Статус: Офлайн
Реєстрація: 25.07.2009
Повідом.: 5497
Реєстрація: 25.07.2009
Повідом.: 5497

Уж и нрав у меня спокойный.
Уж и очи мои ясны.
Отпусти-ка меня, конвойный,
прогуляться до той сосны.
Марина Цветаева
Ну коль уж вспомнили тут Евгения Саныча...Русская поэзия 1960-х годов
Евгений Евтушенко
***
( а поэт он таки в своё время классный был - что бы там ни говорили некоторые о нём как о человеке...
впрочем, возможно, что и вполне заслуженно говорили...)
Его же - и о ней же. О Марине:
Евгений Евтушенко
ЕЛАБУЖСКИЙ ГВОЗДЬ
Помнишь, гераневая Елабуга,
ту городскую, что вечность назад
долго курила, курила, как плакала,
твой разъедающий самосад?
Бога просила молитвенно, ранено,
чтобы ей дали белье постирать...
Вы мне позвольте, Марина Ивановна,
там, где Вы жили, чуть-чуть постоять.
...Бабка открыла калитку зыбучую:
"Пытка под старость - незнамо за что.
Ходют и ходют - ну прямо замучили.
Дом бы продать, да не купит никто.
Помню - была она строгая, крупная.
Не подходила ей стирка белья.
Не получалось у ней с самокрутками.
Я их крутила. Веревку - не я".
Сирые сени. Слепые. Те самые,
где оказалась пенька хороша,
где напослед леденяющею Камою
губы смочить привелось из ковша.
Гвоздь, а не крюк. Он гранёный, увесистый -
для хомутов, для рыбацких снастей.
Слишком здесь низко, чтоб взять и **********.
Вот удавиться - оно попростей.
Ну а старуха, что выжила впроголодь,
мне говорит, словно важный я гость:
"Как мне с гвоздём-то? Всё смотрят и трогают...
Может, возьмёте себе этот гвоздь?"
Бабушка, я Вас прошу как о милости,
только не спрашивайте опять:
"А отчего она самоубилась-то?
Вы ведь учёный. Вам - легче понять".
Бабушка, страшно мне в сенцах и комнате.
Мне бы поплакать на Вашем плече.
Есть лишь убийства на свете, запомните.
Самоубийств не бывает.
Вообще.
1967 ( памяти М.Цветаевой )
Помнишь, гераневая Елабуга,
ту городскую, что вечность назад
долго курила, курила, как плакала,
твой разъедающий самосад?
Бога просила молитвенно, ранено,
чтобы ей дали белье постирать...
Вы мне позвольте, Марина Ивановна,
там, где Вы жили, чуть-чуть постоять.
...Бабка открыла калитку зыбучую:
"Пытка под старость - незнамо за что.
Ходют и ходют - ну прямо замучили.
Дом бы продать, да не купит никто.
Помню - была она строгая, крупная.
Не подходила ей стирка белья.
Не получалось у ней с самокрутками.
Я их крутила. Веревку - не я".
Сирые сени. Слепые. Те самые,
где оказалась пенька хороша,
где напослед леденяющею Камою
губы смочить привелось из ковша.
Гвоздь, а не крюк. Он гранёный, увесистый -
для хомутов, для рыбацких снастей.
Слишком здесь низко, чтоб взять и **********.
Вот удавиться - оно попростей.
Ну а старуха, что выжила впроголодь,
мне говорит, словно важный я гость:
"Как мне с гвоздём-то? Всё смотрят и трогают...
Может, возьмёте себе этот гвоздь?"
Бабушка, я Вас прошу как о милости,
только не спрашивайте опять:
"А отчего она самоубилась-то?
Вы ведь учёный. Вам - легче понять".
Бабушка, страшно мне в сенцах и комнате.
Мне бы поплакать на Вашем плече.
Есть лишь убийства на свете, запомните.
Самоубийств не бывает.
Вообще.
Останнє редагування: