Статус: Офлайн
Реєстрація: 02.03.2006
Повідом.: 698
Реєстрація: 02.03.2006
Повідом.: 698
БАЛ СЕРАФИМЫ
полную версию нашел у себя в архивах
(кто мог подумать тогда, что к этому добавится музыка, а в некоторых местах и видеоряд)
Бал Серафимы
Действующие лица:
Гусев – некто, 48 лет, холост, хозяин адского сада.
Серафима – ведьма, около 800 лет, роковая женщина, лучшее
творение сатаны, тетя Гусева, дочь бабушки Таи.
Бабушка Тая – женщина, родившая двух дочерей. Одна из них
родила Гусева, другая названа Серафимой.
Свободный листерий – юноша, находящийся в состоянии, так
называемого, свободного листерия.
Стройная урдарка – девушка, находящаяся в состоянии
свободного листерия, любит листерия.
Краткое содержание событий:
«Чичи», «Выбор»
В заброшенном замке,на окраине леса, расположена лаборатория Гусева, где идут эксперименты над заблудшими людьми с психическими отклонениями. Юношей и девушек вводят в состояние клинической смерти, собирая у них мысли и чувства, для создания безимоциональных машин.
«Замок ведьм»
Пленники обречены. Им уже не выбраться из рук хозяина адского сада, процесс умертвления не остановить…
«Друг мой, Гусев»
Умертвленные тела расчленяют и оставляют в холодильниках, тчательно обработав, телесные куски (строленги), помещают в чёрные контейнеры для длительного хранения.
«Ум-мама-умма»
Ожидание смерти воспаляет в одном из пациентов воображение, он начинает буянить, перед глазами проносятся картины прошлого и будущего, смешанные и борющиеся одна в другой: партия в красных и чёрных тонах начата, остановить её не может пока никто…
«Колыбельная»
Молодая женщина, лишившаяся своего ребенка, сидит возле холодильной камеры и укачивает несуществующего малыша, напевая незатейливый мотив…
«Последний обряд»
Недалеко от замка, в чаще леса идет реализация заготовленных строленгов. Спрос громаден – безмозглые рабы выполняют любые приказания…
Чичи – чара
Я забываю тебя,
Я вспоминаю исход бытия,
В скальных набросках оставленных жестов
Я растворен навсегда…
Трансмутация духа,
Не замедлит тотальных событий,
Я психически болен,
Я клинически смертен…
Палящий свет Прозерпины,
Скован рассудком и волей,
Он состоит в сделке с Черной Луной,
Он не заменит свободы…
Милая девочка Чичи,
Ты не останешься милой,
Старость приходит в железных морщинах,
Я позабуду тебя…
Ты растворился в тумане иллюзий,
Мне и сейчас гадко до безобразья,
Не ускользнешь, в никуда, мой кузнечик,
Я забываю тебя…
Выбор
Я сделал выбор, я ставленник стен,
Решетчатый пояс прошел по морщинам,
Я выбрал средь сотенных взглядов- оскал,
Я присягаю застывшим стонам…
Жар преисподней развеет страх,
Вечное пламя сожжёт все сомнения,
Был ненасытным скупой супостат,
Стану бессмертным отчаяньем смерда…
Палящий зной, ищадие дня,
Выпьет вина и ослепит меня,
Я ухожу, ты прочтешь между строк,
Скушай браток в упокой пирожок…
Замок ведьм
Тень старого замка закрыла меня,
Остались кресты на заброшенных склепах,
На поезд из ада уж нет билетов,
Весёлый затейник подстроил всё это…
Не знаю ли я, расскажет ли кто,
Но некто добьется сейчас своего,
Из рук *****а он не примет бальзама,
Он рвет всё, что сложенно вниз головой…
Ушедшее будят звериные лики,
Громилы засильники жертвуют нити,
Ценители мяса услужат радиво,
На званый обед к нам придет Серафима…
Друг мой, Гусев
Друг мой, Гусев, ответил жильцам своего дома,
Что будут они, не сегодня, так завтра знакомы,
С ножовочным лезвием призрачных снов,
Маньяка безрассудного лотоса зарева тьмы…
Он сказал им о девственном лезвии жажды борьбы,
Бранностройного голоса хора,
Церковных ребят из прикружного ада,
Частенько ходивших сюда…
Гусев знает себя, он заставит тебя поспорить,
С самим собою, на железной перине игольчатых ран,
В мягком сладком слеженьи за таящим собственным я…
Гусев знает себя, отдохни, Гусев знает себя…
Ум – мама – умма
Гусев сегодня сказал, что разучился летать,
Я не поверил ему, я, сам не умею летать,
я скоро умру,
Гусев придет провожать меня в дальний путь,
Гусев останется здесь, он не желает уснуть…
Гусев, пойдем со мной, поиграем,
Мы пригласим к нам бабушку Таю,
Будем играть, веселиться, плескаться
в торжественном сне,
Гуев, иди ко мне…
Весело бегать по травке зимою,
Мальчик слепой слепит наготою,
Гусев не видит всё это, Гусев устал,
Он закрылся на ключ, сегодня он не боец…
Бьется сердца приемный затвор,
Как классический скрежет порванных растров,
В прищуренном сне жизневаренных пластов,
Замерзших и чёрных стролленгов…
Гусев будет сегодня со мной,
он не оставит меня,
Я сыграю с ним партию в красных и чёрных тонах…
Колыскова (колыбельная)
Детский плач, как радужный сон,
Светлая радуга солнечных ран,
Стань поближе ко мне, не бойся меня…
Гусев споет тебе мягко и нежно,
Гусев расскажет сказки забытых весов…
Не нужно бояться расстроенных звездных пасов,
Мы станем бессмертны, мы сможем уйти от истом,
Я буду тебя вспоминать,
Я буду рядом с тобой, пойдем со мной,Серафима…
Вечный покой в хрустальных зарницах,
Будет показывать светлые лица, в наших гробницах,
Пойдем со мной, я буду рядом с тобой,
Пойдем со мной, Серафима…
Последний обряд
Около сотни постыдных зачатий,
Где разбросали оставшийся пепел,
В пестрых плащах и раскрашенных платьях,
Льётся размен на скупые одежды…
Средь ослепленных безликие тени,
Не пропускают испуганных взглядов,
Перебирают в надежде на пропуск,
К светлым темницам райского сада…
Жадные руки, слащавые губы,
Сальные лица теряют хозяев,
Лечат прощенье вином и не знают,
Оргий и чар прокаженных гримеров…
Свят и силен, кто лишил искушений,
Мукам подвластную светлую душу,
Кто не желает грязных обменов,
Кто расправляет окрепшие крылья…
Вечный покой над святейшей вершиной,
Над единеньем обманчивых видов,
В пёстрых плащах и раскрашенных платьях,
Соткана радуга нитью прощенья…
Бал сатаны
Сегодня огни пропадают повсюду,
Знамению Солнца поставлен запрет,
Немногий спасется от чар Серафимы,
Она отмечает шестой юбилеТ,
Поставлены ******, ******ы лица,
Готовится зелья смолистый котел,
Листериям розданы лотосов листья,
Они раздувают свинцовый костер…
Шампурные нити настроены стоном,
Сплетенных во чреве раскроенных душ,
Застывшие в шоке небесные кроны,
Попробуют свежее мясо на вкус…
Божественно шествие стройных урдарок,
Фонтаны с игристым вишневым вином,
Заманят любого рассадника смрада,
Расставлены кресла для видных особ…
Средь шумного бала, веселья и танцев,
Глупец веселится у мерзкой толпы,
Но знающий виды с опаской теснится,
В числе приглашенных ведь Гусев…
Лелик Толин (с91)
⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.
полную версию нашел у себя в архивах
(кто мог подумать тогда, что к этому добавится музыка, а в некоторых местах и видеоряд)
Бал Серафимы
Действующие лица:
Гусев – некто, 48 лет, холост, хозяин адского сада.
Серафима – ведьма, около 800 лет, роковая женщина, лучшее
творение сатаны, тетя Гусева, дочь бабушки Таи.
Бабушка Тая – женщина, родившая двух дочерей. Одна из них
родила Гусева, другая названа Серафимой.
Свободный листерий – юноша, находящийся в состоянии, так
называемого, свободного листерия.
Стройная урдарка – девушка, находящаяся в состоянии
свободного листерия, любит листерия.
Краткое содержание событий:
«Чичи», «Выбор»
В заброшенном замке,на окраине леса, расположена лаборатория Гусева, где идут эксперименты над заблудшими людьми с психическими отклонениями. Юношей и девушек вводят в состояние клинической смерти, собирая у них мысли и чувства, для создания безимоциональных машин.
«Замок ведьм»
Пленники обречены. Им уже не выбраться из рук хозяина адского сада, процесс умертвления не остановить…
«Друг мой, Гусев»
Умертвленные тела расчленяют и оставляют в холодильниках, тчательно обработав, телесные куски (строленги), помещают в чёрные контейнеры для длительного хранения.
«Ум-мама-умма»
Ожидание смерти воспаляет в одном из пациентов воображение, он начинает буянить, перед глазами проносятся картины прошлого и будущего, смешанные и борющиеся одна в другой: партия в красных и чёрных тонах начата, остановить её не может пока никто…
«Колыбельная»
Молодая женщина, лишившаяся своего ребенка, сидит возле холодильной камеры и укачивает несуществующего малыша, напевая незатейливый мотив…
«Последний обряд»
Недалеко от замка, в чаще леса идет реализация заготовленных строленгов. Спрос громаден – безмозглые рабы выполняют любые приказания…
Чичи – чара
Я забываю тебя,
Я вспоминаю исход бытия,
В скальных набросках оставленных жестов
Я растворен навсегда…
Трансмутация духа,
Не замедлит тотальных событий,
Я психически болен,
Я клинически смертен…
Палящий свет Прозерпины,
Скован рассудком и волей,
Он состоит в сделке с Черной Луной,
Он не заменит свободы…
Милая девочка Чичи,
Ты не останешься милой,
Старость приходит в железных морщинах,
Я позабуду тебя…
Ты растворился в тумане иллюзий,
Мне и сейчас гадко до безобразья,
Не ускользнешь, в никуда, мой кузнечик,
Я забываю тебя…
Выбор
Я сделал выбор, я ставленник стен,
Решетчатый пояс прошел по морщинам,
Я выбрал средь сотенных взглядов- оскал,
Я присягаю застывшим стонам…
Жар преисподней развеет страх,
Вечное пламя сожжёт все сомнения,
Был ненасытным скупой супостат,
Стану бессмертным отчаяньем смерда…
Палящий зной, ищадие дня,
Выпьет вина и ослепит меня,
Я ухожу, ты прочтешь между строк,
Скушай браток в упокой пирожок…
Замок ведьм
Тень старого замка закрыла меня,
Остались кресты на заброшенных склепах,
На поезд из ада уж нет билетов,
Весёлый затейник подстроил всё это…
Не знаю ли я, расскажет ли кто,
Но некто добьется сейчас своего,
Из рук *****а он не примет бальзама,
Он рвет всё, что сложенно вниз головой…
Ушедшее будят звериные лики,
Громилы засильники жертвуют нити,
Ценители мяса услужат радиво,
На званый обед к нам придет Серафима…
Друг мой, Гусев
Друг мой, Гусев, ответил жильцам своего дома,
Что будут они, не сегодня, так завтра знакомы,
С ножовочным лезвием призрачных снов,
Маньяка безрассудного лотоса зарева тьмы…
Он сказал им о девственном лезвии жажды борьбы,
Бранностройного голоса хора,
Церковных ребят из прикружного ада,
Частенько ходивших сюда…
Гусев знает себя, он заставит тебя поспорить,
С самим собою, на железной перине игольчатых ран,
В мягком сладком слеженьи за таящим собственным я…
Гусев знает себя, отдохни, Гусев знает себя…
Ум – мама – умма
Гусев сегодня сказал, что разучился летать,
Я не поверил ему, я, сам не умею летать,
я скоро умру,
Гусев придет провожать меня в дальний путь,
Гусев останется здесь, он не желает уснуть…
Гусев, пойдем со мной, поиграем,
Мы пригласим к нам бабушку Таю,
Будем играть, веселиться, плескаться
в торжественном сне,
Гуев, иди ко мне…
Весело бегать по травке зимою,
Мальчик слепой слепит наготою,
Гусев не видит всё это, Гусев устал,
Он закрылся на ключ, сегодня он не боец…
Бьется сердца приемный затвор,
Как классический скрежет порванных растров,
В прищуренном сне жизневаренных пластов,
Замерзших и чёрных стролленгов…
Гусев будет сегодня со мной,
он не оставит меня,
Я сыграю с ним партию в красных и чёрных тонах…
Колыскова (колыбельная)
Детский плач, как радужный сон,
Светлая радуга солнечных ран,
Стань поближе ко мне, не бойся меня…
Гусев споет тебе мягко и нежно,
Гусев расскажет сказки забытых весов…
Не нужно бояться расстроенных звездных пасов,
Мы станем бессмертны, мы сможем уйти от истом,
Я буду тебя вспоминать,
Я буду рядом с тобой, пойдем со мной,Серафима…
Вечный покой в хрустальных зарницах,
Будет показывать светлые лица, в наших гробницах,
Пойдем со мной, я буду рядом с тобой,
Пойдем со мной, Серафима…
Последний обряд
Около сотни постыдных зачатий,
Где разбросали оставшийся пепел,
В пестрых плащах и раскрашенных платьях,
Льётся размен на скупые одежды…
Средь ослепленных безликие тени,
Не пропускают испуганных взглядов,
Перебирают в надежде на пропуск,
К светлым темницам райского сада…
Жадные руки, слащавые губы,
Сальные лица теряют хозяев,
Лечат прощенье вином и не знают,
Оргий и чар прокаженных гримеров…
Свят и силен, кто лишил искушений,
Мукам подвластную светлую душу,
Кто не желает грязных обменов,
Кто расправляет окрепшие крылья…
Вечный покой над святейшей вершиной,
Над единеньем обманчивых видов,
В пёстрых плащах и раскрашенных платьях,
Соткана радуга нитью прощенья…
Бал сатаны
Сегодня огни пропадают повсюду,
Знамению Солнца поставлен запрет,
Немногий спасется от чар Серафимы,
Она отмечает шестой юбилеТ,
Поставлены ******, ******ы лица,
Готовится зелья смолистый котел,
Листериям розданы лотосов листья,
Они раздувают свинцовый костер…
Шампурные нити настроены стоном,
Сплетенных во чреве раскроенных душ,
Застывшие в шоке небесные кроны,
Попробуют свежее мясо на вкус…
Божественно шествие стройных урдарок,
Фонтаны с игристым вишневым вином,
Заманят любого рассадника смрада,
Расставлены кресла для видных особ…
Средь шумного бала, веселья и танцев,
Глупец веселится у мерзкой толпы,
Но знающий виды с опаской теснится,
В числе приглашенных ведь Гусев…
Лелик Толин (с91)
