Вот про позавчерашний бой... Пишет пацанчик из луганского паблика (по заставе):
Проснулся я в четыре часа утра от странного шума за окном и маминого крика " там война". Моментально проснувшись, я выбежал на балкон. Увиденное меня поразило...
Мой дом находиться возле яра, в 800 метрах от пограничников. И из него почти видно пограничную часть. Только угол дома загораживает.
И вот, когда на адреналиновом всплеске выбежал на балкон, моим глазам предстала картина боя, словно сошедшая с телевизионных экранов. С яра, со склона с стороны кв. Южный, вели плотный огонь боевики трассирующими пулями. Они словно маленькие юркие светлячки пронизывали пространство.
В моей голове сразу пронеслись мысли, о том, что нужно отойти от окна и запереться в ванной... Но любопытство взяло верх, и я осторожно выглянул из окна. Я понял, что мой дом не на линии огня, и опасности стрельба не представляет. И посмотрев, я не смог оторваться.
Летящие пули, сигнальные ракеты, выпущенные пограничниками, для обозначения целей, грохот автоматных и пулеметных очередей, оглушающие взрывы... Все это было пугающе, и завораживающие. Я словно кролик смотрел в смертельные, гипнотизирующие глаза кобры.
Вся эта адская мясорубка из свинца и взрывчатки продолжалось больше часа, то сбавляя обороты, то возобновляясь с особой яростью. Начло!
Рассвело. И за дома, за которым находились пограничники повалил густой черный дым. И тут уже стало понятно, что дела у ребят плохи. И когда надежда на благоприятный исход стала угасать, в небе появился истребитель. Он сделал несколько больших кругов вокруг поля боя, присматриваясь что к чему, после чего спикировал вниз, к пограничной части, остреливая по пути тепловые ловушки. А в это время пограничники выстреливали белоснежные сигнальные ракеты, указывая на засады боевиков. Выходил из маневра он совсем рядом, метрах в 500 от моего балкона.
Я никогда раньше не видел истребители так близко. Рев его реактивного двигателя вселял ужас и оглушал. После нескольких таких пролетов он улетел. Сложно было сказать, стрелял он или нет, ведь в это время бой был особенно жесток. На перебой трещали автоматы и пулеметы, перебиваемые частой чередой взрывов. Но после это градус обстановки сильно спал, после чего до обеда продолжалась монотонная чреда и выстрелов и взрывов. Они больше не пугали. Они стали таким же шумом улицы как и гудение машин и пение птиц. Страха больше не было.
На улице появились люди. Кто выгуливал собак, кто неторопливо шел на работу. Некоторые сорви головы шли к яру, понаблюдать за боем.
Слишком быстро война стала обыденностью, и эту пугало. тогда я понял, что все фильмы о войне на 9 мая врали. В них люди всегда сидели в подвалах и дружно боялись. И это было разрывом шаблона.
Ближе к обеду стрельба затихла; черный дым пожара развеялся, появился вой сирен скорой помощи, и мы вздохнули с облегчением. Но как оказалось рано. Это была всего лишь передышка, что бы стороны могли вывезти своих раненых и убитых.
И снова началась монотонная, методичная стрельба и взрывы. К часу дня снова прилетел истребитель, снова сделал пару кругов, снова прошел над боевиками, отстреливая тепловые ловушки. И снова раздались ужасно сильные, сильнее обычных взрывы, оставляя нас теряться в догадках о происходящем. Остатки надежды на благоприятный исход поддерживала мысль о том, что стрельба стала чуть менее интенсивной, и реже стали слышны взрывы.
Но стали идти и тревожные слухи, что численность боевиков возросла до фантастических тысячи человек.
Поворотный момент наступил в начале пятого вечера. Я стоял на балконе, вслушиваясь в выстрелы, и увидел, как из далека, несутся два вертолета. Весь маневр занял у них меньше минуты, но потряс меня до глубины души, своей невиданной, дикой мощью. И мне кажется, это резалось ярким пятном в мою память на долго.
Эти два вертолета, стремительно ворвались на поле боя, отстреляв тепловые ловушки, выпустили ракеты по целям, и так же внезапно исчезли.
Наступила тишина, которую нарушил лишь гул истребителя, затерявшегося в облаках.
Загорелась автостоянка. Через некоторое время начали снова раздаваться, но уже редкие и неуверенны выстрелы и взрывы. Стало понятно, что авиация сделала свое дело: нанесла сокрушительный удар по силам врага.
Но что-то не давало мне уйти от окна, и я продолжал наблюдать. Мое внимание, привлекла машина, которая ехала не по улицам, а дворами, через школьную площадку. Когда машина проезжала под моими окнами, я заметил в ней людей в камуфляже, с автоматами в руках. Через некоторое время ситуация повторилась, только в это раз это было уже четыре машины. Первая из них была серебристым део ланосом, с немного помятым передом и со следами от пуль на капоте( как мне показалось). она ехала впереди, а остальные три машины трусливо плелись в отдалении. Позже я увидел серебристый пикап, в кузове которого сидело где-то четыре боевика и лежала пара-тройка пулеметов. Позже, я заприметил белую ниву и какой-то тонированный черный джип, которые несколько раз проехали туда и обратно.
Вывозят остатки боевиков, подумал я. Видимо их уцелевшая верхушка пытается спастись бегством, укрываясь во дворах от зорко следящего в небе истребителя.
К восьми часам уже все стихло. И лишь звук истребителя, парящего в небе, нарушает время от времени тишину. Но он уже вместо того, что бы пугать успокаивает. Ведь чувствуешь себя в безопасности, зная, что за тобой присматривают с верху.
Константин К.
