Анна Гин
Вчера в 17:43 ·
Только когда нас с дочерью трижды обозвали трупами, ко мне стало приходить осознание того, что произошло.
Сначала сотрудники скорой помощи с хмурыми лицами: "живые есть?". Потом почти безразличный водитель эвакуатора: "уже увезли?". Сегодня – эксперт, оценщик по автохламу.
Парень обошел вокруг остатков автомобиля и тяжело вздохнув, спросил:
– И что водитель..?
Казалось, он потянулся снять шапку.
– Я – водитель, – говорю я.
Оценщик обрадовался, как ребенок.
– Ну, надо же, – повторял он, – Так не бывает! – повторял он, – Я столько в жизни видел...
Он тряс мою руку и говорил "поздравляю"
Прошло уже девяносто шесть часов. И не было в них, наверное, нескольких минут подряд, когда бы я снова и снова не возвращалась туда, на трассу. Когда бы я снова и снова не принимала это мгновенное решение – уйти от лобового столкновения. Когда бы я снова и снова не слышала этот жуткий крик дочери: "Мамаа, неет!"
Мы зацепили колесом влажную обочину и полетели в кювет.
Это случилось на Пасху. Говорят, мы летели, как в кино. Красиво, с пируэтами. Мимо деревьев, отталкиваясь от пеньков, переворачиваясь. Говорят, мы летели не больше пяти секунд. Мне показалось вечность.
Я успела подумать только одну мысль, единственное слово – Живи! Дочь была не пристегнута.
Мы приземлились на колеса. У нее несколько синяков и ссадин, сломала пальцы на руке. На мне – ни царапины. Вообще ничего. Совсем. Автомобиль восстановлению не подлежит.
Когда я смотрю на остатки машины, понимаю – с нами произошло Чудо. Так, действительно, не бывает.
Хотела показать вам эти фото. Но передумала. Я лучше покажу вам простой, совершенно ничем не примечательный фрагмент из обыкновенной жизни моего ребенка. Таких кадров будет еще тысячи. И знаете, это впечатляет больше, чем покорёженный металл.
