Неправильное СМИ и неправильный еврей.
И армия наша - всех сильней!
100%
Инструктор Виктор Верцнер: Бригада пехоты Нацгвардии — это первая ласточка по стандартам НАТО
Майор резерва Армии обороны Израиля “Цахал”, который на волонтерских началах тренирует первую бригаду легкой пехоты Национальной гвардии Украины, был гостем студии программы “Репортажи и расследования с Артемом Шевченко”
Артем Шевченко: Почему и как Вы оказались на полигоне в Новых Петровцах?
Виктор Верцнер: Я живу в Израиле. Это моя страна. А родился я в Украине. Поэтому у меня есть любовь к этой стране и желание помочь. Сейчас ситуация у вас, к сожалению, сложилась так, что моя помощь нужна. Моя основная специализация — это пехота. Сначала я получал информацию о событиях в Украине со СМИ, видеоролики из зоны АТО и из учений, которые демонстрировались в том числе и на телеканале “Эспрессо”. Пообщавшись с друзьями и знакомыми, которые прошли АТО — а круг общения у меня достаточно широкий, потому что я часто посещаю Украину — я узнал об их впечатлениях, как и что они делали. И так мне показалось, что в подготовке пехотинцев тут нет системы. Советская система уже забыта, хотя нормативы остались. А новой системы, то есть НАТОвской, к которой Украина фактически стремится приблизиться, пока что нет. И сроки приближения к стандартам Северо-атлантического альянса, которые перед обществом поставили политики и военные, являются, как по мне, неоправданно длинными. Все можно сделать гораздо быстрее и эффективнее, и от этого в первую очередь выигрывают Вооруженные Силы, Национальная Гвардия и безопасность страны.
Ш. Почему Вы решили тренировать именно бригаду пехоты Нацгвардии?
В. Потому что эта бригада является “первой ласточкой”. И она является первой, где мы, иностранные инструкторы получили “зеленый свет”, чтобы сделать то, что должно быть сделано — перевести ее на стандарты НАТО как на штабном уровне, так и на уровне каждого солдата в тактике и микро-тактике, в передвижении местностью, в нормативах стрельбы, в координации действий с противотанковыми средствами и другими средствами прикрытия.
Ш. А в Израиле система полностью тождественна к НАТОвской?
В. Есть некоторые отличия, хотя в целом система в израильских войсках очень похожа на НАТОвскую. Я не могу озвучить и передать весь опыт по понятным причинам. Но то, что я могу — это тоже довольно весомый вклад. Тем более, я не являюсь единственным инструктором. Со мной работают много других коллег, которые уже вложили душу в эту бригаду Нацгвардии.
Ш. Какими были первые впечатления, когда Вы увидели бригаду? И какими были первые шаги?
В. Они не просто пехотинцы или солдаты, которых взяли и собрали. Это люди, которые прошли 4-дневный серьезный и жесткий отбор и они, как правило, являются ветеранами АТО. Отбор был не только физический, но и психологический. И так сложилось, что в бригаду попал лишь каждый десятый из желающих. Те, кого отобрали, это “сливки”. С ними работать — одно удовлетворение. Они хотят учиться, у них горят глаза. И наша задача — не дать этому огню погаснуть.
Ш. Вы учите командиров, которые потом дальше будут учить других? Кстати, в чем здесь сложность?
В. Это действительно сложнее. Ведь человек должен не только сам уметь, и уметь все очень хорошо, но и быть лидером и командиром, за которым солдаты должны идти в бой, то есть он должен вести их за собой, а не посылать вперед. Упор мы делаем именно на том, чтобы учиться вести за собой. Кроме этого, командир должен быть еще и учителем. Конечно, он должен удерживать дистанцию, однако не должно быть для солдата кем-то недосягаемым. Командир должен уметь общаться с бойцом на уровне глаз, знать, что у того происходит дома, как зовут его маму, какие есть проблемы. И если солдат будет чувствовать, что командиру не все равно, то он скорее всего с готовностью пойдет за ним в бой.
Советский подход к отношениям “командир-солдат”, где “я — начальник, ты — *****” является неправильным. Могу описать на собственном примере. Однажды у меня на службе в “Цахале” был день, когда все происходило не так. Я “сорвался” на одного из своих солдат, который не сделал всего, что должен был бы. Я накричал на него, излив свой гнев, который накопился за день. Тот опустил голову и до вечера ходил подавленный. Когда я понял, что сделал ошибку, то позвал его к себе, сел вместе и просто извинился. После этого этот солдат прослужил со мной еще 2 года и был одним из лучших, которому можно было доверить любое задание. Командир — это тоже человек. И солдат должен понимать, что он, как человек, тоже имеет право на ошибку, и это является нормальным.
Ш. В западной школе обучения делают упор на правильном мотивировании учащихся — упражнения, речи, техники... А как Вы учите?
В. День солдата в интенсивных условиях боевой подготовки является очень тяжелым как физически, так и морально. Он начинается с раннего утра и заканчивается поздно вечером. Солдат, который хочет учиться, начинает утро с больших надежд. Мы помогаем ему получить мотивационный подъем, укрепить мотивацию в обеденное время и заканчиваем день также сильной мотивацией.
Ш. Какой личный состав Вы встретили в первой бригаде легкой пехоты Нацгвардии? Большинство из них прошла АТО, владеет навыками. Почему их можно еще научить такому, чему они научились на войне?
В. Знаете, базовые навыки у каждого и в разных подразделениях очень разные. Базовые навчики пехотинца в израильской армии отличаются от навыков, которые закрепляют в армии укранський. В Украине я часто сталкивался с тем, что солдатам давали немного пострелять из позиции лежа, с колена и стоя и они как бы уже “отстрелялись” и являются готовыми. У нас, когда солдата призывают в ряды Вооруженных Сил, то первые 3 недели он исключительно занимается стрельбой: с утра до вечера и ночью. И эта подготовка длится еще до того, как его начинают учить двигаться с оружием на поле боя. Человек и его личное ****** — это должно быть одно целое.
Ш. Культура владения оружием в Израиле, который более 50 лет живет в окружении врагов, на порядок выше, чем в Украине, где люди только начинают учиться владеть оружием.
В. В Израиле не каждый,кто хочет, может пойти и купить себе ******. Здесь тоже есть разница. Подход такой: если мы доверяем молодому человеку защиту Родины, то не доверять ему ношение ****** является просто неправильным.
Ш. Первый базовый навык для пехотинца — это...
В. Уметь стрелять. И стрелять много. А дальше — учиться с ней двигаться как самостоятельно, так и в двойках, тройках, четверках, в составе отделения и т.д. Причем в разных условиях: городских, полевых, лесных.
Есть еще другая важная вещь в военных учениях — это работа штабов. И тут НАТОвская структура кардинально отличается от советской.
Ш. Штабная культура в НАТО, конечно, на более высоком уровне. Когда разворачивается штаб, где каждый офицер имеет свое задание, наносит на карту/планшет/монитор ситуацию в режиме онлайн, и в штабе знают, что происходит на поле боя именно в эти минуты с каждым солдатом. Для Украины это пока что кажется заоблачной реальностью. Не так все далеко?
В. Чем раньше мы начнем трансформации сначала в одной военной части, а потом в другой, тем скорее достигнем той цели, которой хотим достичь. Проще, возможно, провести реорганизацию военных структур — здесь я имею в виду армию и Нацгвардию. Потому что в Украине сейчас — это мое личное мнение, которое основывается на собственных впечатлениях — нет системы обучения для пехоты, танковых войск, артиллерии, инженерных подразделений и т.др. Зато каждый командир ведет свое подразделение учиться туда и так, как он считает нужным, учитывая собственные возможности. В принципе, если командир является специалистом, который знает и понимает — все не так плохо. Но минус в том, что все эти по разному обученные подразделения будут вынуждены работать и координироваться совместно в зоне боевых действий или во время нейтрализации других угроз.
Ш. Какие перспективы у пехотинцев, которых вы обучаете? Ибо, некоторые думают, что победить можно не пехотой, а только мощным и высокотехнологичным оружием: джевелинами, танками...
В. Вы правильно называете пехоту “царицей полей”, потому что именно от этих ребят зависит, когда и как закончится война. По советской доктрине пехота была пушечным мясом, зато уважали десантников, бронетанковые войска, флот. У нас в Израиле, когда пехотинец идет по улице, много кто оглядывается на него с уважением, потому что он - это гордость. Если здесь в Украине удастся доказать пехотную бригаду Нацгвардии до такого уровня, чтобы пехотинцы ходили с гордо поднятой головой — это будет очень хорошо.
⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.