Всем ценящим американскую "демократию" и искренне жалеющих сотни погибших от Катрины
В 8 часов 14 минут 15 секунд 6 августа 1945 г. атомная бомба, которую американцы нарекли «Малышом» упала в историю. Ее сбросил 29-летний полковник Пол Тиббетс, назвавший свой смертоносный самолет именем матери - «Энола Гей». В тот момент над Хиросимой светило обычное солнце, а через 47 секунд взошло еще одно - атомное. Обычно, говоря о жертвах первой ядерной бомбардировки, подразумевают только японцев. Однако мало кто знает, что этот кошмар довелось пережить и девятерым нашим соотечественникам.
Из составленных позже донесений, докладов и воспоминаний становится ясно, что сначала никто из экипажа «Энолы Гей» не осознал, что произошло только что на их глазах. Кто-то из летчиков сказал, глядя на летящие вверх вместе с дымом какие-то черные обломки: «Это души японцев возносятся на небо!» Тиббетс открытым текстом передал на базу: «Результаты бомбардировки превосходят все ожидания». Нестерпимо яркий шар «продержался в небе около 4-х секунд, достиг поперечника в 60-100 м и начал меркнуть». Температуру внутри этой «рукотворной звезды» наблюдатели на глазок оценили в 5-10 миллионов градусов.
На земле в радиусе полутора километров от эпицентра взрыва в одно мгновенье люди просто испарились. От них остались только тени, которые взрыв припечатал к асфальту. Чуть дальше - пепел и обгорелые кучи костей. Тепловая энергия взрыва превратила зону в 3 километра от взрыва в район сплошного пожара. Горели не только люди, горели бетонные строения, а железо и сталь превратились в спекшиеся шарики. Ударная волна разрушила то, что не успело расплавиться при вспышке, и окончательно превратила город в пустыню. Через минуту на землю просыпался черный дождь из хлопьев сажи. О том, что эта грязь несет главную опасность, никто не знал. Уцелевшие не прятались от черного снега и получали огромные дозы радиации.
Жертв атомной бомбардировки в Японии называют «хибакуся» и их количество до сих пор увеличивается каждый год. В момент взрыва в Хиросиме погибло примерно 130-140 тысяч человек и было разрушено 92 % всех строений. Такой же ущерб могли причинить 2000 бомбардировщиков В-29 с обыкновенными фугасными бомбами.
Выжившие завидовали мертвым
Однако не весь город погиб мгновенно и целиком. Не все мужчины, женщины и дети Хиросимы умерли сразу. Тысячи были обречены на мучительную агонию, на длительное умирание и тяжелые воспоминания.
Жителю Хиросимы Мацушиге в августе 1945-го было 32 года, он работал фотографом в газете «Тюгоку сембун» и позднее вспоминал: «Небо было черным, все в округе было разрушено в один момент, но нигде поблизости не было воронок от бомб. Чем ближе я подходил к центру, тем гуще становился дым от пожаров, в некоторых местах виднелись разрушенные, раскуроченные здания. На мосту Минеки я увидел толпу израненных, истерзанных людей. Волосы их были опалены, кожа на руках и лицах стекала, словно оплавленная. Одежда их сгорела. Я бродил по горящему городу, словно лунатик. В городском бассейне вода от взрыва испарилась, на дне лежали шесть обугленных тел. Я не мог работать, не мог снимать».
Лауреаты Международной премии мира художники Ири и Тосико Маруки, очевидцы взрыва в Хиросиме, вспоминали тот момент так: «Ослепительная вспышка, взрыв, сознание подавлено, волна горячего ветра, и в следующий момент все вокруг загорается. Тишина, наступившая вслед за грохотом ни с чем не сравнимой, дотоле неслыханной силы, нарушается треском разгорающегося огня. Миг - и с людей падает вспыхнувшая одежда, вздуваются руки, лицо, грудь, лопаются багровые волдыри, лохмотья кожи сползают на землю... Это привидения. С поднятыми руками они движутся толпой, оглашая воздух криками боли. На искалеченных людей хлынули черные потоки дождя. Потом ветер принес удушающий смрад...»
Город горел, на улицах всюду лежали люди, живые и мертвые. «Живые выглядели еще ужаснее мертвых, - вспоминали пережившие этот кошмар. - Люди, у которых от взрыва вытекли глаза, ползли по улицам, стараясь по памяти найти путь к реке, чтобы утолить страшную жажду... Они уже не были похожи на человеческие существа, а напоминали скорее личинок насекомых, которые упали с листвы на тротуар и теперь беспомощно ползли».
Русский след в Хиросиме
Мало кто знает об этом, но среди пострадавших от атомной бомбы были и наши соотечественники. В Хиросиме и ее окрестностях проживала небольшая колония русских эмигрантов из девяти человек. Это армейский капитан и музыкант Сергей Пальчиков с семьей из 3-х человек, его коллега музыкант Барковский, владельцы мануфактурной лавки супруги Федор и Александра Парашутины, торговец хлебом вразнос, бывший полковник царской армии Павел Борженский и Владмир Ильин, в прошлом - участник Белого движения в Сибири. Кроме них в Хиросиме проживало еще лишь четверо иностранцев - три немца и один американец.
Старший сын Сергея Пальчикова - Николай - приехал в Хиросиму через три недели после атомного взрыва. Он родился и вырос в этом городе и хотел разыскать свою семью. «Хотя я пережил ужасы войны, - вспоминал Николай, - я не был готов к тому, что увижу: пустоту. Не было птиц, не было людей, не было деревьев, не было зданий, не было жизни. Контуры человеческих тел - точно выжженные на цементе негативы. Дом, в котором я вырос, исчез. Город как будто испарился».
Владимир Ильин утром 6 августа завтракал у себя дома, собираясь затем отправиться в деревню, чтобы поменять там кое-какие вещи на продукты. Вдруг его ослепил яркий свет из окна. Не успев толком понять, что происходит, Ильин был сбит с ног ударом страшной силы и потерял сознание. Придя в себя и обнаружив, что он лежит под обломками дома, Ильин начал осторожно выбираться из-под завала. Освободившись, Ильин бросился вместе с другими кричавшими и буквально обезумевшими людьми к реке, протекавшей по дну глубокого оврага. Оглянувшись на бегу, он увидел на месте города сплошное бушующее море огня. Владимир выжил и был отправлен в Кобе, где его поместили в специальную клинику. Умер он в середине 60-х годов от лейкемии.
Супруги Федор и Александра Парашутины в день взрыва нашли укрытие в протекавшей поблизости реке, пробыв в воде в общей сложности около 7 часов. Они, как и Владимир Ильин, впоследствии перебрались в Кобе, пополнив местную колонию русских эмигрантов и скончались в середине 80-х годов.
Семья Пальчиковых по счастливой случайности в день находилась на расстоянии примерно двух километров от города, благодаря чему все четверо остались живы. Их дом в Хиросиме был разрушен, и около двух недель Пальчиковы (сам Сергей Палчиков, его жена Александра, дочь Калерия и сын Дэвид) оставались в доме приютившей их японской семьи Ямада. Там же находился их знакомый, также музыкант, инвалид Барковский. Позднее Палчиковы переселились в Токио, а в 1951 году уехали в США, где и умерли.
Павел Борженский также пережил атомный кошмар и первое время даже не чувствовал в себе никаких особых изменений, потому продолжал оставаться в течение некоторого времени на сборном пункте для беженцев, размещавшемся на территории буддистского храма неподалеку от города. Затем он перебрался в Кобе, где рассчитывал найти помощь со стороны представителей многочисленной иностранной колонии. К тому времени выяснилось, что его положение оказалось более чем серьезным. У него началась гангрена и стоял вопрос о немедленной ампутации ноги. От операции Борженский отказался, объяснив врачам что ему «отныне незачем больше жить».
Атомная карусель
Через три дня Японию ждал новый кошмар. 9 июня в 11 часов 02 минуты на Нагасаки была сброшена плутониевая бомба. В этом городе все сложилось по-другому, чем в Хиросиме. Хотя сброшенная плутониевая бомба была мощнее хиросимской, но холмистый рельеф района Нагасаки погасил основную часть ударной волны, а многочисленные складки местности помогли жителям избежать и части светового излучения.
Как говорилось в докладе префектуры Нагасаки, в радиусе примерно 1200 м от эпицентра взрыва «люди и животные умирали почти мгновенно под воздействием мощной ударной волны и теплового излучения; дома и другие сооружения рушились, превращаясь в груды обломков, повсюду вспыхивали пожары. Здания сталелитейного завода «Мицубиси» были изуродованы до неузнаваемости». Церковь в полукилометре от эпицентра рухнула, под ее развалинами были погребены находившиеся там люди. Улицы были усеяны изуродованными трупами. Под действием теплового излучения обгорела и сморщилась кожа на открытых участках тела у моряков, находившихся в 5 км от места взрыва, в заливе Нагасаки. Большая часть города походила на кладбище, где не осталось ни одного не перевернутого могильного камня».
Неизвестные ранее болезненные симптомы обрушились на оставшихся в живых «хибакуся». Сначала прошла волна лейкемии - болезни крови, вызванной радиоактивным заражением. Она унесла еще несколько десятков тысяч жизней, особенно сильно распространившись в середине 50-х. Затем лейкемия пошла на убыль, но и сейчас еще в Хиросиме ей болеет каждый 10-й житель. Вслед за лейкемией начались массовые вспышки рака всех форм. Через шесть десятилетий после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки люди продолжают умирать от их последствий.
.
