Началось: Закон про референдум і другу державну мову

[gordon]

Началось: Закон про референдум і другу державну мову

Прес-служба Донецької обласної ради розповсюдила звернення облради до Верховної Ради України з "проханням вжити заходів щодо стабілізації ситуації в країні", у тому числі прийнявши Закон "Про місцеві референдуми" та надання російській мові статусу державної.

На думку авторів звернення "останні події в Україні призвели до загострення політичної ситуації та криміногенної обстановки."

"Збереження громадянського миру та злагоди можлива лише через прийняття Верховною Радою України нової редакції Конституції України та низки першочергових законів." – йдеться у зверненні.

"Для забезпечення збалансованого врахування інтересів всіх громадян нашої держави та прийняття нової редакції Конституції України пропонуємо негайно відновити роботу Конституційної Асамблеї" – зазначено в заяві.

У Шишацького пропонують:

- децентралізацію влади шляхом розширення повноважень і відповідальності місцевого самоврядування за стан справ в регіоні;

- створення виконавчих органів обласних та районних рад;

- створення (до проведення парламентських виборів) двопалатного парламенту, в якому верхня палата буде виражати інтереси регіонів, а її члени будуть наділені правом законодавчої ініціативи.

- вимагаємо надати російській мові статус другої державної мови шляхом внесення відповідних змін до Конституції України.

- пропонуємо Верховній Раді України терміново розглянути питання щодо прийняття Закону України "Про місцевий референдум", узявши за основу законопроект (реєстр. № 0867 від 12.12.2012), після проведення його широкого обговорення і доопрацювання.

Нагадаємо, Андрія Шишацького виключили з Партії Регіонів під час останнього з'їзду партії.

Звернення розповсюджено від імені Донецької обласної ради, у той час, як остання сесія облради відбулась 3 березня, серед рішень ради відповідного звернення немає.
взято; 5 канал

 

[dell]

Прес-служба Донецької обласної ради розповсюдила звернення облради до Верховної Ради України з "проханням вжити заходів щодо стабілізації ситуації в країні", у тому числі прийнявши Закон "Про місцеві референдуми" та надання російській мові статусу державної.

как они уже достали ..когда ж они успокоятся эти идиоты..,

 

[!Roll]

как они уже достали ..когда ж они успокоятся эти идиоты..,

Та то Шишацкий и Ко дуркуют.
Семейка Януковичей все ещё очень сильна на Донбассе.
Время от времени делают местным ментам и чиновникам
предложения от которых те не могут отказаться. И судя
по всему Ахметов Януковичам втихаря подсобляет.
Донецк, на сегодняшний день, самый неуправляемый
регион.

 

[valekhmel]

как они уже достали

Донецкие-это диагноз.
Практически неизлечимый.

 

[sleepy_cat]

Раньше в шахты уголовников отправляли. Вот теперь в отпрысков гены дедов проснулись..

 

[besonoff]

Та то Шишацкий и Ко дуркуют.
Семейка Януковичей все ещё очень сильна на Донбассе.
Время от времени делают местным ментам и чиновникам
предложения от которых те не могут отказаться. И судя
по всему Ахметов Януковичам втихаря подсобляет.
Донецк, на сегодняшний день, самый неуправляемый
регион.

Ога..... А Львов самый управляемый

Свидомым сала!!!1

 

[Qanzaz]

Янукович отменил местные референдумы
П.С. Ссылки нет в старт-посте

 

[agostar]

Донецкие-это диагноз.
Практически неизлечимый.

На Крым тоже в подобном духе наезжали. Продолжайте в том же духе.

 

[rky]

Ога..... А Львов самый управляемый

Свидомым сала!!!1

Ты прав, но смотри - щас тебя забанят! Ты ж проти свидомых попер!

 

[NaCl]

Раньше в шахты уголовников отправляли. Вот теперь в отпрысков гены дедов проснулись..

Аркадий Аверченко — русский писатель, сатирик, театральный критик. Автобиография.

...Шестнадцати лет я расстался со своей сонной транспортной конторой и уехал из Севастополя (забыл сказать - это моя родина) на какие-то каменноугольные рудники. Это место было наименее для меня подходящим, и потому, вероятно, я и очутился там по совету своего опытного в житейских передрягах отца...
Это был самый грязный и глухой рудник в свете. Между осенью и другими временами года разница заключалась лишь в том, что осенью грязь была там выше колен, а в другое время - ниже.
И все обитатели этого места пили, как сапожники, и я пил не хуже других. Население было такое небольшое, что одно лицо имело целую уйму должностей и занятий. Повар Кузьма был в то же время и подрядчиком и попечителем рудничной
школы, фельдшер был акушеркой, а когда я впервые пришел к известнейшему в тех краях парикмахеру, жена его просила меня немного обождать, так как супруг ее пошел вставлять кому-то стекла, выбитые шахтерами в прошлую ночь.
Эти шахтеры (углекопы) казались мне тоже престранным народом: будучи, большей частью, беглыми с каторги, паспортов они не имели, и отсутствие этой непременной принадлежности российского гражданина заливали с горестным видом и отчаянием в душе - целым морем водки.
Вся их жизнь имела такой вид, что рождались они для водки, работали и губили свое здоровье непосильной работой - ради водки и отправлялись на тот свет при ближайшем участии и помощи той же водки.
Однажды ехал я перед Рождеством с рудника в ближайшее село и видел ряд черных тел, лежавших без движения на всем протяжении моего пути; попадались по двое, по трое через каждые 20 шагов.
– Что это такое? - изумился я...
– А шахтеры, - улыбнулся сочувственно возница. - Горилку куповалы у селе. Для Божьего праздничку.
– Ну?
– Тай не донесли. На мисти высмоктали. Ось как!
Так мы и ехали мимо целых залежей мертвецки пьяных людей, которые обладали, очевидно, настолько слабой волей, что не успевали даже добежать до дому, сдаваясь охватившей их глотки палящей жажде там, где эта жажда их застигала.
И лежали они в снегу, с черными бессмысленными лицами, и если бы я не знал дороги до села, то нашел бы ее по этим гигантским черным камням, разбросанным гигантским мальчиком-с-пальчиком на всем пути.
Народ это был, однако, по большей части крепкий, закаленный, и самые чудовищные эксперименты над своим телом обходились ему сравнительно дешево. Проламывали друг другу головы, уничтожали начисто носы и уши, а один смельчак даже взялся однажды на заманчивое пари (без сомнения - бутылка водки) съесть динамитный патрон. Проделав это, он в течение двух-трех дней, несмотря на сильную рвоту, пользовался самым бережливым и заботливым вниманием со стороны товарищей, которые все боялись, что он взорвется.
По миновании же этого странного карантина-был он жестоко избит.
Служащие конторы отличались от рабочих тем, что меньше дрались и больше пили. Все это были люди, по большей части отвергнутые всем остальным светом за бездарность и неспособность к жизни, и, таким образом, на нашем маленьком, окруженном неизмеримыми степями островке собралась самая чудовищная компания глупых, грязных и бездарных алкоголиков, отбросов и обгрызков брезгливого белого света.
Занесенные сюда гигантской метлой Божьего произволения, все они махнули рукой на внешний мир и стали жить, как Бог на душу положит. Пили, играли в карты, ругались прежестокими отчаянными словами и во хмелю пели что-то настойчивое тягучее и танцевали угрюмо-сосредоточенно, ломая каблуками полы и извергая из ослабевших уст целые потоки хулы на человечество.
В этом и состояла веселая сторона рудничной жизни. Темные ее стороны заключались в каторжной работе, шагании по глубочайшей грязи из конторы колонию и обратно, а также в отсиживании в кордегардии по целому ряду диковинных протоколов, составленных пьяным урядником.