общем, наконец-то мы в лесу. Всем клиентам и прочим присутствующим было строго-настрого приказано не приближаться к Маю сзади, ибо по слухам, он бил четко и беспощадно. Вроде бы ничто не предвещало беды. Пока я не решила проехать на нем немножко. В первый раз он выдал такого козла, что я думала, мой позвоночник ссыплется в трусы. Во второй раз Май понес меня карьером на деревья с такой скоростью, что я поняла – он рассчитывает меня вписать так, что бы я больше вообще не смогла ни ходить, ни ездить верхом. Увидев, что выбранное им для сей экзекуции дерево близко, я как могла резво спрыгнула с него, но большая скорость не позволила мне стать на ноги и я грохнулась со всей силы спиной на какое-то бревно. Перехватило дух. Плохо что-то соображая, я встала, увидела, что повод у меня еще в руке и на меня смотрят два внимательных торжествующих глаза – Май был доволен собой – он опять победил человека. Эту всю картину наблюдали несколько человек, из числа клиентов и просто наших друзей. Судя по их лицам, зрелище было впечатляющим. Славик зло сказал мне, что я поступила не верно, подвергнув свою жизнь опасности. Он был прав. Я потом, два дня почти не могла ходить – так сильно болела ушибленная спина.
Мая решено было больше не брать. Маша и Славик сказали, что он потенциально опасен для людей. Я долго не могла в это поверить, пока Славик не убедил меня тем, что он-то со своим опытом точно знает, что к чему.
И о Мае мы на время забыли, пока Леся не поставила его к нам в конюшню. У нее сложности возникли с постоем лошадей, и пришлось перевести жеребцов в частный клуб, а Мая к нам. Надежд на то, что он будет работать под седлом у нее не осталось, и она решила его продать. Только шансов очень мало. Мир конников тесен, молва о том, что Май – машина для убийства уже расползлась по городу. К тому же, он не породистый, совершенно не привлекает к себе внимания ни статью, ни мастью. Обычная рабочая лошадь. Обычная масть – светло-песочная, с черной гривой и хвостом, черными ногами. Да и врожденный неправильный постав задних ног. Нелюдимый, подлый, трусливый характер, отсутствие живости ума, благородства, только подлость и постоянное желание испытывать людское терпение.
Скорее всего, Май отправиться на мясокомбинат. Я не буду плакать, и жалеть об этом. Думаю, что и никто другой тоже.
Лошадиные истории. Пашка-поняшка
Рассказ о нашей четвертой лошади я приберегла напоследок. Наверное, потому, что когда я начала писать эти истории, Паша еще был не совсем наш, и еще, наверное, потому, что он другой. Во-первых, он не лошадь, а пони. А во-вторых, он – это я в лошадином обличии.
Меня давно не зовут по имени, и на Наташу я не отзываюсь. Я просто Пони. Сходу когда-то придуманный ник оказался настолько мне подходящим, что прилип и слился со мной намертво. Чуть позже я познакомилась с Пашей.
И еще, Пашкина история оказалась очередным доказательством истины, которая преследует меня всю жизнь: «Мечтайте осторожнее, а то ваша мечта может сбыться». Почему так, выясниться чуть позже.
Пашу я впервые увидела в начале января прошлого года на центральной площади города. Он стоял, задумавшись, разодетый в праздничную сбрую. И не то что бы я раньше не видела поняшек, видела много раз. И не то что бы раньше они мне не нравились – нравились и очень, но в Пашку я просто влюбилась. Смешная маленькая лошадка, ростом меньше метра, абсолютно рыжая, с пушистой гривой и хвостом. И, конечно, челка, потрясающая челка, а-ля панк.
Славик и Маша, которые тогда для меня были всего лишь хозяевами лошадок, на которых я тренировалась, рассказали, что поехали в пригород покупать большую лошадь. Посмотрели всех, ни одна им не понравилась, а смешной Пашка, пушистый как мамонтенок и с добрыми глазами, очень запал в душу. Посоветовавшись и заняв у друзей деньги, Славик и Маша отправились за Пашкой. Везти его решили на легковой машине, кажется, копейке. Вынув заднее сиденье, Славик и его друг, хозяин транспортного средства, почти час пытались втиснуть обалдевшего поня через заднюю дверь в салон. Тысячная попытка увенчалась успехом, и Пашка отправился на новое место жительства.
Через очень маленький промежуток времени, примерно через неделю, Маша и Славик поняли, что купили отнюдь не игрушечную лошадку, а буйного и норовистого жеребца, который пытался построить всех и вся, при этом сражаясь за свое право главенствовать с яростью дикого зверя.
Однако работа есть работа, и Пашу усмиряли, как могли, чаще всего, давая ему выбегаться и выпустить пар. Приходилось и хлыстом отхаживать, когда понь буянил особенно сильно.
Я же с ним ближе познакомилась только летом, когда выводила лошадей на пастбище. Тогда я, оставленная одна с четырьмя лошадьми и с десятком детей, постоянно обретающимися на конюшне, вынуждена была взять Пашку на пастбище и отпустить пастись со всеми. Он сразу показал себя как вожак табуна, совершенно не смущаясь того, что кобылы не воспринимают его серьезно. Пашка, наплевал на сочную и вкусную траву, бегал как угорелый вокруг кобыл и Черкеса, внимательно высматривал признаки опасности, при этом периодически получая копытами то от Чайки, то от Мальвины и даже иногда от Черкеса. Именно тогда я поняла, что пони – это особый характер, особое видение жизни, именно тогда я поняла, чем я так на него похожа, а он похож на меня. Две самые главные наши общие черты – полное безразличие к тому, что нас не воспринимают серьезно и потрясающее бесстрашие.
Причем, бесстрашие чаще всего, и у него и у меня, граничит с безрассудством, но именно это убеждает окружающих, что даже маленький пони может быть зверем. А еще Пашка совершенно не подозревает, что он маленького роста и, не смущаясь, пытается покрыть больших кобыл. Те отмахиваются от надоедливого и настырного пони, а он, не теряя веры в себя, повторяет попытки еще и еще раз, не догадываясь, что, сколько бы он не пытался, у него все равно ничего не выйдет.
А теперь история о том, как Пашка оказался в центре внимания и стал всеобщим любимцем. История совсем свежая, ей от роду всего-то неделя.
Однажды вечером я увидела сообщение по аське от Славика примерно такого содержания: «Срочно нужны деньги, что бы выкупить Пашку». Оказалось, что деньги занятые год назад на покупку пони, Славик и Маша так и не смогли отдать полностью. Понять, как живут люди, которые держат лошадей, можно только поварившись в этой кухне. Я, уже полтора года, будучи кем-то вроде партнера Славику и Маше, не удивилась тому, что Пашка до сих пор фактически остается не в их собственности, а в собственности тех людей, которые заняли деньги на его покупку. И вот этим людям срочно понадобились деньги. Очень срочно. В течение недели. Был понедельник, и я в полной растерянности сидела за компьютером, мучительно пытаясь найти выход. Продать поняшку можно, даже за вполне приемлемую цену, но это быстро не делается, если продавать его в хорошие и добрые руки. Можно его продать тем, кто занимается прокатом лошадей. Таких не много в нашем городе и можно быть точно уверенным, что буйного поня там будут много и нещадно бить, пытаясь выбить из него буйный норов. И, зная Пашкин характер, я была уверена, что он не сдастся, и будет воевать до последнего вздоха. Мне вдруг стало дико жаль расставаться с этим смешным рыжим сгустком энергии и гонора. И я, пожелав сама себе удачи, обратилась к людям.
На самом крупном городском интрнет-форуме, я разместила тему «Спасите пони». Тема имела большой успех, отчасти от того, что мой ник на этом форуме тоже Пони, отчасти от того, что половина посетителей форума знают меня если не в лицо, то уж виртуально со мной точно знакомы. На успех мероприятия я абсолютно не надеялась, просто решила спросить у форумцев совета, обрисовав ситуацию. Рассказала, что есть у нас поняшка Пашка, что нужно срочно отдать долг за него, что сделать это можно либо продав его, либо найдя где-то деньги. Сказала, что нужна довольно большая сумма, аж в размере 500 долларов и что ровно через неделю ее нужно отдать. И вдруг народ сам стал предлагать деньги. Причем, с такой активностью и в таком количестве, что я даже немного растерялась. Пришло два перевода из США, оттуда же прислали деньги на Вэб-Мани, форумцы из Москвы скинулись и отправили конверт для Пашки с кем-то, кто как раз ехал к нам в город. Остальные желающие помочь Пашке собрались в субботу там, где мы обычно поводим занятия по верховой езде. Это чудесное место в лесу, который находится прямо в городе. Народу в тот день пришло очень много. Как оказалось, у меня много друзей, готовых помочь и, кроме того, еще очень много людей, которые просто откликнулись на просьбу о помощи. Я долго буду помнить этот чудесный день. Мы решили привести Пашку в лес, что бы показать людям, ради кого происходил сбор средств. Пашка всю дорогу устраивал представление на тему: «злобный жеребец на улицах города», в лесу же на привязи стоять совсем не хотел и постоянно ржал громким голосом, пытаясь вернуть кобыл, которые смиренно работали, катая по лесу наших клиентов. Попытки привязать Пашу увенчались успехом, только тогда, когда мы придумали прикрепить веревку к ветке дерева, иначе он просто за доли секунды оборачивал веревку вокруг ствола и стоял, намертво привязанный, возмущаясь и фыркая.
И вот стал подтягиваться народ. Все дружно восхищались Пашей, уделили ему массу внимания, загладили и захвалили рыжего монстра. Он же царственно принимал все восторги как должное. Коробочка для денег пополнялась довольно активно, мы варили глинтвейн, фотографировались, было весело и тепло от осознания, что ты не один в этом мире и что тебе помогут, если помощь будет нужна. А потом было родео. Все желающие могли покататься на Пашке. Поняшки крепкие и выдерживают вес до 90 кг., а поэтому, почти все гости могли попытать счастья и проехать на буйном жеребце. Он же не посрамил себя, старательно скидывал всех и каждого, изображая мустанга. Народ падал с него как спелые яблоки осенью, веселился, смеялся и опять пробовал, пытаясь удержаться. Но, не тут то было! Пашка проявил твердость характера и сбросил всех, выделывая такие козлы и свечки, что не верилось, что это всего лишь плюшевая маленькая лошадка.
На следующий день, подсчитав сколько мы собрали, я удивилась еще раз. Оказалось, что даже чуть больше, чем требовалось, излишек суммы пошел на покупку кормов. Всего скинулось на Пашку больше 30 человек.
Я всю жизнь мечтала о собственной лошади. Мечтала так сильно, что она мне снилась ночами. Теперь у меня есть лошадь. Маленький рыжий пони. Мечта сбылась, только почему-то меня никто не предупредил, что она сбудется ТАК???
Лошадиные истории. Черкес!
- Славик, а расскажи мне о Черкесе.
- Во дела! С чего бы такой вопрос, ты ж его и так сама прекрасно знаешь.
- А мне хочется о нем написать и хочется увидеть его твоими глазами, причем с того момента, как он родился.
- Хорошо. Ты помнишь, что когда мы купили Чайку, то поставили ее в частный клуб. Мы тогда поняли. Что покупка Мальвины была очень необдуманной затеей, а уж вторая лошадь прибавила и проблем с деньгами и хлопот. Но мы не знали, что это не предел. Вообще, в том клубе лошадям жилось не очень хорошо. Их скудно кормили и много нагружали работой. Да и просто за ними не следили. Чайке и Мальвине было лучше, чем другим, потому что мы работали с Машей в том клубе и старались как могли сделать жизнь наших лошадок более легкой, но…За всем не уследишь, иногда приходилось уезжать в город на работу или просто идти домой – не ночевать же там все время. Так и вышло, что, видимо, кто-то случайно выпустил Спикера, молодого еще жеребца, двухлетку, в загон к кобылам.
- Погоди, а разве жеребенок способен покрыть кобылу? Двухлетка – это же еще жеребенок, правда?
- Правда, но в два года они уже вполне половозрелы. И Спикер это доказал – в тот год от него родили почти все кобылы. Но об этом мы узнали позже. Тогда нам никто не сказал, что в том загоне была и Чайка. И о том, что она жеребая мы не знали. Подозрения появились всего за месяц до родов. И было уже поздно назначать более обильное кормление и снимать ее с работы. Да, месяц она отдохнула и отъелась, но этого было мало, что бы плод нормально развивался.
- А вы не понимали, что она жеребая? А живот, а поведение?
- Понимаешь, у нее конституция такая, что она от беременности не поправилась, и даже живот был такой же, как всегда. А поведение у них не меняется – лошади бегают, так же как и обычно, даже за день до родов.
- Вы были рады, что у вас будет пополнение?
- Нет, ни в коем случае, ведь вырастить жеребенка очень трудно, это сопряжено с большими тратами денег и времени, да и кобыла очень изнашивается, пока носит и кормит. Мы скорее расстроились.
- Ты был рядом с ней когда она рожала?
- Нет, я был дома, когда мне позвонили ночью из клуба и сказали, что у меня родился жеребенок.
- Смешно – у тебя?
- Ну да, Чайка же моя лошадь, моя и Маши.
- Что ты сделал, когда узнал такую новость?
- Я вызвал такси и полетел на конюшню. Зайдя к Чайке, я не увидел ничего, кроме измученной рыжей кобылы. Я решил, что жеребенок умер. Но тут вдруг что-то в углу зашевелилось и оттуда вышло что-то непонятное, слабо похожее на жеребенка большой лошади. Скорее этот скелет на ножках был похож на жеребенка пони, такой он был маленький. Я вообще никогда не видел таких жеребят. Мне стало страшно… Куча мыслей было в голове, главная – как же его выходить.
- Он болел?
- Да. Постоянно кашлял, да и вообще был худой и слабый. К тому же Чайке нужно было работать и приходилось Малыша брать на площадь. Но он умничка – выкарабкался, мы ему помогали как могли.
- Помню, что когда я его первый раз увидела. То вы его называли Малыш. Уже потом он стал Черкесом.
- Ага, ну как его можно было еще называть, если это чудо было такое мелкое и тщедушное.
- А он какой был по характеру? Пугливый?
- Да, поначалу, как и все жеребята, очень боялся людей и убегал, прятался за маму. Если со всем близко к нему подойти – отбивал со всей силы задними ногами. Но мы старались его приручить, и он быстро понял, что люди – это хорошие существа, а пару наказаний отучили его от противной привычки лягаться.
- Действительно, я совсем не боюсь подходить к Чесу сзади, его можно смело тягать за хвост и не бояться, что он ударит. А что было потом?
- а потом мы переехали на свою конюшню и Малыш смог много бегать, вволю пастись. Он рос, но все равно сильно отставал в росте.
- Он и сейчас маленький, правда?
- Угу, для своих почти двух лет он мелкий. Но вполне возможно, что он еще вырастет, особенно когда весной перейдет на свежую траву.
- Славик, скажи, он ведь необыкновенный, правда? Я так мало видела жеребят, но считаю, что Черкес особенный. Он добрый и очень любопытный, а еще ласковый.
- Да, и ты забыла, что он очень умный, быстро учиться, совсем не хитрый, как многие лошади, и искренне любит людей. А теперь ты мне рассказывай, как вы с ним летом занимались, считай, что теперь я беру у тебя интервью.
- Хорошо. Ну, началось все с того, что у меня был отпуск, и я решила провести его почаще бывая на конюшне. Я много читала всякой литературы, набралась знаний и решила применить их на практике, обучая лошадей премудростям. Очень хотелось научить их трюкам, работая с ними на земле, в руках, а не под седлом.
- Получилось?
- Ни да, ни нет.
- Это как?
- Ну, кобылы меня восприняли как неизбежное зло, которое приносит сухари и сахар, но требует делать какие-то глупейшие вещи. С Пашей у нас не сложилось, так как понь норовил мне откусить палец вместе с кусочком сахара, и я решила поберечь пальцы. Зато Черкес… Он меня очень порадовал. Старательно тянул ножку, гнул шейку, кланялся. И делал это с удовольствием, даже за почесушки, а не только за угощение.
- Помню, помню…Он потом не пропускал никого во двор, пока не выпросит чего-то вкусного – стоял и кланялся, старательно так.
- Точно! Ой. Ты даже не представляешь, как он меня встречал, увидит, что вхожу в калитку – бежит, голову на плечо положит, а губами волосы перебирает. Я все боялась, что он мне ухо откусит…
- Не откусил же?
- Нет. Я потом поняла, что это он так выражает свою радость. А потом я опять вышла на работу и забросила занятия с ним, он позабывал многое.
- Не все, до сих пор кланяется. Как только увидит, что у кого-то есть сухарики или яблочко.
-Нет, он не кланяется, он теперь ножки крестиком ставит.
- Точно, я и забыл, что научил его этому.
- Расскажи, как тебе удалось?
- Да не удалось мне ничего, так случайно вышло. Я с пряником к нему подошел и попросил переднюю ножку дать, он поднял ногу и поставил ее перед другой, крест-накрест. Ну, я ему пряник и дал. Он сообразил, что мне нравиться, когда он ножки крестиком ставит, и стал ходить за мной по двору и старательно показывать, что он умеет вот такой фокус делать. У меня уже все пряники ******ись, а он все стоит передо мной, ножки скрестил и смотрит в глаза. Теперь его что ни попроси, он только этот фокус и делает. Причем каждому, у кого в руках что-то есть.
- Как ты думаешь, он вырастет в большого красивого жеребца?
- Не знаю, очень хотелось бы. Но даже если он будет такой невысокий как Чайка. То все равно останется красивым, у него отличная стать, он в деда пошел, тот породистый был.
- Да, действительно, у Чеса и ушки и мордочка и ножки очень красивые.
- А еще не забывай, что он прыгает отлично. У него летом рост всего-то был метр тридцать, а он забор перепрыгивал высотой больше метра.
- Это хороший показатель?
- Конечно, для него более чем.
Этот разговор мы вели, сидя на крыльце дома и наблюдая за тем, как Черкес носиться по двору, гоняясь за пони Пашкой.
Сегодня у Черкеса был самый важный день в жизни – его заезжали.
Пришла знакомая Маши и Славика, Юля. Крохотная девчонка, легкая и цепкая, давно уже занимающаяся лошадьми. Черкесу надели уздечку и седло. Он возмутился тем, что на нем затягивают подпруги, но сесть на себя дал спокойно. Маша взяла его на корду, а Юля старалась осторожно сидеть. Черкес вдруг выдал мощного козла, Юля усидела. Потом он, немного подумав, успокоился и пошел по кругу, своей красивой летящей рысью. Пару раз затормозил, заартачился, и корду отцепили. Черкес, избавившись от ненавистной ему веревки, которая заставляет ходить кругами, радостно зашагал по двору. Маша села на Чайку и они с Юлей выехали на улицу. Черкес с удовольствием порысил рядом с Чайкой, потом пробежал галопом.
Второй раз по улице Юля поехала сама. Черкес вел себя как заправский спортивный конь – прекрасно отзываясь на управление и даже на посыл ногой.
Все. Можно считать, что заездка почти удалась. Правда, потом будет второй и третий день, когда у Черкеса будет возможность, обдумав все, заняться тем, что бы таки выбить из седла человека, но, кажется, ему это не нужно. Он воспринял всю процедуру заездки как новую забаву и был даже немного расстроен. Что все так быстро закончилось.
И вот теперь он, уже не жеребенок, а вполне взрослый конь, носился за Пашкой, задорно подняв хвост. Славик смотрел на рыжего жеребчика с белыми звездочкой и носочками на задних ногах, и было видно, что он опять вспоминает тот день, когда увидел за тощей рыжей кобылой кого-то похожего на скелет на ножках.
И, кажется, Славик был рад и горд, что смог вырастить такого замечательного коня. И пусть Черкес еще маленького роста, зато милый и очень добрый…И он вырастет, обязательно вырастет…
Лошадиные истории. Чайка.
******и, все вокруг ******и и гады! Я знаю, просто уверена, что они постоянно хотят украсть у меня мое сено или мою любимую кашу из пшеничных отрубей.
Ага, точно, вот, идет эта толстая, Мальвина, уши жмет. Ага, отогнала меня от сена, гадина рыжая. И мелкий еще под ногами крутиться, вечно лезет, лучшие куски пытается урвать.
Ага, хозяин с ведром идет. Поить. Попью вот и ведро специально переверну. А чего он, гад, а? Постоянно мне меньше всех еды кладет.
Кого это выпустили? Пашу? *********ый понь. Лезет со своими ухаживаниями, недоросток. Ща как врежу ему, что бы знал. Бах! Вот так тебе! Что, больно? И не лезь больше.
Ага, хозяин пошел с ведром в конюшню. Кашу понес. Как всегда мне последней даст, точно моей смерти хочет. Пойду-ка я быстрее зайду.
Ням, какая каша вкусная, жалко, что заканчивается быстро.
А это кто тут у нас? А, Наташа, с уздечкой? Стоит, смотрит. Повернусь-ка я и копытами в ее сторону. Оп! Испугалась? Знай же.
……………………………………………………………………………………………….
- Славиииииииииииик, иди сюда, она на меня задними копытами машет, уши жмет…
- Так конечно, ты ж ее боишься – вот она и рада, что хоть кто-то ее боится, теперь она все время тебя стращать будет.
- Ага, смотри, она вон крысится, зубы показывает…
- Ну правильно, а что ей еще делать, если она нашла хоть кого-то, кто боится ее.
- Одень ей уздечку, а, я боюсь…
- Чайка, а-ну марш на место!
……………………………………………………………………………………………….
Вот ябеда, а….Вечно она ябедничает!
Теперь хозяин пришел и наорал на меня, еще и уздечкой шлепнул по крупу, гад такой. Гады, все гады, ******и все, смерти моей хотят…
О, поехали опять в лес. Опять придется ходить по дорожкам туда-сюда. Хоть кто-то бы попался. С кем можно поноситься.
Сегодня клиенты все как мухи сонные.
А, наконец-то, Аня пришла. Ну, теперь побегаем. Ну, Анька, держись!
……………………………………………………………………………………………….
- Аня, пошагай ее, смотри, она в мыле вся.
- Так я ж не хотела на ней быстро – она сама рвет вперед, не остановишь ее…
- За дыханием ее смотри – что бы сердце не угробить ей.
- Хорошо…
……………………………………………………………………………………………….
Вот же люди. Вечно они навыдумывают всякого. Сердце, сердце… Побегать не дают. И Мальвина, корова рыжая вечно плетется сзади, отстает. Ого! Ты смотри, она вперед вырывается. Ах она гадина! Обогнать меня хочет! Не дам! А, понятно кто виноват – это девченка эта мелкая на ней! Подгоняет Мальвину, вон как пятками стучит. Щас мы ее догоним…Так, еще чуточку, еще немножко. Есть! Цап!
……………………………………………………………………………………………….
- Слаааааааааааааавик, Маааааааашааааааа, а Чайка меня укусила! За ногу.
- Да? А что случилось? А мы с Мальвиной ее обгонять начали, и она вдруг меня укусила за ногу.
- Ну да, она же не любит, когда ее обгоняют.
- Больно…
- А ты больше не обгоняй Чайку, она и не будет кусаться.
……………………………………………………………………………………………….
Вот ябеда, опять на меня наябедничали. Сил нет никаких уже с этими людьми – вечно все выкладывают хозяевам.
О! Кто это на меня садиться? А, хозяйка…
Наверное, за дровами поедем.
Точно! Ура, хоть чуточку галопа!
Эх, приехали уже…
Вот, хозяйка, смотри – вон целая гора веток. Видишь? Ага, иду, иду, стараюсь. Тут же снега по колено. Стать так? Нет? Вот так? Ага, поняла, стою. Жду.
Подняла ветку? Поехали дальше. Ага, стою, жду, иду, жду, иду…
Все взяла, что хотела? Все, тогда поехали.
Ветки у меня на голове и на крупе и между ног задних что-то щекочется, ничего. Я
потерплю…
……………………………………………………………………………………………….
- Маша, ого сколько вы веток привезли, молодцы.
- Да это Чая умничка, послушная. Надо – стоит, надо везет и не обращает внимания на то, что ей тяжело или неудобно. Потрясающе безотказная лошадь…
……………………………………………………………………………………………….
А история этой рыжей поджарой кобылы началась как у миллионов других таких же. Родилась она в какой-то деревне, хозяин, деревенский мужик, не особо ею занимался, и когда она подросла, то просто кинул седло, сел и поехал. Молодая лошадь решила, что если кто-то сверху, то нужно бежать, чем быстрей, тем лучше. Отговаривать ее хозяин не стал, и ничего объяснять тоже. Только часто и нещадно бил за эту и другие провинности, а иногда просто так, не объясняя даже за что.
А потом он решил, что лошадь ему не нужна и хотел ее продать. Придя в частный клуб, предложил купить у него рыжую кобылу неясного происхождения.
Хозяйка клуба отказалась и мужик заявил, что тогда сдаст ее на мясо. Работники клуба, Маша и Славик, решили глянуть на нее и поехали в деревню. Мужик за лошадь просил не много. Но это были все их сбережения.
На свет вывели забитое худое создание, недоверчиво косящее глазом. Мужик кинул ей на спину одеяло, Машу подсадили, и в следующие две минуты она только и видела, что мелькание справа и слева домов и деревьев. В конце улицы кобыла остановилась сама и развернулась. Обратный путь тоже был быстрым и стремительным. До самого дома.
- Она у вас кроме как галопом, как-то еще умеет?
- Не-а, она так все время бегает, быстро очень.
- Понятно. Ладно, мы ее купим.
Маша и Славик так и не поняли, зачем они купили этого сумасшедшего заморыша. Наверное, стало жаль.
На этом злоключения Чайки не закончились. Ее случайно покрыл молодой жеребец и она работала до самых родов, получая корма как обычная лошадь, А не как жеребая. Ведь никто даже не знал, что она носит жеребенка. В частном клубе никто особо лошадей не жалел и работали они столько, сколько требовалось хозяйке.
Родила Чайка в срок малыша, скорее похожего на жеребенка пони, чем на обычного. Он был маленьким и тщедушным, с ножками-палочками и выглядел, как скелет, обтянутый кожей.
Чайка после родов похудела еще сильнее, и с трудом переставляла ноги.
Потом, через год, когда малыш перестал ****** у нее молоко, а обильное кормление и хороший уход сделали свое дело, она поправилась и стала выглядеть очень даже здоровой и полной сил. В это время Славик и Маша уже забрали Чайку из клуба в маленькую деревянную конюшню, старательно ухаживали за ней и очень хотели, что бы она стала добрее. Чайка отвечала тем, что слушалась беспрекословно и никогда не подводила. Если нужно – возила клиентов, если нужно – таскала телегу…
Только так и не полюбила ни людей, ни лошадей, в душе считая, что они все хотят ей зла.
Лошадиные истории. Мальвина…
Ее разбудили скрип снега под подошвами хозяйских ботинок и звяканье замка.
Открылась дверь, свет больно резанул по глазам. Хозяин открыл двери и буркнул, что бы она выходила. Она, с трудом ступая на затекших ногах, побрела в холод. Выпустив остальных, хозяин ушел в дом. Двор был больше чем всегда завален снегом, и сено пришлось откапывать, старательно разгребая копытами холодный снег.
Она стала медленно есть, согревая во рту ледяное сено. И вдруг вспомнила такой же холодный и снежный день пять лет назад.
********************************************************************
Тогда она жила в деревне и не знала, что она лошадь. С ней вместе жили глупые птицы, свиньи, коза и ее друзья – собаки. Она бегала с ними целый день, играя в догонялки, не понимая, почему собаки с визгом разбегаются в стороны, если она радостно прыгая, задевает их. Первый хозяин души в ней не чаял, холил ее и лелеял, кормил лучшим овсом и душистым сеном, не запирал ее в тесном сарае и разрешал бегать где ей захочется.
И вот, таким же морозным утром она услышала, как хозяин разговаривает с каким-то гостем, да еще и упоминает ее имя.
- Сейчас я ее позову, посмотришь…
Раздался свист, и она радостно помчалась в ту, сторону, откуда свистели.
Из-за дома, поднимая в воздух фонтан снега, выскочил смешной задорный жеребенок. Кобылка. Она резко остановилась перед Славиком и осторожно понюхала руку, которую он протянул к ней. Розовый нос, светлая челка ежиком и озорные глаза – это его лошадь, самая лучшая, самая любимая, Славик это понял сразу.
- Как ее зовут?
- Мальвина…
- Забавное имя для тяжеловоза…
- Не забывай, что отец у нее верховик, бегал так, что никто за ним угнаться не мог.
- Да, только она явно не в него пошла – ножки у нее короткие, пясть широкая…
- Так берешь?
- Беру…
Хозяин одел на нее недоуздок, взял какие-то бумажки из рук гостя и отдал гостю веревку, которая была привязана к недоуздку.
Они шли долго, через поля и вдоль дороги, к вечеру она поняла, что обратно ей уже не вернуться. Поняла она и то, что этот незнакомец рядом с ней – ее новый хозяин.
Славик не предполагал, что это будет так трудно – вести 300 километров по снегу лошадь, которую совсем не знаешь. Но Мальвина быстро поняла, что единственное спасение для нее – этот новый незнакомый ей человек и старалась не отходить от него ни на шаг. Если он привязывал ее и отходил куда-то, то она становилась почти безумной, металась на привязи, ржала, звала его…Он всегда возвращался, мягко успокаивал ее, брал в руку веревку, и они снова шагали, шагали, шагали…
Когда становилось темно, Славик старался найти какую-нибудь деревню, что бы попроситься на ночлег. Иногда, ему никто не открывал на стук, иногда, как в последнюю ночь, находились отзывчивые и сердобольные люди, которые клали его спать, ставили жеребенка в сарай и кормили их, Славика – вкусным борщом, а Мальвину – сеном или овсом.
Через трое суток Славик увидел на горизонте знакомые силуэты спального района родного города. Он сел прямо на снег, не веря, что они уже пришли. Осталось совсем недолго, совсем немного. Защипало в носу, толи от наворачивающихся слез, толи от мороза, который этой ночью усилился…
За эти трое суток маленький рыжий жеребенок со светлой гривой и светлым хвостом понял, что теперь у него есть настоящий хозяин, который не бросит его никогда…
Уже потом Мальвина поняла. Что люди держат лошадей что бы ездить на них верхом. Она узнала, что так чудесно бегать с хозяином на спине по зеленому или снежному лесу, что хозяин – умный и смелый, что он знает много разных мест и много полянок, где растет вкусная трава.
Да вот только лошадиные истории редко бывают счастливыми, а поэтому, Мальвина узнала так же, что есть еще и другие люди, с которыми не так интересно и весело. Эти люди неумелыми руками дергают за уздечку, а железяка больно врезается в рот, эти люди плюхаются по седлу и потом спина долго не заживает…Много чего еще узнала она за эти пять лет….
********************************************************************
Мальвина повернула голову – хозяин шел к ней, держа в одной руке уздечку, а на другой руке лежало седло. Мальвина тяжело вздохнула – опять сегодня предстоит тяжелый день.
Клиенты – они такие скучные, глупые и трусливые, все время боятся ее и неумело пинают по бокам ногами. С ними так скучно шагать туда-сюда по дорожке, на которой знаешь каждый куст и каждое дерево. Что бы себя развлечь, Мальвина отходила подальше, туда, откуда хозяин ее уже не видел, и останавливалась. Сдвинуть ее с места было невозможно – легче сдвинуть с места товарный поезд. Клиент смешно пыхтел сверху, что-то бормотал ей, или начинал кричать на нее, а ей было смешно от этих жалких попыток глупого человека справится с ней. Когда у клиентов кончалось терпение, они жаловались хозяину на нее и все как один говорили, что она ленивая и неповоротливая и, наверное, даже не умеет рысью бегать, не то, что галопом.
Тогда хозяин, разозленный на нее за упрямство, садился на нее и… Как же она всегда ждала этих редких моментов. В один момент кровь закипала, сердце бешено стучало, каждая мышца звала к движению. И они мчались, быстрее ветра, почти взлетая над землей…И она чувствовала, что хозяин – он ее и только ее, как тогда, пять лет назад, на заснеженных дорогах…
