«Ополченец» из росиии и жена «депутата» «ЛНР» – воспоминания Марии Варфоломеевой, которая была в плену боевиков
16 Серпень 2017, 17:55
Иллюстративное фото
Иллюстративное фото
ПОДІЛИТИСЬ
25
1
Друк
Дивитись коментарі
(Друкуємо мовою оригіналу)
Журналистка Мария Варфоломеева до того, как попала в плен боевиков «ЛНР» в январе 2015 года, освещала события в Луганске в самые жаркие дни вооруженного конфликта на Донбассе. Мария описывала и фотографировала жизнь людей в оккупированном городе, начиная с лета 2014 года. Радио Свобода публикует отрывки из ее дневника.
Жизнь в моем мирке не стоит на месте. Моих «медведей» перевели вниз в подвал – низшее сословия вроде нас не должно быть на одном этаже с «господами из кабинетов». И осталась я снова одна в тишине. Как же я ненавижу тишину!
Мое окно закрыто картонкой на случай, если я захочу запомнить лица садистов, выходящих во двор. Видны только верхушки деревьев, и чувствуется запах приближающейся осени. Прошла зима, весна, лето и снова осень, и я пропустила мимо эти сезоны. В очередной раз обещаю себе, что буду радоваться каждому мгновению, проведенному на свежем воздухе или просто среди зеленых листьев.
Мария Варфоломеева
Мария Варфоломеева
Тяжелое положение не приводит людей к мысли о бунте. Они будут друг друга убивать, грабить, но не признают свою ошибку, и будут молча влачить свое существование
Одну ночь со мной была девушка, имени которой я не помню. Ее история непримечательна, но она очень точно характеризует социальную ситуацию на оккупированной территории. То, насколько люди доведены до грани. Ее посадили за торговлю наркотиками. В особо крупных размерах. Да, «специалисты» «МГБ» многопрофильны, борются не только со «шпионами», но и наркобаронами. По ее словам, при всей опасности наркобизнеса при «новой власти», у нее не было выбора. Она – мать-одиночка, а растить ребенка на зарплату сиделки в 700 гривен невозможно. Можно иметь разное отношение к ее выбору, и я ее ни в коем случае не оправдываю, но мне было жалко ее видеть. Дико столкнуться с таким далеким от меня миром. Повторю снова свое наблюдение: тяжелое положение не приводит людей к мысли о бунте. Они будут друг друга убивать, грабить, но не признают свою ошибку, и будут молча влачить свое существование.
Были со мной и другие девушки, судеб и имен которых я не помню. Но все их истории сводятся к тому, что кто-то подло стучит, а кому-то выгодно «повышать раскрываемость» таким образом. Здравствуй, 1937-й год! Одних отправляли в СИЗО, другим повезло больше – и их отпускали.
На пару дней в моей коморке появляется бывший «ополченец», гость «братской» страны. Его посадили за «переход» на сторону Украины. А ведь он всего лишь сказал правду в интервью российскому каналу «Дождь» о том, что росиии не нужно было начинать эту войну
На пару дней в моей коморке появляется бывший «ополченец», гость «братской» страны. Его посадили за «переход» на сторону Украины. А ведь он всего лишь сказал правду в интервью российскому каналу «Дождь» о том, что росиии не нужно было начинать эту войну. Свое мнение он изменил, будучи на Донбассе, и решил рассказать об этом своим согражданам. Еще поведал о том, что свои же обстреливали мирных жителей. На родине менты его просто побили и отпустили. Но когда он вернулся в Луганск к своей жене, то «республика» решила, что пытками не отделается, и должен сесть надолго. Весь цинизм этой ситуации состоит в том, что этот человек ехал воевать, движимый верой в вымышленных притеснителей Донбасса, насмотревшись телевизора. Правда, обещанного вознаграждения в 4000 долларов в месяц не получил – кинули, как и многих других. Еще в интервью он говорит о том, что русские продают оружие Украине, а часть просто «пропадает». Безнаказанное мародерство, «казаки-разбойники», ворующие людей с целью выкупа. И много других вещей, которые не должны слышать россияне.
Будучи на свободе, я прочитала это интервью. Хочу сделать маленькую ремарку. Журналист «Дождя» задает вопрос: «Много ли потерь с нашей стороны?». Либеральные журналисты отождествляют себя с «ополченцами», сочувствуют им. Даже оппозиционные СМИ росиии поддерживают позицию своей страны в этом кровопролитии. Плоть от плоти своей власти.
***
Прапор говорит, что нас переводят в Камброд в бывшее КПЗ (комната предварительного содержания) для малолетних. Я обрадовались, ведь иметь личный туалет в камере – это просто мечта! Мне приходится каждый раз просить охранника; а в мужских камерах есть только отвратительная бутылка, которую раз в сутки нужно выливать. Возможно, там будет даже прогулка (хоть и трудно в это поверить).
Предварительно нам нужно сделать флюорографию в больнице. Нас везут всех вместе: меня, моих «медведей», Толика и соседа-«ополченца». Все ребята пристегнуты друг к другу наручниками. Хоть и нельзя разговаривать, но я безумно рада видеть своих друзей. Молча улыбаемся, смотрим друг на друга прям, как в сцене встречи Штрилица со своей женой, когда звучит лирическая мелодия. Когда конвой чуть расслабляется, нам удается обменяться парой фраз. Ничего важного, но на душе становится теплее.
От обилия осенних красок у меня буквально кружится голова. На бегу пытаюсь запечатлеть в голове этот яркий образ: низкое солнце, лужи, серое небо и желтую листву с характерным ароматом. Запечатлеть в голове, чтобы донести до своей серой камеры.
В больнице запомнилась ситуация: регистраторша спрашивает мою фамилию и имя. Я называю. С опешившим лицом она говорит, что видела меня по телевизору. Думаю: слава настигла меня, где я не ожидала.
Под землей находиться тягостнее. Решаю завести себе друга. Им становится паук на паутине в углу по имени Рома. Иногда убиваю мошек, и скармливаю ему
Через день некоторых парней увозят в неизвестном направлении и об их судьбе мне ничего неизвестно до сих пор. А меня оставляют здесь, но теперь переезжаю обратно в подвал. Опять? В этот раз мои апартаменты в камере №7 гораздо побольше. На стене – смайлик и надпись «Никогда не сдавайся» – ага, значит, Поляков и тут успел побывать. Под землей находиться тягостнее. Решаю завести себе друга. Им становится паук на паутине в углу по имени Рома. Иногда убиваю мошек, и скармливаю ему. Потом наблюдаю, как Рома тащит «добычу» к себе. Вот такое у меня домашнее животное.
Однажды ко мне заводят гламурную блондинку с наращёнными волосами, маникюром, да и в целом, выглядящую ухоженно. Думаю: интересный персонаж, какой сюрприз «сепары» приготовили в этот раз? После истеричного рассказа узнаю, что девушку зовут Оля. Она – гражданская жена местного «депутата» и по совместительству «директора» «Луганского энергетического объединения» на оккупированной территории.
Ее задержание проходило в стиле голливудского боевика про мафию. Муж-«депутат» взял Олю с собой, спасать своего друга «министра топлива и энергетики» от группы захвата «МГБ» «ЛНР»
Ее задержание проходило в стиле голливудского боевика про мафию. Муж-«депутат» взял Олю с собой, спасать своего друга «министра топлива и энергетики» от группы захвата «МГБ» «ЛНР». Краткая справка об этом «министре»: в первой части дневника я уже рассказывала, что газеты «республики» писали о нем как о «надежном хозяйственнике», «патриоте своей земли». Но теперь сей чиновник прославился тем, что «незаметно» украл более 88% угля, добытого «молодым государством». Копперфильд бы плакал такому таланту незаметно перемещать составы с углем. «Министр» «МГБ» объявил, что общая сумма ущерба – около 10 миллионов долларов США, 600 миллионов рублей.
Итак, приехав к дому, муж и его охранник попытались помешать «маски-шоу». Но что-то пошло не так, и по ним открыли огонь; пуля прошла через лобовое стекло прям над головой Оли. При задержании на ней был бронежилет с тремя магазинами и двумя гранатами. Чтобы не сопротивлялась, ее положили на землю, после доставили сюда как «члена ОПГ». А «министра» в труселях и кровавой юшкой под носом повезли «на подвал» выбивать признание, как он сам, без ведома местных царьков, «обокрал свою родину». Интересно наблюдать за стремительными подъемами и падениями «чинуш» «маленьких Швейцарий».
Честно, это была самая яркая история задержания из всех, что мне тут рассказывали. А я знаю о любви местных к эпатажу.
Помогаю этой «фифе» интегрироваться в суровую реальность с туалетом 2 раза в день, отсутствием маникюра и джакузи, тотальным лишением всего. Думаем, что ей говорить, как держаться. Понимаем, что она сама «сепаров» не интересует. Только показания против мужа.
В следующей части я расскажу продолжение истории Оли, а также новых персонажей.
