Статус:
Offline
Реєстрація: 26.02.2007
Повідом.: 204510
Адреса: Харків
Реєстрація: 26.02.2007
Повідом.: 204510
Адреса: Харків
- 🔴 19:05 Повітряна тривога в Харків.обл.
- #1
Юрий Гуржи: Харьковчанин в Берлине
18.10.2018 15:30
Юрий Гуржи: Харьковчанин в Берлине
Основанная им группа RotFront за свои достижения получила премию German World Music Award
The post
Основатель одной из первых харьковских панк-групп Юрий Гуржи давно перебрался в Берлин и успешно гастролирует по всему миру. И со своей группой RotFront, и сольно – как ди-джей.
Музыка RotFront ярко сочетает стили – ска, хип-хоп, клезмер, и языки – украинский, немецкий, русский, английский, венгерский. За свои достижения группа получила премию German World Music Award… Как ди-джей, пан Гуржи играет на вечеринках клубную музыку в стиле этно-даб-панк. И создаёт композиции для театра и кино …. А первые его рок-проекты разворачивались в Харькове.
– Как называлась твоя первая группа? Где Вы играли? У вас были альбомы?
Она называлась “Нелегальный Переход Государственной Границы”, нам было по 14-15 лет, и мы думали, что играем панк. Актовый зал 116-ой школы, мой папа согласился следить за порядком, наличие охраны было непременным условием, поставленным нам школьной дирекцией. Пришло пара панков со Сквозняка, но дебош не получился, сгорели усилители… Нормальный такой дебют. Первый наш альбом назывался «На западном фронте без перемен». НПГГ записывали каждую неделю по альбому. Надеюсь, не сохранилось ни одного.
– Как харьковский период повлиял на твою музыку и на RotFront?
На меня, естественно, сильно повлияли первые концерты, на которые посчастливилось попасть – за них огромное спасибо «Новой Сцене» и лично Сергею Мясоедову и конечно же группам, там выступавшим – Товарищ, Казма-Казма, Фоа-Хока, Эльза. А ещё Ку-Ку, поющие No Woman No Cry на сцене ККЗ Украина….. Это было ни на что не похоже и незабываемо! В общем, в Харькове я осознал, что ничем, кроме музыки, мне заниматься не интересно и не хочется.
– А как образовался RotFront?
RotFront образовался, когда я встретил Шимона Вахорна , венгерского басиста, его ко мне на дискотеку привела наша общая знакомая, прекрасная львовянка. И мы с ним выпили, поболтали, кому какая музыка заходит, поняли, что у нас много общего, и выяснили, что и я, и он вроде как хотим создать свой коллектив, но не хватает решительности, ну и инициативных музыкантов. Решили попробовать объединить усилия. Стали каждый месяц играть в Бургере, том клубе, где я ди-джеил. Шимон договорился с одним венгерским алко-брэндом о спонсоринге – за то, что мы отдавали им обратную сторону флаера, они нам привозили 12 бутылок своего напитка на каждый концерт. Обычно шесть мы выпивали с группой, а шесть разливали публике. Это очень помогало, потому что вначале мы звучали, прямо скажем, сыровато, но никто на это не обращал внимания. Спонсоринг закончился, мы к тому времени научились играть и начали писать свои песни. В 2008-ом нас подписал Essay Recordings, к тому времени я написал с Шантелем песню «Disco Boy» , она довольно быстро стала хитом, а так как это его лэйбл – думаю, это сыграло свою роль, и они к нам расположились.
– А как Вы записывали свой первый альбом «Emigrantski Raggamuffin»?
Мы с продюсером Крансом де Лютого отправились на неделю в глушь, в полузаброшеный замок, чтобы там, не отвлекаясь, подготовить песни к записи альбома. Кранс в этом бизнесе давно, он один из самых успешных продюсеров Германии, но к нам при этом отнёсся нежно, без снобизма, и не раз давал очень ценные советы. В результате мы переписали часть песен, добавили им новые припевы, обогнали аранжировки – в общем, встреча с Крансом пошла нам однозначно на пользу. Он спродюсировал и два наших следующих альбома.
– Наша публика похожа на европейскую? Или отличается?
Мне кажется, реакция публики всегда плюс-минус одинаковая, просто некоторым нужно больше времени на раскачку. Японцы, например, своё время ценят, поэтому у них на концертах эмоции на полную с первой же песни. Немцы по наблюдению моего коллеги, МС из RotFront-а, более зажаты. Он даже песню об этом написал, которую мы с удовольствием исполняем – смысл её в том, что когда немцев пытаешься расшевелить, говоришь «танцуют все», они начинают…. хлопать в ладоши. Clap your hands, that’s the German Dance. (Ну, тут, конечно, не без иронии). При этом отмечу, что Киев в моей практике был первым городом, где во время нашего концерта две девушки в публике разделись. На моих со-группников это произвело неизгладимое впечатление.
– Как прошли американские гастроли?*
Мы играли на фестивале JetLag в Upstate New York, а потом в клубах в Нью Йорке и Филадельфии. Накануне вылета стало ясно, что нашего венгерского басиста в Америку не пустят, это выбило у нас почву из под ног – именно с Шимоном мы основали группу, и до этой гастроли у RotFront не было ни одного концерта , в котором он не принял бы участия. Но мы нашли замену, справились.
– Где тебе больше всего нравится играть?
С RotFront-ом приятнее всего играть в Берлине – последние пару лет мы ежегодно выступаем в SO36, во-первых, это недалеко от дома, не надо трястись в автобусе или лететь 10 часов на самолёте, во-вторых, здесь публика на 100%* «своя». Есть ощущение, что играешь перед семьёй. Правда, в семье человек 800.
– Какая философия заложена в вашем последнем альбоме «17 немецких танцев»?
Это такое супер-кондовое название, как-будто из 19-го века. Мы в тот момент как раз думали об интересном феномене – в Германии RotFront часто воспринимается как ансамбль эмигрантов – что не удивительно, ведь в группе венгр, украинец, болгарская певица, ещё недавно были австралиец, канадец, американец, австриец. Но как только мы оказываемся за рубежом, нас объявляют немецким коллективом, что, технически, чистая правда – мы берлинцы, поём частично по-немецки. И вот мы решили сознательно записать немецкий альбом. Представить, что то, что мы играем, будет восприниматься, как немецкая музыка. Продолжение славных традиций Kraftwerk, Nena, Trio, Rammstein. А название пришло в голову моей жене – оно предельно старомодное, так могли назвать цикл своих произведений Бетховен или Вагнер, то есть оно подходило идеально.
– Ваш клип «Sovietoblaster» набрал 1 млн. 275 тыс. просмотров на Yоutube. Расскажи о своем сотрудничестве с Nathalie Lawhead.
Натали – наш американский ангел. Мы записывали первую пластинку, и получили от неё имэйл, ей нравилась наша музыка, она предложила сделать клип. Когда прислала первую минуту, я был слегка в шоке – совершенно не ожидал подобного, это не близкая мне эстетика… И вместе с тем это было объективно круто. Вот, собственно, и всё. У неё был зелёный свет и никакой цензуры. А потом нам всем так понравилось, что через два года мы решили повторить, и Натали сделала видео на «Gay, Gypsy & Jew».
– Расскажи о своих работах для кино.
Пару лет назад мы с Шимоном сделали саундтрек к очень странному фильму Madchen Im Eis, времени на это нам отводилось катастрофически мало, пару недель, из Гамбурга раз в неделю приезжал режиссёр Штефан Крёмер, пил кипяток, смеялся, размахивал руками, закрывал глаза и рассказывал, какая музыка играет у него в голове. Мы пытались её воссоздать. В конце концов удалось его убедить, что записанное нами – именно то, что он слышал. А совсем недавно я записал музыку к документальному фильму, который снял мой друг Маркус Вэлш. Он о Вилли Вайделе – немце из Зингена, сейчас ему должно быть за 80, а в раннем детстве, в сороковых, он в своём родном городе регулярно видел украинцев и поляков, которых пригнали работать на местных заводах, и так его это тогда проняло, что он посвятил всю свою жизнь этой истории. Первые годы все его попытки навести справки ни к чему не приводили, никто не хотел об этом разговаривать. Но он очень по-немецки – педантично, без истерик – продолжал копать, и в конце концов и архивы поднял, и в Украину съездил и лично пообщался с выжившими, и пенсии им выбил. Это очень хороший фильм, я надеюсь, его покажут и в Украине, мне кажется, он об очень важных вещах, и такие истории сближают.
– А как твои театральные проекты?
Театр – это отдельная тема. Получаю массу удовольствия от работы там.
– Есть планы выпустить музыку к фильмам на CD?
Про музыку к фильмам – не уверен, всё же она делалась специально под какие-то картинки, сцены, а вот, например, песни из представления об Эссад Бее, которое мы делали пару лет назад, вышли на диске. Эссад Бей – это немецкий писатель, звезда поздних двадцатых – ранних тридцатых годов прошлого века. Его настоящее имя – Лев Нуссимбаум, он родился в русскоязычной еврейской семье в Киеве, вырос в Баку, а после революции они с отцом бежали в Берлин. Здесь 17-летний Лев принял ислам и всем рассказывал, что он на самом деле персидский принц Эссад Бей, стал колумнистом и писателем, вынужден был бежать от фашистов, оказался в Италии и умер там, больной, в нищете и страшных муках в 36 лет. Это очень короткая версия его биографии. Вместе с Дэниэлом Каном и Мариной Фрэнк я написал 18 песен о его жизни, первый раз мы представили их на малой сцене берлинского GORKI Theater. Мы до сих пор периодически выступаем с этой программой и записали её в виде альбома «Who Was Essad Bey?» в студии Томаса Штерна, легендарного берлинского музыканта и звукорежиссёра. Он из тусовки, образовавшейся в 80-ых вокруг Einsturzende Neubauten и первых составов Nick Cave & The Bad Seeds, играл в Crime & The City Solution, записывал среди прочих, Swans. Если бы я в 17 попал к нему в студию, я б, наверное, офигел от счастья.
– А какую музыку играет DJ Yuriy Gurzhy для клубов?
Я играю разную музыку, но чаще скорее энергичную. Пожалуй, это всегда музыка с этно-составляющей.
– С какими лейблами ты сотрудничаешь?
Самое замечательное сотрудничество было с лэйблом Trikont, они выпустили пять моих сборников, это самый старый инди-лэйбл Германии, который с ранних семидесятых возглавляли одни и те же люди, Ахим и Ева, совершенно чудесные. Ахим, к огромному сожалению, умер в прошлом году, это страшная потеря. Здорово, что после его смерти Еве теперь помогают его сыновья.*Два альбома RotFront вышли во Франкфурте на Essay Recordings. Ещё я очень симпатизирую Extra-Estrada, это настоящие энтузиасты, фанаты своего дела.
– Когда нам ждать новый альбом RotFront?
В следующем году наверняка!
– Украина и Харьков входят в Ваши гастрольные туры?
Мы дважды играли в Украине с RotFront-ом. В 2014-ом оказались в Харькове, это было для меня столкновением параллельных миров – никто из моих со-группников в Харькове до этого не был, ни по- украински, ни по-русски они не говорят, для них это была изощрённая экзотика.* А с другой стороны тут же стояли люди, которые знают меня миллион лет.*Я стараюсь регулярно приезжать сам, всё же группа – это такой караван, 9 человек…. один я, конечно, более лёгок на подъём. Пару лет назад я записался на альбоме Жадана и Собак “Пси”, мы потом вместе ездили на Донбасс, ну и какое-то время назад я ежегодно бывал в Киеве с ди-джей-сетами.
– Ты считаешь себя берлинцем или харьковчанином?
А можно берлинцем-харьковчанином? По-моему, время чётких определений прошло!
The post
18.10.2018 15:30
Юрий Гуржи: Харьковчанин в Берлине
Основанная им группа RotFront за свои достижения получила премию German World Music Award
The post
Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент у цьому розділі
appeared first on
Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент у цьому розділі
.Основатель одной из первых харьковских панк-групп Юрий Гуржи давно перебрался в Берлин и успешно гастролирует по всему миру. И со своей группой RotFront, и сольно – как ди-джей.
Музыка RotFront ярко сочетает стили – ска, хип-хоп, клезмер, и языки – украинский, немецкий, русский, английский, венгерский. За свои достижения группа получила премию German World Music Award… Как ди-джей, пан Гуржи играет на вечеринках клубную музыку в стиле этно-даб-панк. И создаёт композиции для театра и кино …. А первые его рок-проекты разворачивались в Харькове.
– Как называлась твоя первая группа? Где Вы играли? У вас были альбомы?
Она называлась “Нелегальный Переход Государственной Границы”, нам было по 14-15 лет, и мы думали, что играем панк. Актовый зал 116-ой школы, мой папа согласился следить за порядком, наличие охраны было непременным условием, поставленным нам школьной дирекцией. Пришло пара панков со Сквозняка, но дебош не получился, сгорели усилители… Нормальный такой дебют. Первый наш альбом назывался «На западном фронте без перемен». НПГГ записывали каждую неделю по альбому. Надеюсь, не сохранилось ни одного.
– Как харьковский период повлиял на твою музыку и на RotFront?
На меня, естественно, сильно повлияли первые концерты, на которые посчастливилось попасть – за них огромное спасибо «Новой Сцене» и лично Сергею Мясоедову и конечно же группам, там выступавшим – Товарищ, Казма-Казма, Фоа-Хока, Эльза. А ещё Ку-Ку, поющие No Woman No Cry на сцене ККЗ Украина….. Это было ни на что не похоже и незабываемо! В общем, в Харькове я осознал, что ничем, кроме музыки, мне заниматься не интересно и не хочется.
– А как образовался RotFront?
RotFront образовался, когда я встретил Шимона Вахорна , венгерского басиста, его ко мне на дискотеку привела наша общая знакомая, прекрасная львовянка. И мы с ним выпили, поболтали, кому какая музыка заходит, поняли, что у нас много общего, и выяснили, что и я, и он вроде как хотим создать свой коллектив, но не хватает решительности, ну и инициативных музыкантов. Решили попробовать объединить усилия. Стали каждый месяц играть в Бургере, том клубе, где я ди-джеил. Шимон договорился с одним венгерским алко-брэндом о спонсоринге – за то, что мы отдавали им обратную сторону флаера, они нам привозили 12 бутылок своего напитка на каждый концерт. Обычно шесть мы выпивали с группой, а шесть разливали публике. Это очень помогало, потому что вначале мы звучали, прямо скажем, сыровато, но никто на это не обращал внимания. Спонсоринг закончился, мы к тому времени научились играть и начали писать свои песни. В 2008-ом нас подписал Essay Recordings, к тому времени я написал с Шантелем песню «Disco Boy» , она довольно быстро стала хитом, а так как это его лэйбл – думаю, это сыграло свою роль, и они к нам расположились.
– А как Вы записывали свой первый альбом «Emigrantski Raggamuffin»?
Мы с продюсером Крансом де Лютого отправились на неделю в глушь, в полузаброшеный замок, чтобы там, не отвлекаясь, подготовить песни к записи альбома. Кранс в этом бизнесе давно, он один из самых успешных продюсеров Германии, но к нам при этом отнёсся нежно, без снобизма, и не раз давал очень ценные советы. В результате мы переписали часть песен, добавили им новые припевы, обогнали аранжировки – в общем, встреча с Крансом пошла нам однозначно на пользу. Он спродюсировал и два наших следующих альбома.
– Наша публика похожа на европейскую? Или отличается?
Мне кажется, реакция публики всегда плюс-минус одинаковая, просто некоторым нужно больше времени на раскачку. Японцы, например, своё время ценят, поэтому у них на концертах эмоции на полную с первой же песни. Немцы по наблюдению моего коллеги, МС из RotFront-а, более зажаты. Он даже песню об этом написал, которую мы с удовольствием исполняем – смысл её в том, что когда немцев пытаешься расшевелить, говоришь «танцуют все», они начинают…. хлопать в ладоши. Clap your hands, that’s the German Dance. (Ну, тут, конечно, не без иронии). При этом отмечу, что Киев в моей практике был первым городом, где во время нашего концерта две девушки в публике разделись. На моих со-группников это произвело неизгладимое впечатление.
– Как прошли американские гастроли?*
Мы играли на фестивале JetLag в Upstate New York, а потом в клубах в Нью Йорке и Филадельфии. Накануне вылета стало ясно, что нашего венгерского басиста в Америку не пустят, это выбило у нас почву из под ног – именно с Шимоном мы основали группу, и до этой гастроли у RotFront не было ни одного концерта , в котором он не принял бы участия. Но мы нашли замену, справились.
– Где тебе больше всего нравится играть?
С RotFront-ом приятнее всего играть в Берлине – последние пару лет мы ежегодно выступаем в SO36, во-первых, это недалеко от дома, не надо трястись в автобусе или лететь 10 часов на самолёте, во-вторых, здесь публика на 100%* «своя». Есть ощущение, что играешь перед семьёй. Правда, в семье человек 800.
– Какая философия заложена в вашем последнем альбоме «17 немецких танцев»?
Это такое супер-кондовое название, как-будто из 19-го века. Мы в тот момент как раз думали об интересном феномене – в Германии RotFront часто воспринимается как ансамбль эмигрантов – что не удивительно, ведь в группе венгр, украинец, болгарская певица, ещё недавно были австралиец, канадец, американец, австриец. Но как только мы оказываемся за рубежом, нас объявляют немецким коллективом, что, технически, чистая правда – мы берлинцы, поём частично по-немецки. И вот мы решили сознательно записать немецкий альбом. Представить, что то, что мы играем, будет восприниматься, как немецкая музыка. Продолжение славных традиций Kraftwerk, Nena, Trio, Rammstein. А название пришло в голову моей жене – оно предельно старомодное, так могли назвать цикл своих произведений Бетховен или Вагнер, то есть оно подходило идеально.
– Ваш клип «Sovietoblaster» набрал 1 млн. 275 тыс. просмотров на Yоutube. Расскажи о своем сотрудничестве с Nathalie Lawhead.
Натали – наш американский ангел. Мы записывали первую пластинку, и получили от неё имэйл, ей нравилась наша музыка, она предложила сделать клип. Когда прислала первую минуту, я был слегка в шоке – совершенно не ожидал подобного, это не близкая мне эстетика… И вместе с тем это было объективно круто. Вот, собственно, и всё. У неё был зелёный свет и никакой цензуры. А потом нам всем так понравилось, что через два года мы решили повторить, и Натали сделала видео на «Gay, Gypsy & Jew».
– Расскажи о своих работах для кино.
Пару лет назад мы с Шимоном сделали саундтрек к очень странному фильму Madchen Im Eis, времени на это нам отводилось катастрофически мало, пару недель, из Гамбурга раз в неделю приезжал режиссёр Штефан Крёмер, пил кипяток, смеялся, размахивал руками, закрывал глаза и рассказывал, какая музыка играет у него в голове. Мы пытались её воссоздать. В конце концов удалось его убедить, что записанное нами – именно то, что он слышал. А совсем недавно я записал музыку к документальному фильму, который снял мой друг Маркус Вэлш. Он о Вилли Вайделе – немце из Зингена, сейчас ему должно быть за 80, а в раннем детстве, в сороковых, он в своём родном городе регулярно видел украинцев и поляков, которых пригнали работать на местных заводах, и так его это тогда проняло, что он посвятил всю свою жизнь этой истории. Первые годы все его попытки навести справки ни к чему не приводили, никто не хотел об этом разговаривать. Но он очень по-немецки – педантично, без истерик – продолжал копать, и в конце концов и архивы поднял, и в Украину съездил и лично пообщался с выжившими, и пенсии им выбил. Это очень хороший фильм, я надеюсь, его покажут и в Украине, мне кажется, он об очень важных вещах, и такие истории сближают.
– А как твои театральные проекты?
Театр – это отдельная тема. Получаю массу удовольствия от работы там.
– Есть планы выпустить музыку к фильмам на CD?
Про музыку к фильмам – не уверен, всё же она делалась специально под какие-то картинки, сцены, а вот, например, песни из представления об Эссад Бее, которое мы делали пару лет назад, вышли на диске. Эссад Бей – это немецкий писатель, звезда поздних двадцатых – ранних тридцатых годов прошлого века. Его настоящее имя – Лев Нуссимбаум, он родился в русскоязычной еврейской семье в Киеве, вырос в Баку, а после революции они с отцом бежали в Берлин. Здесь 17-летний Лев принял ислам и всем рассказывал, что он на самом деле персидский принц Эссад Бей, стал колумнистом и писателем, вынужден был бежать от фашистов, оказался в Италии и умер там, больной, в нищете и страшных муках в 36 лет. Это очень короткая версия его биографии. Вместе с Дэниэлом Каном и Мариной Фрэнк я написал 18 песен о его жизни, первый раз мы представили их на малой сцене берлинского GORKI Theater. Мы до сих пор периодически выступаем с этой программой и записали её в виде альбома «Who Was Essad Bey?» в студии Томаса Штерна, легендарного берлинского музыканта и звукорежиссёра. Он из тусовки, образовавшейся в 80-ых вокруг Einsturzende Neubauten и первых составов Nick Cave & The Bad Seeds, играл в Crime & The City Solution, записывал среди прочих, Swans. Если бы я в 17 попал к нему в студию, я б, наверное, офигел от счастья.
– А какую музыку играет DJ Yuriy Gurzhy для клубов?
Я играю разную музыку, но чаще скорее энергичную. Пожалуй, это всегда музыка с этно-составляющей.
– С какими лейблами ты сотрудничаешь?
Самое замечательное сотрудничество было с лэйблом Trikont, они выпустили пять моих сборников, это самый старый инди-лэйбл Германии, который с ранних семидесятых возглавляли одни и те же люди, Ахим и Ева, совершенно чудесные. Ахим, к огромному сожалению, умер в прошлом году, это страшная потеря. Здорово, что после его смерти Еве теперь помогают его сыновья.*Два альбома RotFront вышли во Франкфурте на Essay Recordings. Ещё я очень симпатизирую Extra-Estrada, это настоящие энтузиасты, фанаты своего дела.
– Когда нам ждать новый альбом RotFront?
В следующем году наверняка!
– Украина и Харьков входят в Ваши гастрольные туры?
Мы дважды играли в Украине с RotFront-ом. В 2014-ом оказались в Харькове, это было для меня столкновением параллельных миров – никто из моих со-группников в Харькове до этого не был, ни по- украински, ни по-русски они не говорят, для них это была изощрённая экзотика.* А с другой стороны тут же стояли люди, которые знают меня миллион лет.*Я стараюсь регулярно приезжать сам, всё же группа – это такой караван, 9 человек…. один я, конечно, более лёгок на подъём. Пару лет назад я записался на альбоме Жадана и Собак “Пси”, мы потом вместе ездили на Донбасс, ну и какое-то время назад я ежегодно бывал в Киеве с ди-джей-сетами.
– Ты считаешь себя берлинцем или харьковчанином?
А можно берлинцем-харьковчанином? По-моему, время чётких определений прошло!
The post
Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент у цьому розділі
appeared first on
Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент у цьому розділі
.
Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент у цьому розділі