Поток сознания (андеграунд)

[Монтажник в законе]

мимо проходит лето без особых примет
вороны каркают в споре вскоре куку или нет
заучиваем наизусть повторяя от а до я
довоенных пластинок остро заточенные края

мы простимся надолго мы простим друг другу долг
прилипает дорога к подошвам наших сапог
отмеряем друг другу спирт по количеству прожитых лет
в нас выкипает вода и выключается свет

 

[protea]

стрижи прилетали, чтобы над козырьком балкона вывести птенцов.
они детей выкормили, согрели своим теплом, поставили на крыло...
и улетели куда-то... все.
кошка совсем заскучала, ведь месяца два с половиной ей было развлечение -
сидя на балконе подсматривать птичью жизнь ))
теперь совсем на балкон не выходит.
может, чувствует себя брошенной...

 

[protea]

Вот так поток...

От несбывшихся мечт и надежд,
От зажравшихся, лживых властей
Уезжает страна в зарубеж.
Пару лет – и уедут все.

И останемся мы с тобой,
Потому что – скажу как есть –
Видно, возраст уже такой –
Не нужны мы не там, не здесь.

Здесь вообще не нужен никто –
Я ли, ты, никакой другой...
Обозвали войну – АТО,
Гибнут мальчики. А, на кой?

Опостылевшие имена
Перекрасившихся иуд –
Им то эта война – мать родна –
Как бакланы, в три горла жрут.

Превратили трагедию в фарс,
Революцию в шапито...
Говорят – это всё для нас...
А, в итоге имеем что?

Может, вправду, мы дураки –
Верим всем, кто наверх пролез,
Отдаем не свои долги,
Вырубаем, к чертям, свой лес...

А у нас продолжают красть
Веру, Родину и страну.
Называется это – власть,
У которой мы все в плену.

....Кто на кладбище, кто за бугор –
Разбегается мой народ,
Под шовинистической ор
Прокремлевско-хохляцких орд.

Пару лет – и уедут все,
Не останется ни хрена,
Лишь табличка одна в росе:
«Здесь когда-то была страна».

(с) Игорь Никитин

 

[Монтажник в законе]

осеннее воскресенье пахнет жареным мясом и светлым пивом мы празднуем победу вместе с валтасаром и пирром мы мазаны одним мирром и на пальцах выбросим кому идти в магазин раз два три мене мене текел текел аминазин
жёлтые листья приглашают пойдём ляжем и покрывают нас натовским камуфляжем война ещё не окончена но всё равно всем спасибо от ханты мансийска до турксиба
мы узнали как на самом деле выглядят братья как в тепловизоре или в теле визоре зелёным светятся бляди мы будем спать спокойно тут не стреляют мы посмертно представленные к награде
на костре булькает гуляш или уха с нас осыпается магнитный слой как шелуха давай за них кто сейчас не с нами пусть не тревожит их кошмарными снами пусть нечисть сгинет с первым криком петуха пусть будут крепкими ваши семьи и ваши стены мы скоро вернёмся ведь мы ваша смена
осеннее воскресенье закончится слишком рано нечего делать как расчёсывать старые раны всем известен этот анальгетик это время там в аду не делят на украинцев русских и евреев там очень трудно ждать тишина обрушивается как пустота нервно почёсывать за ухом приблудного кота они первыми чувствуют когда начинают работать тяжёлыми
мы засыпаем
осеннее воскресенье засыпает нас листьями жёлтыми

 

[protea]

осеннее воскресенье...

Монтажник, грустно-грустно

 

[Монтажник в законе]

Всё осень, и холодный норд-норд-вест,
и осыпают нас монетой мелкой
деревья, и котейка скачет белкой,
и меньше часа длится белый свет.
На черепе дрожит моя рука,
я пережил и многое, и многих,
теперь болят мои больные ноги,
и телевизор смотрит с потолка.
В культуре – эра Лютых Пиздецов:
сынульки, позабывшие отцов,
и дочери – позор на всю деревню –
сменили всё на ту забаву древню,
когда к ладони тянется лицо.
Я отличаю птиц от бензопил.
Я различаю стразы и алмазы,
и новостей бессмысленные фразы
я продаю за то, за что купил.
Давай бухать, утопимся в вине,
ещё вдова кроссовки не сносила,
но, боже мой! ебическая сила!
как много истин вдруг открылось мне!
Планеты кружат возле головы,
за лопасти ловлю я вертолёты,
мне рубят пальцы водки обороты,
я снова прав, и зря считали вы,
что Розенкранц и Гильденстерн мертвы.

 

[Монтажник в законе]

Затяжка.
— Можно, я зажгу палочку?
— Какую?
— На твой выбор. Сандал, например.
— Сандал можно. Только недолго.
Затяжка.
— Дым поднимается как-бы спиралью, в небе похожа луна на пиранью, Чувствуешь? Это меня распирает. Пьян до такой степени, что закрыв глаза, вижу белую пелену, будто снаружи светит яркое солнце, а на самом деле лежу в кромешной темноте и ловлю вертолёты за лопасти. О, как ты прекрасна, возлюбленная моя, глаза твои голубиные под кудрями твоими, волосы твои — как стадо коз, сходящих с горы Галаадской...
Затяжка.

 

[Саныч]

поправляя размокший картонный нос,
трёхэтажным безадресно матерясь,
мимо нас задумчивый дед мороз
молотил сапогами ватными грязь...

 

[Монтажник в законе]

ленин сын горшечника мог бесконечно долго смотреть на желтоватую воду в арыке на пламя пляшущее в печурке на узловатые сильные пальцы отца оставляющие концентрические узоры на вращающемся куске мокрой глины поскрипывал круг потрескивал в печурке хворост который подбрасывал ленин убаюкивая убаюкивая и ленин соскальзывал в сон как на подушку набитую душистой травой и снилось ему что мир это огромный кувшин на внутренней поверхности которого живут все соседи все люди все святые и коты и дервиши и почтенные суфии и али баба и сорок разбойников и кричат муэдзины бисмилляхи взывая к небу а на самом деле взывают сами к себе и смотрят учёные в небо а получается что смотрят на таких же как они а птицы парящие между твердью и твердью снизу похожи на соринки в глазу а маленький ленин несёт этот огромный кувшин на плече волшебный кувшин созданный его отцом стараясь не разлить радость плещущуюся в горлышке стараясь не споткнуться под тяжестью не видно дороги и иногда радость льёт через край и нектарная душистая капля радости скользит по крутому боку кувшина прижатому к щеке ленина и он слизывает её но пока она стекала напиталась глины и стала кислой как уксус и вдруг пустота под ногой пошатнула хрупкое равновесие и ленин роняя драгоценную ношу падает с подушки набитой душистой травой и слышит малыш подбрось хвороста

 

[protea]

Годы проходят — а мы и не жили:
Мало смеялись, мало любили.
Видели мало, чуть больше читали,
И отчего-то так сильно устали.

Мы торопились, но время теряли;
К счастью стремились, но много страдали.
Правду искали, в себе сомневаясь;
Праздника ждали, тоске отдаваясь.

Часто мы были собой недовольны:
То возносились, то падали больно.
Многого слишком мы в жизни боялись,
Редко судьбе мы своей доверялись.

Нам всё хотелось понять и освоить,
Всё полюбовно и мудро устроить.
Годы проходят — а мы и не жили:
Мало смеялись, мало любили.
Анна Ахматова

 

[Дзютте]

Годы проходят — а мы и не жили:
Мало смеялись, мало любили.
Видели мало, чуть больше читали,
И отчего-то так сильно устали.

Мы торопились, но время теряли;
К счастью стремились, но много страдали.
Правду искали, в себе сомневаясь;
Праздника ждали, тоске отдаваясь.

Часто мы были собой недовольны:
То возносились, то падали больно.
Многого слишком мы в жизни боялись,
Редко судьбе мы своей доверялись.

Нам всё хотелось понять и освоить,
Всё полюбовно и мудро устроить.
Годы проходят — а мы и не жили:
Мало смеялись, мало любили.
Анна Ахматова

Людмилочка, ну уж от кого-кого - но от Вас?!
Какая к лешему Ахматова?!?!
C рифмовкой aabb (причём, заметьте, 7 из 8 рифмопар здесь - глагольные, к тому ж ещё и банальнейшие)?
Разве что АхмЕтова...

Нельзя же столь неразборчиво верить всему, что постят на Одноглазниках.

Автор этих строк - некая Ирина Шевкуненко:

⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.

К её чести надо сказать: авторесса в комментариях на своей страничке с этим виршем на стихире признаёт, что ей хотя в некоторой степени и приятно, но всё же как-то неловко за такую ложную славу...

зы: впрочем, для И.Шевкуненко подобная поэзия - не так уж и плохо, наверное.
ззы: кстати, просветите - что же такого андеграундного Вы углядели в этом стише?

 

[Pelegrem]

Надо и себе настрочить что ни будь андеграундного...

Гермесов посох плюхнув на плечо,
Свой путь земной пройдя до половины.
В тени заблудший пакостной низины,
Решил размять затекшее пятно.

Ведь посудите это не легко,
Ваять ногами образы из глины,
Об этом не поют свои былины,
И даром что язык их помело,

А пальцы гибкие плетущие интриги,
И судорогой уж ногу вдруг свело,
Почти как в песне к чёрту занесло,
А посох превращается в вериги.

Змеёй обнявши шею тянет к низу,
Где холодком овеет ноги страх.
Молитвы бреда шепчущий монах,
Вручает Ада огненную визу.

Визжа горгульи разбудили тени,
Оскалил Цербер свою пасть,
Так можно даже и пропасть,
На счастье был подвержен лени.

Мне стало скучно умирать,
Покинул адские зловещие низины,
Под звуки чавканья трясины,
Кляня гулящую такую мать.

Потомкам оставляю этот посох,
Что замаячили несметные в дали,
Я снова ощущаю твердь земли,
Так словно это ангела есть локоть.

 

[moreSun]

Годы проходят — а мы и не жили:
Мало смеялись, мало любили.

В этом городе пятнадцати ступеней вниз
от десятой начинается зима.
Эхо прошлого за плечи тянет «огляни-и-ись».
Оглянёшься – начинаешь понимать,

что уже не повторить ни звуки, ни шаги -
у ступени каждой свой черёд.
Впереди не видно, к сожалению, ни зги,
позади метель следы метёт.

Говорят, с двенадцатой оттепель придёт -
Жалкое подобие весны.
Но её заметить сможет только тот,
У кого летающие сны.

 

[protea]

что уже не повторить ни звуки, ни шаги -
у ступени каждой свой черёд.
Впереди не видно, к сожалению, ни зги,
позади метель следы метёт.

Если назначено встретить конец
Скоро, - теперь, - здесь -
Ради чего же этот прибой
Всевозрастающих сил?

И почему в своевольных снах
Золото дум кипит,
Будто в жерло вулкана гляжу,
Блеском лавы слепит?

Кто и зачем громоздит во мне
Глыбами, как циклоп,
Замыслы, для которых тесна
Узкая жизнь певца?

Или тому, кто не довершит
Дело призвания - здесь,
Смерть, как распахнутые врата,
К осуществлению - там?

Даниил Андреев.

 

[protea]

ззы: кстати, просветите - что же такого андеграундного Вы углядели в этом стише?

виновато настроение
Жаль, что с авторством путаница случилась Спасают такие эксперты, как вы )))