Туманность образования
Внешнее независимое тестирование наши находчивые дети уже метко окрестили «независимым терроризмом».
Вся система образования в Украине, тем более, уровень ее хаотичного и перманентного реформирования сегодня представляет настоящую угрозу национальным интересам и национальной безопасности.
Торжество маразма
Последние реформации в области общего тестирования просто опасны. Отсутствует четкая, продуманная методика его проведения, масса ошибок в тестах. Недоумение вызывают и вопросы школьникам. Кто знает, в какой греко-персидской войне принимали участие Сасаниды? Включится ли сознание ребенка (отвечающего на 38 вопросов и заданий (!) по трехуровневой системе тестирования по математике) при ответе на вопрос: «Какова вероятность вытянуть букву «а» в слове математика?».
В советские времена реформирование системы образования считалось делом благородным и важным, а главное необходимым. Несмотря на усложнение школьной программы, учителя, как и их ученики, более спокойно относились к замене арифметики на математику, а затем к разделению последней на алгебру и геометрию. Сумбурно была принята информатика, но и ее общими усилиями можно было понять, тем более что наличием пращуров современных компьютеров — электронно-вычислительных машин — могли гордиться столичные школы, что до региональных, то их ученики, в том числе и автор этих строк, устройство ЭВМ изучали по черно-белым размытым фотографиям в учебнике. Соответственно фотографии складывалось общее представление, которое определяло знания об интеллектуальной машине: у нее есть экран, кнопки (слово клавиатура стало обиходным гораздо позже) и «ящик» с тем, что заставляет машину работать.
Дальнейшее реформирование приобрело политический характер.
Украинизация коснулась всех, но наиболее тяжелое положение оказалось у филологов. Диплом с квалификацией учителя русского языка и литературы стал «волчьим билетом». А студенческие аудитории вузов заочной формы обучения составили хорошие специалисты-филологи, далеко немолодые учителя, которые тяжелым бременем воспринимали необходимость своей переквалификации.
На филологических факультетах вузов была введена новая дисциплина: «Литература СНГ», которая объединила всеми читаемого киргиза Чингиза Айтматова, белорусов Алеся Адамовича и Василя Быкова. Тогда нельзя было представить программу обучения без романа «Плаха», «Хатынской повести» или повести «Сотников».
В современном беге времени сложно предсказать будут ли когда-либо еще так читаемы эти произведения, как это было в конце 80‑х прошлого века.
Под «флагом» СНГ выступали все бывшие союзные республики, никто особо не задумывался о том, что лишь несколько стран входят в это объединение. Парадоксальным составляющим был Шолом-Алейхем. Преподаватели, в равной степени, как и студенты, не акцентировали внимание на том, почему имя еврейского писателя включено в список по литературе СНГ в силу корректности по отношению к хорошему писателю и его хорошим произведениям. Жизненные перипетии Тевье-молочника объединяли героя с читающими о нем горечью трагических судеб разных времен и поколений.
Веянием шокирующего нововведения стало установление 12‑бальной системы обучения. Идея добровольно-принудительного реформирования подкреплялась общими собраниями, долгими обсуждениями о необходимости и правильности метода, о четкой градации цифр с «минусом» и «плюсом» и без них. Внешнее недоумение сидящих в зале оттеняла картина взволнованно красневших коллег, выступавших за 12‑бальную систему. При явном внутреннем противлении, ропота вслух не было ни у кого (беседы на предмет «попробуйте только пикнуть!» были проведены заранее). Нажим угроз был нешуточным, система слежения действовала внушительно, поэтому с видом деланного спокойствия все соглашались с явно выслуживающимися перед властью коллегами.
Постепенно от десяти, затем одиннадцати был внедрен двенадцатилетний общеобразовательный цикл. Абсурд этой системы обучения не вызывает сомнений: шестилетний ребенок будет учиться томительно и нудно до 19 лет. Зачем? На этот вопрос никто не ответит. Инновации вызывают всеобщее возмущение — но тихое народное, легко объяснимое пушкинской ремаркой: «народ безмолвствует».
Общая родительская идея «как все, так и мы» и «никуда не денешься» несколько успокаивает, но страх перед будущим заставляет трезво рассуждать многих. Прежде всего, о том, не станет ли самой ненавистной системой школа и все ее составляющее для детей, которые год от года не хотят учиться; как детям, да и их родителям тянуть и вытягивать обучение, когда школьная программа с каждым годом усложняется, одновременно явно деградируя?
Классические знания, которыми должен владеть ученик, научно-исследовательскими институтами педагогики не поощряются, а вместо этого предложена масса учебников, материал в которых изложен так, чтобы никто ничего не понял. Опытные учителя знают, как пойти на компромисс и при этом дать знания ученикам. А там, где учитель действует по принципу «требую», реально получается так: «требую то, чего сам не понимаю, знать то, что в целом непонятно — от тех, которым ничего непонятно».
В такой сумятице уничтожается свобода саморазвития личности молодого человека. Стоит только удивляться, как при такой системе туманности образования могут выстоять и самореализоваться молодые люди.
Последние реформации в области общего тестирования просто опасны. Отсутствует четкая, продуманная методика его проведения, масса ошибок в тестах. Недоумение вызывают и вопросы школьникам. Кто знает, в какой греко-персидской войне принимали участие Сасаниды? Включится ли сознание ребенка (отвечающего на 38 вопросов и заданий (!) по трехуровневой системе тестирования по математике) при ответе на вопрос: «Какова вероятность вытянуть букву «а» в слове математика?».
Толпам родителей и учеников невозможно дать ответ на вопрос, по каким учебникам необходимо готовиться для того, чтобы сдать тестирование? Как быть тем, кто прошел регистрацию по одним предметам, а затем узнал, что вузы сделали изменения? Такова, например, ситуация с желающими поступить на стоматологический факультет Одесского медицинского университета: тестирование по физике заменили тестированием по химии…
В гонке по просчитыванию всех путей возможности обучения наши родители показывают высшие позиции расчета теории вероятности, не идущей в сравнение со ставшим притчей во языцех ответом «из трех букв» на вышеупомянутый тест по математике.
Нервозность вступительной кампании, понятно, была всегда, но этот год стал пиковым для родителей и абитуриентов. А список многочисленных упреков, которые звучат в адрес родителей от родных чад, пополнится вполне резонным: «Надо было родить меня на год раньше!».
На сегодняшний момент все ждут дореформирования, а также возможности для одних перерегистрации, для других регистрации (ведь система общего тестирования автоматически аннулировала заочную форму обучения). Но многие понимают, что катастрофа уже наступила: придет 22 апреля и этот день станет черным для всей системы образования, в частности, и государства в целом. Толпы не поступивших в вузы вряд ли пополнят профессионально-технические училища давно не работающей промышленности, да и страны, выживающей по принципу «купи-продай», или «не украдешь — не проживешь». Эти толпы пойдут на улицу, но не работать, а стать резервом и потенциалом новой волны преступности.
Идея борьбы с коррупцией станет очередной трагедией разбитых человеческих судеб. И дилеммой становится вопрос: может быть, для того, чтобы бороться с коррупцией, нужно начать именно с нее, а не с усложнения образования общим тестированием, который юные острословы уже окрестили «терроризмом»?
Л. Рева, доцент Измаильского государственного гуманитарного университета
Посилання видалено
), меня более всего раздражает тупость людская
