Случайности закономерны
У попа была собака Дездемона,
Поп собаку до беспамятства любил.
Но однажды псинка съела макароны
И, рыдая, поп бедняжку задушил.
Взял другую, окрестил ее Джульеттой,
В носик чмокал, на руках ее носил.
Но Джульета съела бублик, и за это
Поп ее без колебаний отравил.
Третью пассию Офелией назвал он.
От собачки был он просто без ума!
Но Офелия сожрала ломоть сала
И тотчас же в реку бросилась сама.
А четвертую назвал он "Баскервилей",
И спустя два дня попа похоронили.
Alf Galgen
Романсовый экстракт
Луна. Соловей. Запах мирры. Гитара.
Калитка. Балкон. В сердце - пламень пожара.
Букет алых роз. Всхлипы струн. Серенада.
(пока что идет все по плану - как надо).
Флюиды любви!!! ...концентрация мрака...
Рычание... Лай... Надпись: "Злая собака!"
Кровь. Рваная рана. Ночная аптека.
Йод, бинт и диагноз: "Моральный калека".
нашла пародию
Собаке Рабиновича
Дай, Мойша, лапу мне на счастье,
Давай с тобой отпразднуем Шабат.
Сегодня хмур и грустен я отчасти,
но в этом ты отнюдь не виноват.
Дай, Мойша, лапу мне на счастье.
Зачем скулишь, как жители Содома
в предсмертный час? Зачем в глазах испуг?
Ведь ты не на судилище, ты дома,
а я – не перст разящий, я – твой друг.
Ты с виду – апогей и пик отстоя.
Но я политкорректно изъяснюсь:
Прекрасен ты иною красотою –
Как тощий, но вполне кошерный гусь.
Хозяин, кстати, твой – большой затейник,
Гостей позвав на кофе, кипяток
к вчерашней гуще он долил в кофейник!
Я б сам такого выдумать не смог...
Мой милый Мойша, разных лиц немало
Мелькает каждый день тут без конца.
Скажи, вчера сюда не забегала
Мадам в шикарной шубе из песца?
Она придет, а ты ее не грубо,
кусни за нос, напомнив, что она
в рассрочку у меня купив ту шубу,
осталась двести шекелей должна.
ГЕРАСИМ И БАРЫНЯ
(сценка для школьного театра)
На сцене - каморка Герасима.
На топчане лежит Герасим.
Он в валенках и телогрейке. Входит барыня.
БАРЫНЯ:
Я в замешательстве, Герасим.
Ты будку отрастил - семь на семь,
Всё спишь да ешь ты, ешь да спишь -
Ты подрываешь мой престиж!
Забыл ты, как махать метлою...
Скажи, Герасим, что с тобою?
ГЕРАСИМ (угрюмо) :
Му-му...
БАРЫНЯ:
Смотри-ка: кран течёт на кухне,
Сарайчик ветхий скоро рухнет.
Да что - сарайчик: и теплица
Вот-вот готова развалиться!
Кончай свой сонный беспредел!
Вставай; в хозяйстве столько дел!
Из-под кровати Герасима раздаётся рычание.
Барыня заглядывает туда.
БАРЫНЯ:
Герасим, кто это? Собака?!
Ну ты и выдумал, однако!
Ты знаешь, видела нахалов...
Мне только псов тут не хватало!
Собачку, вишь, ему охота...
Завёл бы сразу - бегемота,
Или какого крокодила,
Чтоб вам обоим пусто было!
...Короче, так. Бегом в конюшню,
Найдёшь себе там всё, что нужно:
Кирпич... не знаю, там... уздечку...
Экипируешь пса - и в речку!
ГЕРАСИМ (жалобно):
Му-му!
БАРЫНЯ:
Что ж ты мычишь, скажи хоть слово!
Чай, человек ты, не корова!
Да встань, оставь ты свой матрас!
ГЕРАСИМ (задумчиво):
...Хоть слово, говоришь? Ну, фас!!!
Из-под кровати выскакивает с рычанием
огромный пёс. Занавес.
Слышны лай собаки и душераздирающие
крики барыни.
Борис Хан
С глазами, полными печали,
Ботинки скушавши вначале,
С глазами, полными тоски,
Собачка скушала носки.
С глазами, полными надежды,
Взглянув на верхние одежды:
- Ах, незачем переживать,
покуда есть, чего жевать!
Ах, эти ленты и шнурки,
Так аппетитны и легки!
С глазами, полными смиренья,
Доев на шляпке оперенье
И ощутив в душе весну,
Собачка отошла ко сну.
Валерий Смульф
Когда мой любимый, устав от работы,
С улыбкой младенческой спит;
Когда он жует второпях бутерброды
И, чаем обжегшись, вопит;
Когда он, едва ли меня замечая,
Мне бросит: «Пока! Ухожу!» –
А я, целый день безнадежно скучая,
По дому тоскливо брожу;
Когда, он, вернувшись, меня торопливо
Потреплет («Отстань! Не балуй!»);
Когда со щеки вытирает брезгливо,
Поморщившись, мой поцелуй;
Когда он упрячет еду в холодильник,
Забыв, что и я голодна,
А если к тому же придет собутыльник,
С ним в кухне сидит допоздна;
Лишь ночью прилезет, обнимет – и что-то
Бессвязное мне бормоча,
Уснет… А наутро, проспав на работу,
Стряхнет меня грубо с плеча –
Я снова, стерпев его крик беспричинный,
Гляжу на свое божество
И мыслю: как славно быть просто мужчиной!
Как грустно – собакой его…
Любовь Сирота
А Му-Му, между прочим, осталась жива.
Отплыла, дотемна в камышах просидела,
А потом (лишь проухала полночь сова),
Сконцентрировав зренье и слух до предела,
Добралась до села, прячась в тень от кустов,
И Герасима – нет, не подумай плохого,
Не загрызла! – напротив, толкнула: «Готов?»
(Он ведь был не глухой – лишь косил под глухого.)
С полчаса (или больше) неспешно, с умом
Колдовали они над какой-то бумагой…
И отправилась прямо к усадьбе с письмом
Эта сладкая парочка: дворник с дворнягой.
…А наутро, едва озарился восток,
Вышла барыня из дому, полуодета,
Видит – возле калитки белеет листок,
А на нем – непонятное слово: «ВЕНДЕТТА!»
Задрожала она, потянулась к письму,
Развернула бумажку (размер – восемь нА семь)…
Сверху – черная метка и подпись: «Му-Му».
Ниже – череп с костьми и приписка: «Герасим».
…А развязка истории этой темна,
Есть различные версии, как это было:
То ль разбил паралич ее, то ли она,
Повредившись в уме, всю посуду разбила.
Предсказуем вопрос: а Герасим с Мумой?
Эта часть эпилога куда очевидней:
Без ущерба они возвратились домой
И, от счастья мыча, хохотали над злыдней!
Любовь Сирота
Вот пёс,
который любит мир,
А в мире:
стол, где режут сыр,
Где иногда
лежит паштет,
И никого с ним рядом нет,
Где белым облаком -
мука,
Где нету на двери
замка,
Где запах кур и колбасы,
Где рай,
в котором млеют псы,
Где чад и жар,
Плита иль печь...
Где в самом центре можно лечь,
Забыв,
весь этот мир любя,
Что здесь -
споткнутся об тебя...
Дарья Герасимова