Отношение Ленина и его семьи к созданию культа
Вместе с тем сам Ленин к славословиям в свой адрес относился негативно. Восленский М. С. считает, что для этого он был слишком занят, американский историк Нина Тумаркин полагает, что Ленин опасался собственного превращения в «безвредную икону», и требовал от своих последователей исполнительности, не доверяя ритуальным славословиям. Как отмечает Восленский в своей работе «Номенклатура», если бы Ленин услышал «бесстыдные панегирики», раздававшиеся в его честь после Хрущёва, «он почувствовал бы острое омерзение».
Ленин был категорически против возвеличивания своей личности[33]. Его помощник В. Д. Бонч-Бруевич вспоминал, как его срочно вызвали к Ленину, который воскликнул:
Это что такое? Как же вы могли допустить?.. Смотрите, что пишут в газетах?.. Читать стыдно. Пишут обо мне, что я такой, сякой, все преувеличивают, называют меня гением, каким-то особым человеком, а вот здесь какая-то мистика… Коллективно хотят, требуют, желают, чтобы я был здоров… Так, чего доброго, доберутся до молебнов за мое здоровье… Ведь это ужасно!… И откуда это? Всю жизнь мы идейно боролись против возвеличивания личности отдельного человека, давно порешили с вопросом героев, а тут вдруг опять возвеличивание личности! Это никуда не годится. Я такой же, как и все.
Кроме того, известен случай, когда Ленин публично выразил своё нежелание быть объектом преклонения. Это произошло тогда, когда решили отпраздновать его день рождения. Он отсутствовал на юбилейном собрании до того момента, пока не прекратились восхвалявшие его речи. Появившись после перерыва и будучи встреченный бурными аплодисментами, он сдержанно поблагодарил присутствовавших: за приветствия и за то, что избавили его от выслушивания их. Затем Ленин выразил надежду, что со временем будут созданы более «подходящие способы» отмечать юбилейные даты, и закончил свою речь обсуждением будничных партийных проблем[33].
30 января 1924 года через 9 дней после смерти Ленина в газете «Правда» было опубликовано письмо Крупской, в котором она просила: «Большая у меня просьба к вам: не давайте своей печали по Ильичу уходить во внешнее почитание его личности. Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств в его память и т. д. — всему этому он придавал при жизни так мало значения, так тяготился всем этим.»[34]. Этот робкий протест не был услышан, уже был построен первый Мавзолей, и проводились работы по мумификации тела Ленина.