Поток сознания (андеграунд)

[moreSun]

Я чувствую,что уже даже в своих глазах я становлюсь ничем,я исчезаю...
...
Мы не умираем сами,нас губят те кого мы любим...

Мы умираем сами, когда недостаточно любим. Вернее, когда любим в наших отношениях себя, а не другого, жалеем себя - почему мне плохо? почему мне не дали? почему на меня не так глянули? почему меня обидели?

Нужно все это перевернуть - не смотреть в зеркало на себя, а обернуться и посмотреть в глаза ему - что ему нужно, почему ему плохо... Это так отвлекает от своих проблем, что уже не до депрессии.

 

[protea]

Мы умираем сами, когда недостаточно любим. Вернее, когда любим в наших отношениях себя, а не другого, жалеем себя - почему мне плохо? почему мне не дали? почему на меня не так глянули? почему меня обидели?

Нужно все это перевернуть - не смотреть в зеркало на себя, а обернуться и посмотреть в глаза ему - что ему нужно, почему ему плохо... Это так отвлекает от своих проблем, что уже не до депрессии.

Вах!

 

[margo151821]

Я вот точно верю в домовых. У меня примерно года два назад жил такой. И жил это не просто так сказать. Он был негативный. Приходил по ночам и пугал всю семью. Я не знала что делать, особо учесть, что его видел младший сын. Пришлось обращаться за помощью. И не зря.

 

[Brundlefly]

Наша Маша громко Таня
Уронила в речку Ира
Тише, Леночка, не плачь
Не Геннадий, так Семен. (с) Рома Воронежский.

 

[Монтажник в законе]

СССС

я ещё помню те времена когда на южный вокзал ходили пешком а там в метро время складывалось из светящихся кружков когда некоторые кружки перегорали время на циферблате складывалось в какие–то загадочные глифы а мы тогда просто сидели во дворе с пацанами

а где–то рушился вавилон и кружили над пепелищем грифы и притих песчаный берег в ожидании цунами и тянулись вглубь страны эшелоны клопов и крыс дети и котики в такие минуты особенно пугливы не даются в руки не отзываются на кис–кис а однажды я прочитал на циферблате БЫТЬ БЕДЕ но меня это не коснулось меня тогда не было нигде трупы вывозили из Макондо ржавым КРАЗом лопнуло солнце и небо вдруг стало красным:

кесарь контачил клиновидным курсором короткие клики:
"кардиналы! к копьям! красную капеллу колом казню!"
католики крестились кретинизмом, краснели клавишами комсомольской клубники,
кокаин, касторка, кефир, квинтет козлова — кажутся кормом коню.

костры киева, кровь кондопоги, косоглазие калининграда,
картавый клич кудского курбаши:
"круши–кроши кривые кости кочевника–конокрада!
кавайную кагами каменными кулаками кроши–круши!"

крематорий кажется кирхой, крошечной катакомбой,
карма, как кошка, крутит–крутит квадратное колесо,
козодои клюют куриные косточки, кряхтят клоакой кривобокой,
кролики компенсируют качество кровяной колбасой.

компьютер качал контент: конституцию, "коммандера кена",
"красное колесо", курёхина, King Krimson, камышового кота.
когда конторщик колотил клавиатуру коленом,
кошмарило, кумарило, крутило, как крестьянина — кинематографическая красота.

кушали кальмары, котлеты, как клетки, как красный клён,
клацали кожаные кастаньеты кистенями кистей.
кусты казались клеем, коноплёй, ковылём,
казались контрэскарпами кластеров кадастровых крепостей.

какой кошмар! какой конфуз! — кусать круглые коленки копчёных крымчанок!
какофония кларнетов, ксилофонов, кольтов, кончилась как крем–брюле.
кардиолог! коснись коронарного клапана кетаминовой крыльчаткой!
калашное косомордие кривляется в каждом крыле.

красавица кручинилась: красив каблук и
короткая куртка, кастрированная клеймом?
кото колол кусунгобу контрольные клипсы концерта кабуки,
клепсидра крыжовникового компота капала королём.

клешни клетчатых крабов клацали клочьями кальсон куросав и кортассаров,
курта кобейна, конана, который киммериец, композитора косма.
корма краснокрылой каравеллы кипела кильватером карибским корсарам,
крикливому коку крылышком королька казалась коньковыми куполами кострома.

многоэтажки как корабли расходятся в липком тумане перекликаясь гудками уплывают вдаль в поисках обетованной земли мы стоим у края борта и бросаем камни бесконечное море принимает их молча как дань как дар шепчет: всему своё время время разбрасывать жемчуг время собирать его из навоза руками время переплавлять символы обратно в металл

привези мне из далёкой страны новый магнит на холодильник
привези мне из далёкой страны семена этой удивительной травы
привези мне из далёкой страны глиняный будильник
заведи его наведи его на меня
чуть ниже и левее головы

 

[Pelegrem]

привези мне из далёкой страны глиняный будильник

Глиняные наброски на глиняной табличке из далекой страны..

Не все юродивые плачут стихами,
Бывают такие что словно макрель.
Лопочут смешно чертя плавниками,
Так словно сосульки даруют капель.

Не все лежебоки еще криворуки,
Не каждый умелец косой отродясь.
Мордовский улан что взял на поруки,
Чечётку пингвина и чёрную масть.

И славят прилежно его все потомки,
От прадеда гниды до самых острот.
Пешком пилигримы в лаптях и котомках,
Шагают из пропасти в чащу высот.

Там ангелы падшие речи разводят,
О царстве красивом без всяких забот.
И те кто внимают им молча уходят,
Жуя на ходу их гнилой бутерброд.

Герои в блестящих доспехах и с пивом,
Что пенится словно святая заря.
Сдувают с бокалов пену игриво,
И пьют за здоровье раба и царя.

Но где-то шныряет забытое эго,
В глухих подземельях всё мечется зря.
Кто уши прочистит услышит как эхо,
Его колыбельный вой декабря.

Не все в хороводе напрасно буксуют,
Бывают такие раз в тысячу лет.
Отбросят упряжку что носят холуи,
И в небо уйдут как дым сигарет.

 

[Монтажник в законе]

Up In Smoke

Что такое пространство и время?
Что такое конопляное семя?
Что такое конопляное поле? –
Знают все окрестные оли.
Знают все окрестные маши,
Где народ волосьями машет,
Где тут самые укромные нычки
И где тропинки в цветущей дичке.
Автостоп Харьков, Минск и Вильнюс,
Где мы пахнем как компьютерный вирус,
Мы листаем "Золотые страницы"
Каждый вечер в новой столице.
Знают все окрестные хельги,
Как не задохнуться при беге,
Знают все окрестные ани,
Как уйти за рамки и грани.
Приблизительно на пятой минуте
Начинаются у всех ути–пути,
Возникает интерес и влеченье,
Пропадает в буфетах печенье.
Что такое заглушка и планка?
Что такое постоянная Планка?
Что такое шишки и плюшки? –
Знают все окрестные клюшки.

 

[Монтажник в законе]

Бог, говорят, здесь был.
Вышел на свет из тьмы.
Бог, говорят, любил,
Только не так, как мы.

Бог, говорят, был лыс,
Словно моя ладонь.
Бог ненавидел крыс, —
Крысы разносят вонь.

Бог, говорят, был жид
Или вообще араб.
Дезертир. Не служил.
Безумец. Сбежавший раб.

Бог, говорят, был тут,
А теперь его нет.
Бог не любил латунь
Кесаревых монет.

Говорят, бога нет.
Говорят, что тоннель.
Говорят, что там свет
Пахнет пятой "шанель".

Бог, говорят, убит.
Бог, говорят, распят.
Потом, говорят, воскрес.
Скорее всего, пиздят.

 

[Монтажник в законе]

Здравствуй, Поток Сознания, что печальный? Опять умножал знания, бесконечные изначально? Опять делил неделимое, считал во сне всех этих бесконечных баранов и льдину за льдиною? Опять мечтал вырваться из сети, сжимая витую пару в горсти? Ты опять угадал, вот тебе печенька, ты в этой сети всего лишь ячейка. Складывай слова в многоточия, отдай ненужное Господу Боту, пей сегодня, отдохни завтра, в понедельник — на работу. Опять, небось, занимался в ванной эскапизмом? А помнишь — луч света и призма, берущие за душу басы "Обратной стороны Луны"? Говорят, где-то есть циферблат, где все часы сочтены, говорят, что есть такие места, где не знают, что такое "деньги", там ходят голыми и дочерна загорелыми, там фрукты растут сразу спелыми, там прячутся коты в чернильные тени. Хочешь туда, ты же как и я одинокий? У этого мира другие истоки, чтобы туда попасть нужно не течь в потоке, а двигаться через все поперёки и наискосоки, запутывая следы, отказываясь от имён и слов, отбрасывая догмы высокомудрых ослов, выключить приборы, разбить компас, вернуться из космоса, если вылетел в космос, увидеть за собой шлейф дыма, почувствовать запах гари, соединить собою минус и плюс, и, как Юрий Гагарин, выйти в "мёртвую петлю".

 

[Монтажник в законе]

Небо над Берлином

Пойдём, погуляем по трамвайным рельсам, ты будешь леди Гамильтон, а я — адмирал Лесли Нильсен, картинка наложена, звуковая дорожка сведена, хлопок — и мы превращаемся в мужа и жену, моя благородная седина оттеняет твою ирландскую рыжину, когда мы вместе, мы забываем приличия, надвигающийся трамвай грохочет неиллюзорно, я снимаюсь в картине Дэвида Линча, ты снимаешься у Франсуа Озона, мы видим море круглым, мы видим землю плоской, мы передаём поцелуи из губ в губы, если родится дочка, назовём её Оскар, а в Копенгагене, помнишь? — "Туборг", осень, паровозный дым, а может быть трамвайный, Ольсен, мы до сих пор слышим его тыгыдым–тыгыдым, мы хорошо сохранились в аналоге и цифре, даже когда нас ставит к стенке недобитая контра, ты наигрываешь на цитре "Полёт кукушки над гнездом кондора", в стране, где так много снега и так коротка весна, дайте нам зрелищ и хлеба, хватит и пары часов для сна, таков закон жанра, восставшая из пепла Жанна, пусть нам будет трудно, пусть сначала мы подчинились бы силе, но в последних минутах мы бы всех победили на этих вечных экранах неба.

 

[protea]

Небо над Берлином

Монтажникам слава!
Все мы выныриваем иногда на поверхность вдохнуть

 

[Pelegrem]

В промежутках меж явью и сном,
Из сомнений возник целый ком..


Возникает в пространстве вдруг качка,
Так нахлынет что только держись.
Испугает в болоте всех качек,
Тех что лучше в музее хранить.

Но ведь чучело тоже живое,
Не беда что всё скальпель соскрёб.
В мавзолеях ведь тоже такое,
От картин тех по коже мороз.

Но найдутся ведь пару кретинов,
Что восхвалят заслуги портных.
Тех что шьют из тел нам картины,
И в скрижалях прославят их труд.

Кости пращуров как откровенье,
В них мол ангелы даже живут.
А вино это кровь без сомненья,
В нём потомки как рыбы снуют.

Пузырьки на поверхности - песни,
Как следы на снегу снегирей.
Кто слепой не увидит хоть тресни,
Всех былинных крутых новостей.

Там кто спал тридцать лет не ржавея,
Побеждает в бою всех врагов.
Супостатов всех бьет не жалея,
И заслужено пьет вражью кровь.

Но бывает в что в тех отраженьях,
Промелькнёт одиночка как тать.
Тень добавив во всех измереньях,
Мудрецам чтоб на нервах играть.

И с горчинкой потом все скрижали,
В откровеньях лишь пепел искать.
Песни ангелов с фальшью звучали,
Чтоб ответ вам во век не сыскать.

 

[Монтажник в законе]

Теория замкнутых пространств утверждает, что тело, помещённое в решето, должно лежать спокойно, без суеты, так как на семьдесят процентов состоит из воды, тридцать процентов — совокупность привычек, коэффициент, который необходимо вычесть, квадратный корень, или треугольный, некоторое количество алкоголя, делённое на диаметр малосольного огурца, и седая щетина на пол-лица.

Теория замкнутых пространств гласит, что лучше всего светлое баночное "classic", социум вычислит, что ты — паразит, но кого это удивит или поразит, если нагрузка равномерно распределена на шасси, телефон отключен, выключен свет, не открывай конверт, если ты интроверт, поставь эмбиент, музыку высших атмосфер, лежи, выделяй тепло, чтобы выделяемого тепла хватило на прилежащее тело, которая так ждала.

Теория замкнутых пространств проста: распространяйся во все стороны в форме креста, пиши буквами, отвечай только "да" и "нет", ещё раз прошу — не открывай конверт, не выходи из комнаты, никому не звони, никому не верь, пыряйся хливким шорьком по наве, пересчитай наличные, занеси сумму в актив, заклей чёрной изолентой объектив, выключи эмбиент, поставь упругий пси-транс — музыку теории замкнутых пространств.

 

[Монтажник в законе]

Топит паучиха
Сети в молоке,
Проплывает тихо
Рыба типа хек,
Лунные поляны,
Минные поля.
Радуйтесь, земляне, —
Носит вас Земля.

А над полем минным,
Тихо матерясь,
Проплывает мимо
Рыба типа язь.
Тёмный целлулоид,
Целый мир иной.
Жыдорептилоид,
Что ты вьёшься надо мной?

Если будет смена,
Если снятся сны,
Верность бьётся в вене
Басовой струны.
Проплывает шустро
Рыба типа лещ,
Рыба, с добрым утром,
И — до новых встреч.

 

[Монтажник в законе]

— аллёна! это яна!
— Я не Алёна.
— я тоже не Яна. это я так разговариваюна. ©

Есть живые?

Давайте потрындим, умные люди среди умных людей.
Лежу, скорбен спиной. На работе поднимал ящик с роторами и переклинило.
Скучаю.

 

[Монтажник в законе]

Работа, конешно, волчья, зато я приобрёл на ней за бутылку коньяку "Старый Кахети" кассетный музыкальный центр с колонками. В нагрузку насыпалось кассет типа, дискотека восьмидесятых. Научился записывать на них музыку из интернета. Поназаписывал всякого стильного джаза, пси-транса, дума и дэза, сижу, тащусь. Очень смешно наблюдать реакцию гостей, когда заканчивается музыка, происходит щелчок автоспопа (они обычно при этом взлрагивают), а потом я такой: "Секундочку, кассету переверну!" и реально переворачиваю кассету.
Обожаю всякие такие штуки из прошлого.
Читал, как придумывали механизм поворота головки в кассетном магнитофоне, ну, чтобы не вынимать и не переворачивать кассету. Первые образцы механизма превосходили размерами сам магнитофон.
А ещё, говорят, магнитный слой на плёнке осыпается со временем.
Кассеты не вечны.

Как и мы.

 

[Дзютте]

...
А ещё, говорят, магнитный слой на плёнке осыпается со временем.
Кассеты не вечны.

Как и мы.

Да, мы не вечны.
Как и кассеты для фактически ставших уже прошлотысячелетней рухлядью магнитофонов.
И наш когда-то такой магнетический слой тоже, конечно, осыплется со временем.
Но, может, всё-таки не полностью.
Что-то да останется.
Может, даже и в Вечности.
Не у всех, конечно.
И не всё.

 

[Монтажник в законе]

Да, мы не вечны.
Как и кассеты для фактически ставших уже прошлотысячелетней рухлядью магнитофонов.
И наш когда-то такой магнетический слой тоже, конечно, осыплется со временем.
Но, может, всё-таки не полностью.
Что-то да останется.
Может, даже и в Вечности.
Не у всех, конечно.
И не всё.

У меня ещё и VHS хранятся со всякими вкусными штуками (не порно). Надо бы их оцифровать, пока не поздно, да и выложить в сеть.

 

[protea]

А ещё, говорят, магнитный слой на плёнке осыпается со временем.
Кассеты не вечны.

Как и мы.

Но что интересно, множество вещей переживают своих хозяев
Искорка человеческой жизни... ничего же не успеть

 

[Дзютте]

Но что интересно, множество вещей переживают своих хозяев
Искорка человеческой жизни...

Да. Так оно и есть.

Встречи, прощанья... - какое там,
Даже не вспомнить лица...
И только вещи, верные нам,
Помнят всё до конца.

Помнят всё до конца...

Помнит лодка причал, а весло
Помнит воду реки,
Помнит бумага перо, а перо
Помнит тепло руки.
Стены и двери помнят людей -
Каждого в свой срок.
Помнит дорога ушедших по ней,
Помнит выстрел курок...

Только проносится день за днём -
Значит, не пробил час.
Вещи пока молчат о своём
И не тревожат нас.
Могут проснуться они летним днём
Или среди зимы,
Чтобы напомнить нам обо всём,
Что забыли мы...
(с)