Вот только кроме нас, беженцев, некому и сказать, некому пояснить людям, что приносит война и во что она превращает еще вчерашний обывательско-инфантильный социум. Ведь многие еще так и не поняли, что война-это не только оружие и оккупант, это еще и люди. Социум. Вчерашние друзья и соседи.
Война меняет людей. Война открывает людей или вскрывает, не знаю, но то, что во время войны меняются не только территории, но и люди, я это видела. И эти перемены настолько масштабны и настолько глобальны, что не изучая их, можно завтра не заметить беду у порога. И личная аморфность и инфантильность сегодня перед теми, кто кричит «xуйло введи», «назад в ссср», «хочу, как в россии», завтра может обернутся личной трагедией.
«Русский мир» изменил Донбасс. Вскрыл его, выпустив наружу всех его демонов. В 2014 году, после оккупации, организации в городах Донбасса всех этих «народных ополчений» и комендатур, в день происходило от 3-х до 5-ти изнасилований. Территория ОРДЛО была разделена на «там, где стреляли», и «там, где тыл». И люди были разделены на тех, для кого это была война, и тех, для кого это было «освобождение».
Люди, привыкшие к свободе передвижения и не считающие «опочленцев» и оккупантов врагами, первые попадались в сети и становились жертвами. Те, кто понимал слово война, для кого везде были враги в колорадках и триколорах, от уличного насилия и бандитизма не пострадали.
Мы просто вжались и ограничили себя во всем: в передвижениях, одежде, общении. Выход в «люди»- черная одежда, длинные юбки, полностью закрытые грудь и плечи. И это вне зависимости возраста, и это вне зависимости, кто в городе русские «ихтамнеты», «свои» казаки, оккупанты, местные террористы или чеченцы. Этому я учила там всех. Безопасности! Наша задача была выжить!
Но, как же это трудно жить без свободы на своей земле. И как это сложно понять слово «свобода». Оказалось это и поездка в степь, и поездка на море, и ночевка под звездами, и даже поход в магазин или на работу, все это и есть свобода. Иллюзорное право на жизнь, веселье, одежду, духи и косметику. Те же, для кого «это не наша война» или «это наши мальчики, они нас защищают», условия выживания в зоне оккупации начали доходить только на четвертый год войны, после потерь, осознания, похорон, сотен «ищу» в «Одноклассниках».
Ровенчане и антрацитовцы, думаю, вспомнят страшные дни 2014 года, когда в их городах стояли казаки Козицына, а местный люмпен, получивший оружие и индульгенцию на отлов «мяса», вдруг осознал, что перед ними не земляки-соседи, а именно мясо, ресурс, за использование которого, даже насильственное, ничего не будет.
Женские крики порой взрывали мозг, пространство, вскрывали нервы и сознание. Хватали и насиловали в жилых кварталах, не стесняясь, не прячась. Сотни похищенных ищут до сих пор. Жертвы насилия стали повседневными и банальными посетителями местных психиатрических клиник. И вот это, «она сама виновата», в след. Как вторичный приговор, как еще один расстрел.
Насильников оправдывали. Морально. Население. Ну, война же, у мальчиков адреналин, и вообще, не убудет.
Это сложно объяснять и рассказывать. Это дно я назвала просто - обнуление морали.
Сколько за время войны от сексуального насилия в ОРДЛО пострадало женщин, мужчин, несовершеннолетних девочек и мальчиков, не знает никто. Многие жертвы были замучены и погибли во время насилия, многих просто дострелили и прикопали, их тела находят до сих пор. Часть еще в «розыске». Кого-то вывезли в бордели Ростова. Кто-то умер в подвалах местных комендатур или тербатальонов.
Это нереально страшно осознавать и описывать. Но, для меня лично, страшнее то, что это делали не только оккупанты, а местные жители с местными жителями. Свои своих! Понимаете? Это еще страшнее. Как и то, что пророссийски настроенная толпа тут же кидалась с обвинениями на жертву насилия, мать, разыскивающую своего ребенка, с обвинениями «сама виновата». Бедных, чудом выживших жертв насилия, в случае обнародования (подачи жалобы в милицию) тут же начинали морально уничтожать соседи и родня. Поэтому многие молчат, а большинство жертв попросту ничего не расскажет по причине смерти.
Уровень психоза, агрессии в ОРДЛО просто катастрофичен, возможно, именно это и дало свободу маньякам, насильникам, любителям боли и кровавых драм. Так сказать, революционная питательная среда, как 1917-м.
Сексуальное насилие в отношении мужчин, детей, женщин, стариков... Это банальность в ОРДЛО. В подвалах пленных насилуют, и это знают все. И не важно какого ты пола. И молодые люди, попадающие в подвалы «мвд» и «мгб», это потенциальные жертвы, и чтобы заставить говорить или взять на себя вину, просто раздевают, угрожают насилием. Могут даже не бить. Вышедшие из подвалов рассказывают такое, что писать об этом, значит нанести удар по психике читателя.
И вот оккупанта даже можно понять. Ведь он оккупант! От него ничего хорошего и не ждешь! Но... туда же приехали русские защищать русских! Почему же тогда русские вот так относятся к русским?
Ну, ладно, остановимся на оправдании насилия от «ихтамнетов» банальным-оккупант!
Но, почему местные жители вдруг так рьяно почувствовали необходимость в насилии. И почему уровень сексуального насилия по отношению к мужчинам всего на процент ниже, чем к женщинам? Скрепы же, где же скрепы?!
И почему соседи, земляки, свои, родные насилуют и убивают своих земляков, соседей? И почему общество оправдывает насильников? Для меня это загадка.
Все это - грань войны. Все это - вопросы реинтеграции. Остановится ли волна насилия и агрессии после деоккупации и реинтеграции ОРДЛО или они уже не смогут жить иначе? Для меня это важно.
Уровень сексуального насилия с лета 2016 по ноябрь 2017 года в ОРДЛО немного спал. Но, еще не начались пьянки и праздники. Новый год, Рождество, 23-е февраля, 8-е марта! В это время уровень похищений людей и сексуального насилия всегда выше.
Может быть сейчас просто жертвы молчат или фиксации нет, я не знаю. В месяц в ОРЛО о сексуальном насилии заявляют 3-5 человек. В основном заявители женщины. Мужчины, побывавшие в подвалах, и прошедшие лечение в связи с полученными травмами сексуального, насильственного характера, предпочитают молчать и хранить это в тайне. Ни заявлений, ни показаний в «народную милицию» они не пишут.
Сейчас вот, в ОРЛО в их «революционный» период снова всплеск похищений и сексуального насилия. В Антрацит, Перевальск, Стаханов и Ровеньки вернулись козицынские казаки. Снова люди сообщают о диких женских криках, доносящихся из комендатуры или темных уличных сплетений.
Это, одна часть медали. Вторая - снова наблюдается всплеск насилия среди мирных граждан. Иллюзорная свобода и запах революции, как будто пробуждают в людях нечто темное и низменное, выводя их на «охоту».
В Антраците объявлен план - перехват, ищут 49-летнего жителя города, Сергея Куща, который похитил и в течении пяти дней, удерживая дома, насиловал 13-летнюю девочку. Ее крики слышали соседи. Никто не вызвал полицию. Никто! Пять дней! Родители искали. Родители, соседи, земляки, свои для антрацитовца Сергея Куща. И он для них свой. Свой своих!
В «народную милицию» о том, что мужчина во дворе на снегу фотографирует голого ребенка, сообщил случайный прохожий, который искал дом, по объявлению. Не факт, что местный, так как заблудился. Он сделал фото происходящего, как доказательство и вызвал «милицию», судя по тому, что вызвал ее через комендатуру террористического формирования, он знал ее номер, то есть, возможно, имел отношение к «воинской части».
А соседи сделали вид, что ничего не слышат! Как? Почему это все происходит там? Имеет ли эта агрессия психологическое, вирусное распространение и будут ли люди вести себя так в условиях «свободы» и войны по всей территории страны или это «компактное» явление? Страшный вопрос! Думаю, что его нет особого желания рассматривать. Как-то политологи, социологи предпочитают говорить обо всем, кроме того, что приносит война.
И , опять же, война она там, далеко, и не со всеми же жителями страны.
И иногда, вот это, «они сами виноваты»,- звучит, как обвинение в сторону жертвы насилия - она сама губы накрасила! И писать об этом сложно. А это, вторая или третья сторона, не знаю даже, как посмотреть!
С 2014 года, именно с роста сексуального насилия в ОРДЛО участились случаи шантажа и использования сообщений о псевдо-насилии для получения личной выгоды. Как? Да просто! Не женишься - изнасиловал! Пойдешь на подвал к опочленцам, там они тебя! Не отдашь долг - изнасиловал! Пойдешь на подвал к опочленцам, там они тебя! Не заплатишь (просто так, после совместного распития) - изнасиловал! Пойдешь на подвал к опочленцам, там они тебя!
В Ровеньках в прошлом месяце произошла страшная трагедия. Девочка написала в «народную милицию» заявление, что ее с 12-лет насиловал приемный отец. Насиловал четыре года, ей сейчас 16-ть, развращал и прочее. Красочное заявление в подробностях и истерике, с угрозой покончить жизнь самоубийством.
Был задержан ее приемный отец, преподаватель одного из ровеньковских колледжей. Он действительно давно, по любви и согласию, женился на женщине, которая старшего его на 15 лет, и усыновил тогда еще 8-летнюю дочку от первого брака. Души в них не чаял. Жена, правда, выпивала и не работала, но, это на Донбассе, как-то не вызывает опасений. Дочка, подрастая, все чаще убегала из дому и пила вместе с мамой. Он боролся. Дочка подросла. Наркотики. Аборты. В школе только числится. Друзья в опочлении, жизнь на фронте. На очередной каприз - крутой смартфон, он ответил отказом. Зарплата 4500 рублей, которую уже задержали. С августа зарплата бюджетникам выплачивается только 25 %. Стабильность! Был скандал. И она написала заявление. Через неделю, когда соцсети гудели от ужаса, ведь семью в городе знали, и его, и жену, и девочку, стоящую с 10-ти лет на учете в детской комнате милиции и у психолога, как «проблемную». В «изнасилование» не верили и верили. Знаете, оно как-то сейчас там все...Через неделю «жертва» забрала заявление из «народной милиции», признавшись - пошутила!
Вот только за неделю от ее отца осталась только оболочка. Сломанная, избитая, уничтоженная насилием, побоями, пытками, предательством. Вряд ли после лечения он сможет работать, быть мужчиной и отцом. И вряд ли эта «семья» возьмет на себя уход за ним, сломленным, потерянным, и закрывшимся в глубине своего сознания. Хотя... может дадут инвалидность и пенсию по инвалидности, значит, он еще может, чуть-чуть побыть их ресурсом!
Сегодня я не буду обращаться к землякам. Там восприятие ко всему только через личную программу, если это не случилось со мной, значит, этого не существует. И уже о потерпевшем говорят - сам виноват, знал на ком женился, знал кого удочерял, сам такое воспитал!
Я хочу обратиться к тем, для кого эта война там, вне его страны, времени, понимания. Наверное, стоит задать обществу другой вопрос: а что мы знаем о войне, кроме «стреляли»?
Насколько готово наше общество увидеть все грани войны? Ведь те, кто в мирных городах Украины, мечтают о «русском мире» и «свободе Донбасса» мечтают именно о таком «мире» и именно о такой «свободе», просто не говорят об этом до первого выстрела, до первой возможности грабить и убивать.
Главное на войне - это люди. Они держат в руках микрофон на митингах, они кричат «xуйло введи», они передумывают и разочаровываются в созданной ими ситуации, в «стране», в кумирах, лидерах, политиках. Но готовы ли они признавать свои ошибки и нести ответственность за «разочарование»? Готовы ли они к свободе, которую гарантирует «русский мир»? И вот это обнуление морали, порожденное войной, насколько оно зависит от войны, и насколько она заразно для общества?
Препарировать войну - задача не из легких, я просто ищу ответ, вакцину, лекарство от всего этого. И чем дольше я это делаю, тем больше осознания, что нам нужно бежать, бежать, бежать. Бежать от «Сватов», от русских сказок, культуры, шансона, зоны, от московского патриархата, от «братьев», от совкового менталитета, от русского языка, от русского мира, от всего того, что там, на Донбассе, тихо и уверенно обнуляло мораль и создавало вот это страшное и непонятное нам самоуничтожающееся гетто.
Олена Степова, для ИС
⚠ Тільки зареєстровані користувачі бачать весь контент та не бачать рекламу.
