Выражение, которое зазвучит на Майдане после первых смертей: «причина смерти — украинец». Это интенсивное чувство украинства не имеет отношения к этничности. Подтверждается оно говорением на украинском языке, обычно ломаном, но это не важно. Возникает зона возвышенного лицемерия, ведь большинство — не все, но большинство, общаясь логистически: дай мне то, держи это, — говорят по-русски. Разливая бензин по бутылкам, они говорят по-русски! Но во все ритуальные моменты, когда подходят журналисты, в выступлениях с трибуны или делая заявление, личную манифестацию под запись, как убитый армянин, они переходят на украинский. Для некоторых он, конечно, родной, но только для некоторых.
«Украиномовность» теперь — апокалиптический и погребальный момент. Это мистические украинцы во времени приуготовления, а не в продолжении прошлых времен. «Мы» уже входит в новое состояние: эти «мы» уже чисты, уже святые. «Мы» уже новая *****.
3.
В начале Евромайдан был столичный прикол, не имеющий яростности даже первой Болотной. Скорее, «ОккупайАбай» — хождения по бульварам 12-го года. Люди пришли, побушевали против неподписания Януковичем соглашения и разошлись по домам, не собираясь завтра туда приходить.
Мустафа Найем, журналист, сказал: давайте придем и завтра! И назавтра возникает мысль, что, может быть, не надо прекращать. Идея не расходиться появляется позже. Все еще настолько всем влом, что к 1 декабря чуть было не разошлись. Уже почти было разошлись, когда Янукович или кто-то еще, трудно сказать, в знаменитом ночном избиении 30 ноября первый раз делает что-то необычайное — верней банальное, тут же становящееся необычайным: молодых бьют. Если бы он переждал уикенд, все бы закончилось. Но нет, и бьют, и эта картинка бьет по сердцам страны.
Это избиение, где еще ни одного убитого нет, но кого-то из молодых здорово побили, засняли и выложили в Сеть, запускает новый процесс. И дальше таких событий-впрыскиваний будет несколько. И если первые недели Евромайдана светлые, «нью-эйджистские», то далее идет процесс горя, ужаса, боли и вслед этому — ненависти. Итак, все возвращаются в растущем числе на Майдан, и опять возникала интенсивная нью-эйджистская атмосфера.
Этот нью-эйджизм в декабре играет роль горючей смеси для следующего такта. Это доновогодняя фаза — там есть и смех, и шутки. Шутки кончатся в январе, известными событиями, принятием «тиранических законов». Выходом на политическую сцену титушек, с одной стороны, и Автомайдана — с другой. А там и бои на Грушевского.
